Алена - Пак из Древнего леса [СИ]

— С твоей помощью, Робин, — Оберон уселся на выступающие из земли корни древнего дуба, на ветке которого расположился Пак. — Я помню о нашем договоре и готов исполнить твои желания.

— Куда нам спешить? Впереди довольно времени, — Пак нахлобучил венок на голову. Глаза его смеялись, но это был злой смех. — Впрочем, одно желание я готов потребовать прямо сейчас. Отдай мне Кедеэрна. Живым и невредимым душой и телом.

— Ты всё такой же мстительный, Пак, — Оберон усмехнулся. Выпутал из светлых кудрей упавший на него желудь и поднялся. — Изволь, ты его получишь.

Кедеэрну снился звон цепей — тяжелых, кандальных. Но звук был странный, с серебряным отливом. Кто же кует кандалы из серебра?

— О, старая работа! — с уважением произнес чей-то незнакомый ворчливый голос. — Лунные лучи, чешуя форели, плющ… Что-то еще?

— Смех ребенка.

Кедеэрн рванулся сквозь сон. Всё, чего он сейчас хотел — добраться до обладателя этого насмешливого голоса и свернуть ему шею. Просто и без изысков, зато уж наверняка! Но сон не отпустил его. Голоса стали отдаляться, потом всё стихло. Тишина неожиданно напугала Кереэрна. Неужели он проведет так сто лет? Нет, даже сиды не могут быть настолько жестокими! Лучше боль, унижения, что угодно!

— Просыпайся, мне уже надоело тебя тащить.

Тишина треснула и осыпалась. На Кедеэрна разом обрушились запахи леса, гомон птиц и солнечный свет. Свет, проникающий сквозь густую листву, был рассеянным и зеленоватым, но Кедеэрн всё равно зажмурился. Потер глаза и снова услышал серебряный звон. Его руки были скованы тонкой цепочкой. Странно, а во сне показалось, что это тяжелые кандалы.

— Просыпайся, — повторил Пак. Он стоял неподалеку, опершись о поваленный замшелый ствол. Новая туника отливала багрецом осенней листвы, на нечесанных волосах чудом удерживался венок из веток папоротника.

Кедеэрн смерил глазами разделяющее их расстояние.

— Даже не думай, — Пак прищурился. — Мы в Древнем лесу. Если не хочешь стать перегноем, делай, что я тебе говорю.

Кедеэрн молча встал. Этот мерзкий предатель не услышит от него ни одного слова.

— Иди за мной, — Пак нарочито медленно повернулся, сделал три шага, завернул за неохватный ствол ясеня и исчез.

Кедеэрн огляделся. Лес смотрел на него неисчислимым множеством глаз. Не скроешься, не убежишь. И выхода на дороги не видно. Кедеэрн пошел по следам Пака. За ясенем окружающий мир моргнул, и перед ним открылся холм.

— Добро пожаловать, — Пак радушно раскинул руки. — Гость в дом, хозяину радость. Это, правда, не мой дом, а ты не гость, но всё равно садись.

Он ногой придвинул Кедеэрну нечто, напоминающее покрытую мхом кочку. Солнечные лучи внутрь холма не проникали, но весь полукруглый потолок покрывали светлячки, горевшие ровным зеленоватым светом. Кедеэрн не впервые попадал в тор, но здесь всё было особенным. Пестрый ковер на полу — из клевера, плетеные узоры на стенах — из корней, перевитых мерцающей грибницей. Лавки — из цельных коряг. В изгибе одной из них уютно устроился Пак.

— Успеешь еще насмотреться. Сядь, говорю. И послушай.

Кедеэрн остался стоять. Кочка вызывала у него подозрение слишком яркой зеленью.

— Как хочешь, — Пак пожал плечами. — Для начала, позволь тебя порадовать. Ты свободен.

Цепь упала с рук Кедеэрна и поползла прочь, извиваясь по-змеиному. Он не двинулся с места. Непонятно, что за ловушку ему приготовили, но в том, что она есть, Кедеэрн не сомневался. Пак выжидательно посмотрел на него.

