Алекс Келин - Семейные обязательства [СИ]

Элиза улыбнулась:

- Так я не первая с вами говорю?

- Конечно, нет, - удивился Александр. - Нас может видеть любой Лунин, хоть по крови, хоть по браку, хоть приемыш, хоть бастард... да как угодно, лишь бы принятый в род. За четыре века кого тут только не было. Выпей вина в этом склепе и плесни на пол - а там уж кто откликнется.

- Чертовщина, - с восторгом сказала Элиза.

- Вот и дед твой, мой сын, так сказал, - вздохнула Елизавета, - только ты радуешься, а его передергивало от одной мысли, что рядом с ним призраки. Пытался извести, экзорциста, прости Господи, вызывал, да не заладилось что-то.

Александр хмыкнул. По выражению его лица стало понятно, и как не заладилось, и кто не заладил.

- Потому он земли забросил, а сыну велел сюда не ездить, - не глядя на Александра, закончила фразу дама. - Как мы замок от мародеров берегли, особенно во время войны принцев - история грустная и поучительная.

- Неужели кто-то пытался разграбить?

Призраки захохотали.

- Девочка, ты из каких прекрасных мест приехала? - ехидно поинтересовался дед. - Это в какой святой земле крестьяне не пытаются хозяйственно растащить все, что плохо лежит? Заброшенный замок с развалившимися стенами привлекал домовитый люд, как лису курятник. Тем более, что сторож из местных. Ему тоже жить как-то надо и с соседями ссориться не хочется. Так что пришлось шугануть пару особо рьяных охотников за чужим добром. Для тебя берегли. Не лично для тебя - для главы рода. Теперь это ты.

Элизе хотелось расспросить их о многом. О своем рождении, о древних временах... Вопросы роились в голове, путались друг с другом, и Элиза решила - потом. Она не торопясь подумает и расспросит своих предков обо всём.

Сейчас главным было то, что она не одна.

У нее есть семья.

У нее есть дом.

Пусть дом - развалины, а семья - призраки, это неважно.

- Глава рода? - с недоумением спросила Элиза, но тут же поняла, какую глупость сказала. - Простите. Да. Я единственная, значит - глава. Хоть и бастард неизвестно от кого. Вы не знаете, кто мой отец?

- Прости, нет, - вздохнула Наталья. - Мы знаем только то, что было на нашей земле. Лизавета так и не призналась, от кого тебя родила. Но в тебе есть что-то... еще. Не только наша, Лунинская сила.

- Было подозрение, что род Мстислава, - вздохнула Элиза.

- Нет! - Отрезал Владимир. - Мстиславу ты, к счастью, и близко не родня. Хотя папаша твой, похоже, был сильно не прост. Черт его знает, что с ним не так, но Лизавета нашла не просто человека или мага. Точнее не скажу, не знаю. Просто чую... Мы все, как и наши виноградники, выросли на силе предгорий. Особенно те, кто здесь родился. А в тебе есть и наше, и чужое. Сама разберешься. Главное - береги замок и земли, в них вся жизнь. Род захиреет, если снова откажется от Вейнберга.

- Ага, - пьяно хихикнула Элиза, - мы вроде как вампиры с их доменами? Или чудища с цветочками аленькими?

Со скрипом открылась дверь в склеп. Лучи закатного солнца легли на стол, в их свете потускнела лампа и заплясали пылинки в воздухе.

- Барыня? С вами все в порядке?

- Д-да, Настя, все х-хорошо, - кое-как выговорила Элиза. Язык не слушался. Попыталась встать, но получилось плохо - нога подвернулась, и она боком упала на каменный стул. Голова сильно кружилась. Элиза снова попыталась подняться, но только неловко взмахнула рукой и нечаянно сбросила со стола пустую бутылку. Она упала с глухим стуком, чудом не разбилась и покатилась к стене.

- Вы нашли прекрасное место для того, чтобы напиться, - вздохнула Настя. - Употребить столько вина в одно лицо, из горла, в фамильном склепе - это вы молодец. Сразу видно, благородная дама.

- Т-ты чего это? Совсем... - Элиза попыталась устроить нахалке гневную отповедь, но поняла, что сейчас у нее не получится. Никак. Суметь бы встать.

Настя осторожно подняла ее, придерживая за талию, и повела к двери.

Предков Элиза больше не видела. То ли они решили не показываться посторонней, то ли и впрямь существовали только в ее воображении.

На всякий случай она обернулась и прошептала:

- Покойтесь с миром. Спасибо вам... родные.

Ей показалось, что в правой галерее блеснул клинок - кто-то отсалютовал новой госпоже Вейнберга.

Поднявшись по ступенькам, Элиза глубоко вздохнула, закрыла глаза и подняла лицо к низкому зимнему солнцу. Она простояла так почти минуту, дыша полной грудью и представляя, что Вейнберг - живой. Не просто земля, а душа, суть, кровь, плоть... Слова становились бессмысленными и пустыми, ведь Элиза сама была этой землей, развалинами замка, виноградником, полями, перелесками, неглубокой бурной речкой, несущей ледяную воду с гор, дорогами и лесом.

"Мой дом, - одними губами прошептала она. - Моя земля"

Они были на полпути от церкви к замку, когда мир неуловимо изменился, Элиза почувствовала запах гари, увидела дымный чад и огонь, грозящий неминуемой смертью... И тут на них с Настей откуда-то... извне вывалились три человека.

Стонущий отец Георгий почти в беспамятстве. Поцарапанный, но бодрый Эрик, измазанный в саже, с обгоревшими волосами и подпаленным рукавом и пан Казимир, он же - принц Ульрих, одетый франтом, но почему-то избитый, с кляпом во рту и привязанной к голове короной - точной копией императорской.

От испуга и удивления Элиза мгновенно протрезвела.

Три возгласа прозвучали одновременно.

- Получилось, мать твою через семь заборов! - счастливо заорал Эрик.

- Мамочки! - ахнула Элиза.

Слова Насти можно было перевести так: "Вы напугали меня внезапным появлением, но я рада вас видеть".

Элиза в недоумении крутила головой. Вот, значит, как выглядит телепортация?

Запахло паленой кожей и тканью - принц Ульрих пережигал на себе веревки. Он выплюнул кляп, с отвращением скривил физиономию и кинул в обернувшегося к нему Эрика пылающий шар. Эрик отшатнулся, куртка на его груди занялась неярким огнем.

Аккуратный, красивый сапожок Насти впечатался под ребра принца. Потом еще и еще. Ульрих дергался, ругался и пытался отмахнуться горящей рукой, но охранница была быстрее и не настолько уставшей.

Эрик скинул горящую куртку в сугроб и побежал к церкви. Опешившая Элиза нагребла руками снега и швырнула в Ульриха - погасни! Прекрати!

Колдовской огонь с шипением потух.

Эрик возвращался, неся дарохранительницу. Вслед ему спешил священник. Он призывал на голову нахала кару Господню и кричал об осквернении храма.

Добежав до скорчившегося на земле Ульриха, Эрик поставил рядом с ним позолоченную коробочку со святыней. Принц горько вздохнул и закрыл глаза.

Элиза отряхнула с ладоней растаявший снег и пошла к негодующему батюшке - успокаивать и договариваться.

Через полтора часа они сидели в тщательно отмытой гостиной. К гордости Элизы, она сумела сделать ее почти уютной - сюда снесли почти всю уцелевшую в замке мебель, нашли не съеденные молью портьеры и даже (вот уж чудо из чудес!) изящный серебряный сервиз.