Э Смит - Темная кровь

Алахан не пытался острить, но получил от жреца уничтожающий взгляд. Он отхлебнул медовухи, чтобы успокоиться.

– Как надежно защищен Тиргартен? – спросил он, не глядя на старого жреца.

Трикен Ледяной Клык кашлянул.

– Стены такие же крепкие, как и в других городах Фьорлана. А вот людей нам не хватает.

– Может, пара сотен воинов наберется, – сказал отец Кроу, осушил свою кружку и поднялся, чтобы набрать другую. – Двести воинов и еще два после того, как пришел мальчик со своим питомцем.

Тимон Мясник, возможно, был простоват, но он понимал, когда его оскорбляют. Берсерк опустил голову и надулся, будто его отчитали.

– Я могу уйти, если так будет проще, – сказал он Алахану.

– Останься, берсерк Варорга, – возразил Кроу своим громовым голосом. – Вы сказали, что вы – друзья Тиргартена… а Тиргартену нужны друзья, кем бы они ни были.

Он повернулся к Алахану.

– Рад тебя видеть, юный Алахан, – произнес он, протягивая руку.

Молодой вождь не знал, что на это ответить, но, когда увидел, как Трикен кивает и подмигивает ему, пожал руку старого жреца. Отец Бриндон Кроу чуть улыбнулся – в первый раз с тех пор, как они вошли в зал, и снова сел на скамью с очередной кружкой медовухи. Он произнес на этот раз более спокойно:

– Я боялся, тебя взяли в плен, когда Рулаг захватил Фредериксэнд… об Ингрид что-нибудь известно?

Алахан пытался не зацикливаться на мыслях о сестре и о том, где она сейчас может быть. Он просто ничего о ней не знал.

– Она может быть мертва или в плену, – тихо произнес он. – Она хитрая девчонка, но когда я видел ее в последний раз – ее утащили в сетях.

– Не грусти, парень, – сказал Кроу. – Рованоко любит умненьких детишек, он позаботится о ее безопасности. В ней, как и в тебе, течет кровь Алдженона. Она делает вас сильными.

– Не настолько, чтобы отстоять свои чертоги перед захватчиками. Ублюдок в эту минуту восседает на троне моего отца! – рявкнул Алахан, неожиданно позволив вырваться накопленной месяцами злости. – Он продал свою честь колдунье, а сейчас провозглашает, якобы превыше всего Рованоко ценит силу.

– Он ошибается, – сказал жрец, – и ты это знаешь. Его люди наверняка тоже знают, но они продали свою честь за богатство и власть… Ну а мы с тобой повыше ее ценим, разве не так?

Трикен грохнул кружкой по деревянному столу и громко заявил:

– Предатель никогда не получит Тиргартен. К тому времени, как он сюда доберется, мы мобилизуем всех воинов с наших земель, и каждый фермер и кузнец с топором будут стоять на этих стенах.

Алахан встревоженно посмотрел на него.

– Калаг Медведь скоро будет здесь… возможно, в течение нескольких недель.

– Гонится за тобой? – спросил Кроу. – Сколько людей у сына Предателя?

– Этого я тоже не знаю. У лорденыша во Фредериксэнде была пара тысяч воинов. Я понятия не имею, взял ли он их всех с собой.

Молодой вождь устал, у него начала болеть голова. Первый раз за последние месяцы он находился в тепле, внутри нормального дома, и только перспектива наконец снять с себя броню из плотных шкур не давала ему уснуть.

Он потер глаза и увидел, как Трикен и Кроу обеспокоенно переглянулись.

Жрец отхлебнул из кружки и произнес:

– Мы не сможем продержаться против такой армии. У нас есть люди, но среди них нет опытных воинов. Они смелые, они умрут за Тиргартен, но против армии они не выстоят. Нам нужно время, чтобы укрепить защиту.

