Энтони Варенберг - Рыжая Соня и Осенняя Луна

Оставшись наедине с прекрасной «покойницей», он силой разомкнул ее плотно сжатые губы и влил в рот женщине настой из трав, который должен был погрузить ее в еще более глубокое и длительное забытье, полностью имитируя смерть — так, чтобы ни в чью голову не закралось даже тени сомнения в бесповоротности случившегося. После этого он потребовал, чтобы Гларию немедленно удалили из дома и поместили в усыпальницу, как положено поступать с умершими.

Таймацу в его замысле сыграло на руку то, что Ишум и сам не желал предавать тело жены огню, хотя погибших от руки Черной смерти полагалось отправлять на огромный общий погребальный костер, днем и ночью пылавший за городской стеной.

Когда печальный обряд был поспешно завершен, Таймацу оставалось только дождаться темноты и похитить тело. Он шел по пустынным безлюдным узким улицам Бельверуса, прижимая к груди свой бесценный груз и отмечая про себя, насколько легким, почти невесомым кажется то, что он несет. Это был хороший признак: настоящая смерть делает тело человека, напротив, тяжелее.

Осенняя Луна доставил Гларию в разоренный особняк Эльбера, и несколько последовавших за тем дней прошли в непрерывных сомнениях. Женщина не собиралась оживать.

Что бы Таймацу ни делал ради этого, все было напрасно, и он уж было почти смирился с мыслью о том, что вскоре ему предстоит проделать обратный путь в усыпальницу, когда на четвертом или пятом рассвете она наконец открыла глаза.

Однако радоваться было рано. Взгляд Гларии поначалу не выражал абсолютно ничего. Она не произносила ни слова и ни о чем не просила. Ее всему пришлось учить заново, как младенца — ходить, говорить, самостоятельно есть, разве что все это она осваивала довольно быстро, словно вспоминая об утраченных навыках. О себе прежней она, тем не менее, совершенно не помнила. Отзывалась на новое имя — Кейулани и не задавала вопросов. Лишь иногда подолгу изучала собственное лицо в зеркале, но в ее глазах не было узнавания, только слабое, отстраненное недоумение.

— Это ты, — не выдержал как-то островитянин. — Понимаешь, Кейулани? — он говорил с нею на языке Островов.

— Я знаю, — медленно отозвалась она. — Это я. Маргиад. Я хочу вернуться, — а потом вдруг заговорила на странном, незнакомом Таймацу, певучем чужом языке, которым — Осеняя Луна мог бы в этом поклясться! — Глария владеть не могла.

Затем она страшно побледнела и без единого звука осела на пол, вновь впадая в забытье, которое, по счастью, на сей раз длилось не слишком долго.

После такие приступы повторялись с нею еще несколько раз. Она вела себя как человек, который ненадолго выходит на берег, чтобы глотнуть воздуха, и снова ныряет в темную толщу воды, словно чего-то ищет на илистом дне реки. Но о том, в каких мирах блуждает в это время ее мятущаяся душа, островитянин понятия не имел…

Демоны наблюдали за ней. Они хотели выпить ее душу, поглотить, растворив в себе. Они давно не видели живых людей, на перепутьях Миров редко можно встретить простого случайно оказавшегося здесь человека. Последний раз подобное случилось много столетий назад. И вот теперь отродья зла обрадовано галдели. Они не стремились уничтожить жертву сразу. Для них куда интереснее представлялось сначала немного понаблюдать за ней.

Девушка упала на колени и стала молить кого-то о спасении. Она точно ненормальная повторяла одно и тоже имя. «Эльбер», — шептали ее губы. Демоны ехидно ухмылялись, наблюдая за ней. Неужели она рассчитывает, что человек сможет помочь ей? Только боги могли бы, вмешавшись в происходящее, вызволить ее. Но зачем им это?

А Эльбер, — рассуждали порождения зла, — даже, если он великий чародей, не сможет вырвать девушку из наших лап. Он всего лишь человек, и не в его власти управлять свободными демонами, рожденными буйством стихий и злом.

В пространстве, где не было ничего, кроме демонов и девушки, вдруг начали происходить непонятные изменения. Мир стал наполняться звуками и запахами, он становился все более реальным, ткань бытия уплотнялась.

Девушка закрыла глаза, устав от чудовищных картин, которые разыгрывали перед ней отродья Тьмы.

Внезапно откуда-то сверху хлынул Свет. Он был мягким и чарующий, заставляющим человека поверить в свои силы. И от той, которую демоны уже считали своей добычей, вдруг заструилась волнами мощь, первозданная, полная ярости и жажды жизни.

Девушка поднялась. В ее глазах горела решимость. «Боги не пустили меня на Серые Равнины, где я смогла бы обрести вечный покой. Они оставили меня здесь, где бы это ни было, лишив даже надежды когда-нибудь свидеться с любимым! О Эльбер, жди меня! Я приду к тебе, я найду способ прорваться в мир живых, и мы будем вместе».

Пока она предавалась мечтаниями, окружающий мир изменился до неузнаваемости. Перепутье Миров ныне было полно света и жизни. Оно словно подчинилось воле девушки, обретя материальность.

Демоны, носящиеся по небу, недоуменно оглядывались, радостно подвывая. Будущее сулило им гораздо более интересное развлечение, чем просто уничтожение человека. Похоже, их жертва обладает какими-то загадочными способностями, о которых им ничего не известно. Она может управлять тканью реальности, изменяя ее по своему желанию.

Вот только понимает ли она, какими чудовищными силами владеет? Один из порождений зла резко спикировал. Он, что-то крича, пронесся над головой девушки. Сделав круг в воздухе, он вновь устремился к ней. Его действия были непонятны не только жертве, но и его собратьям-демонам.

— Что происходит?

Из воздуха вдруг материализовался худой старик, обвешенный амулетами. Не долго думая, он строго посмотрел на нападающего и что-то зашептал.

— Кто ты? — спросила девушка.

— Я тот, кто тебе поможет, — отозвался он. Порождение Мрака, завизжав от ужаса, бросилось прочь, улетая как можно дальше от них. — Со мной, детка, ты в безопасности. Пожалуй, во всем этом безумном мире только я могу тебя защитить.

— Но зачем тебе это надо? Чего ты добиваешься?

Загадочно улыбнувшись, старик промолчал.

Так начались странствия девушки по миру, полному воплощенных иллюзий, где было возможно все. Любая опасность, невероятная в обычном мире была здесь реальна. Все самое мрачное, что когда-либо выдумывал человеческий разум, нашло себе пристанище в этом месте.

— Ты испугалась, — вздохнул старик. — Зря. Ты боялась, когда пыталась спастись. Тебе казалось, что все зло вселенной готово поглотить тебя… Мне жаль, но страхи таких, как ты, имеют обыкновение становиться явью.

О чем он говорит? — девушка растерянно прислушивалась к его словам. — Что он имеет в виду?

— Все дело в перепутье Миров, — вздохнув, признался он. — Это очень опасное место, оно меняет попавшего в него человека, будит способности, которые дремлют в каждом….