— Не веришь? Зря. Как раб ты мне не нужен. А это, — он подобрал цепочку, — требовалось для маскировки, чтобы Оберон не заподозрил, что я тебя отпущу. Ты можешь уйти в любой момент, Кедеэрн. А если тебе не терпится меня убить, я готов предоставить тебе три попытки. Прямо сейчас. Хочешь?

Молчание давалось всё с большим трудом. Кедеэрн сжал губы и покачал головой.

— Я приятно удивлен, — Пак одобрительно улыбнулся. — Ты всё еще здесь и не пытаешься меня задушить. Это вселяет надежду, что ты выслушаешь до конца. Только я прошу тебя, сядь, а то у меня уже шея болит на тебя смотреть!

После таких слов стоять было уже глупо. Кедеэрн острожно опустился на кочку. Против ожиданий, она оказалась сухой и мягкой.

— Я знал, что ты не безнадежен.

Пак достал откуда-то миску с крупными ягодами земляники и принялся не спеша их есть. «Откуда земляника? — с вялым интересом подумал Кедеэрн. — Осень же…»

— Так вот, — Пак слизнул с пальца сок, — хотя ситуация спорная, от своего долга я не отрекаюсь. Твоя свобода — это часть выплаты. Впридачу к этому я готов тебя учить. Обычно магии учатся двенадцать лет, но с тобой я управлюсь за год. За год и один день, — уточнил он и чему-то улыбнулся. — Я научу тебя находить пути фейри и управлять ими. Научу слышать землю, воду и ветер. У тебя получится. А самое главное — научу ходить по дорогам.

— Ты же говорил, что не умеешь, — вырвалось у Кедеэрна. И он тут же покраснел от досады на себя.

— Забудь, что я говорил, — Пак дернул бровью. — Не всё было ложью, но правду я тебе потом специально повторю. А что касается дорог… Да, я знаю их тайны, хотя и не люблю надолго уходить отсюда.

В душе Кереэрна злость боролась с любопытством.

— Получается, что ты всё-таки сид. Ведь это они построили дороги.

— Нет, — Пак поморщился. — Чему тебя только учили? Придется уделить время древней истории.

— А с чего ты взял, что соглашусь у тебя учиться? — Кедеэрн спохватился и гордо вскинул голову. — Я и без тебя умею находить дороги. И знаю, что такое пути фейри.

— Правда? Допустим, что главный вход в этот холм осадили враги. Через какой ты сумеешь уйти? — Пак изогнул бровь.

Кедеэрн внимательно осмотрел тор.

— Здесь нет других выходов.

— Ответ неверный, — Пак почему-то вздохнул. — В любом торе имеется запасной выход в Подземелье. Но ты его не видишь, хотя должен. А знаешь почему? Потому что твои врожденные способности слишком долго подавляли кольцами. К счастью, это поправимо.

Кедеэрн задумался. Принять предложение Пака — означает отказаться от мести. По крайней мере, на срок ученичества. Впрочем, год — это недолго. А поучиться у хозяина Древнего леса есть чему. Кедеэрн представил себе, как уйдет по дорогам далеко-далеко, разыщет ничейный мир, станет там королем и соберет у себя при дворе самых могущественных магов и воинов. А потом вернется и сотрет королевство Оберона в пыль.

— Я согласен.

— Хорошо, — Пак хлопнул в ладоши. Перед Кедеэрном в воздухе возникла глиняная кружка с молоком и краюшка душистого хлеба. — Ешь и начнем.

Первые месяцы обучения дались Кедеэрну нелегко, тем более что пришлись они на осень и зиму. Древний лес холода обходили стороной, но за его пределами ветра выли в тысячу волчьих глоток, и Кедеэрн томился, сам не понимая о чем. На дороги его Пак не выпускал, заставляя сначала осваивать земные пути фейри, а в них Кедеэрн путался. Паку быстро надоело повторять одно и то же, и он начал попросту оставлять ученика одного в незнакомых местах. Чем больше времени Кедэрн тратил на возвращение в Древний лес, тем более ехидной улыбкой встречал его Пак. В такие моменты Кедеэрн страстно мечтал, как однажды изрубит Пака на мелкие куски и скормит гарпиям. Этих крылатых тварей он однажды видел над трупом кита и впечатлился их прожорливостью.