– Лучше бы ты бежал дальше – лорденыш приведет армию Предателя под стены города раньше, чем мы сможем приготовиться к защите. Это последняя свободная земля Фьорлана… мой вождь.

Оружейник внимательно смотрел на Алахана и почесывал густо заросший подбородок.

– Полегче, Трикен, ты же говоришь с сыном Слезы, – произнес Кроу, допивая вторую кружку медовухи. – У меня для тебя хорошие новости, мальчик.

Жрец снова слабо улыбнулся.

– Халла Летняя Волчица и Вульфрик Взбешенный выжили в море кракенов.

Алахан резко выпрямился и заулыбался. Распорядитель собраний Фредериксэнда жив – лучшей новости Алахан не слышал с тех пор, как покинул дом. Лицо Тимона заметно просветлело, когда он узнал о Халле.

– Дочь Волка жива? – нетерпеливо спросил берсерк.

– Ты уже вручил свою судьбу, берсерк? – ответил вопросом на вопрос жрец. Сразу было видно, что он знает больше о традициях Нижнего Каста, чем Алахан.

– Да, при благословении Варорга, – ответил Тимон.

Кроу засмеялся – самое живое выражение, которое они увидели у него на лице со времени встречи.

– Это имя Гиганта не из тех, что я часто слышу. Скажи мне, как тебя зовут, человек из Нижнего Каста, – спросил он, наливая очередную кружку медовухи.

Берсерк выпрямился на стуле, возвышаясь над сидящими рядом мужчинами. Даже Кроу, который снова сел около кружки с выпивкой, казался маленьким по сравнению с другом Алахана.

– Я Тимон по прозванию Мясник, и я вручил свою судьбу дому Летнего Волка.

Отец Кроу чуть наклонился и посмотрел на пояс берсерка. Увидев странный мешочек, который так оберегал Тимон, он снова улыбнулся.

– Так ты из этих берсерков, – произнес он загадочно. – Я слышал, голова у вас не прекращает расти, как только вы начинаете пробовать этот порошок.

Тимон, казалось, смутился.

– Я очень редко его нюхаю. Только когда без этого не обойтись, – сказал он с легким сожалением.

Он посмотрел на Алахана. Они молча переглянулись, вспоминая встречу с троллем. Что бы ни было в мешочке у берсерка, оно несомненно увеличивало его привлекательность для Ледяных Людей Рованоко.

– Тебе нужно поспать, Алахан, – произнес Кроу. – У тебя есть один дом, который нужно вернуть, и другой, который нужно защищать. Тебе необходим хороший отдых.

Сын вождя видел более яркие сны, чем обычно. Алахану выделили уютную комнату и кровать с меховыми одеялами, но когда его голова коснулась подушки, его разум заполнили образы. Он чувствовал присутствие своего отца. Алдженон стоял, гордый и высокий, в окружении Ледяных Гигантов, но лицо его оставалось таким же грустным. Алахан ожидал, что в его сне возникнет темная женщина, но не думал, что именно в это время появится его дядя. Присутствие отца Магнуса Вилобородого из Ордена Молота, жреца Рованоко, казалось более ощутимым, чем обычно.

Он стоял за гирляндой щупалец, вывалившихся изо рта темной женщины, и после его появления злобное видение уже не так сильно тревожило Алахана. Он услышал, как низкий, гулкий голос зовет его по имени. Он не знал, кто говорит, но был уверен, что источник голоса – Ледяной Гигант. Воплощение Рованоко, Алахан Алджессон Слеза, верховный вождь Фьорлана, внезапно проснулся.

По луне, ярко светившей в окно, он понял, что проспал не больше двух часов. Он лежал в скромно обставленной комнате, но горящий очаг и толстые меховые одеяла казались приятной переменой после сна под открытым небом, и впервые за долгие месяцы он чувствовал приятное тепло, разливающееся по телу. Перед тем как добраться до постели, он помылся и очистил усталое тело от дорожного пота.