Мария Самусенко - Роман без названия [СИ]

— Дядя, ты же так не думаешь?

— Они с Каниксом давно знакомы, ещё со школы, — примирительно проговорил помощник старосты. — Троюродный племянник моей жены учился с ними… у этой парочки даже что-то вроде дуэли было… Но всё меняется… Теперь Каникс, если надо будет, сможет уговорить кого угодно на что угодно… Но госпожа Линкс очень упряма. Думаю, они достойные противники друг для друга… Кстати, с волками скоро будет покончено. Не сейчас, конечно, утром, скорее всего… проверит их тропки… наймет охотников. Она все-таки живой человек, — он с укором посмотрел на Лейта.

Мели уселась на пол в гостиной, поджав под себя ноги.

— Ну, и милые выходки у твоего хозяина, — она в упор посмотрела на Чёрного. А тот виновато опустил глаза и тихо заскулил. — Ну-ну, — она склонилась ближе к псу и осторожно погладила его. Встала, уселась в кресло, а потом заплакала. — О Боги, какая же я дура… А ты чего встал? — черный полукровка, качаясь на мощных лапах, медленно подошел к ней и сунул голову под руку. Девушка машинально погладила его. — Что ты так смотришь на меня?… Ох, ну и заварила же я кашу… Сколько её потом придется расхлёбывать, — её маленькие пальчики осторожно перебирали шерсть пса, а тот положил голову ей на колени. — Кстати, стоять тебе много нельзя. Ты меня хоть понимаешь? — пес послушно уселся рядом. — Нет, уж дружочек, давай-ка ложись спать, — тот улегся.

Девушка направилась к выходу и уже выключила свет, когда пёс жалобно заскулил. Хозяйка щелкнула выключателем и бросилась к нему.

— Ты чего, Черный? — пёс тут же ткнулся мордой ей в руки. — Ты, наверное, пить хочешь и есть. Метель, присмотри за ним. Я сейчас.

Но едва она переступила за порог, как пёс снова заскулил.

— Чёрный, я сейчас… О Боги, что же мне делать? — в гостиной были лишь кресла, а пол — довольно холодный. — Придется взять тебя…. то есть вас обоих в мою комнату, — пёс гавкнул: он, вместе с укрывшим его пледом, повис в воздухе. Девушка взглядом перемещала его к четвертой двери… Зверомаг зажмурился: Себастьяну не хотелось сейчас оказаться там… Если бы ему только хватило сил на превращение… до того как он окажется там, а то она его потом убьет. — Вот вода, Чёрный, — его нежно опустило на пол, а обе миски оказались перед его лохматой мордой. — И где твой хозяин может быть? — пёс открыл глаза и ткнулся мокрым носом ей в шею. Хозяйка дома ласково погладила его. — Так, поняла, не знаешь… Спи здесь, Чёрный. Ложись и спи, — она подоткнула ему плед, как одеяло маленькому ребёнку. Его глаза слипались от усталости, но воспоминания сегодняшнего вечера не давали спать.

Весь вечер Себастьян с трудом сдерживался, чтобы не зарычать: как они смели так разговаривать с его Мели… но он отлично понимал, что сам поставил её в такое положение… И уже трудно было что-либо исправить… Хорошо, что у него не хватило сил превратиться — иначе всё стало бы ещё хуже.

Ночью Себастьян проснулся от тихого плача. Он оглядел комнату. В изножье неширокой кровати спала Метель. Светлые стены, светлая мебель.

Плачь доносился именно с кровати. Не уверенно встав на четыре лапы, он медленно побрел на звук. Споткнулся о миски, те загремели.

— Кто здесь? — Мелиса села и зажгла магией свечу. Мужчину ещё в его первое посещение поразила эта её любовь к элементам древности. — Чёрный, ты чего не спишь? — девушка была невероятно красива и по-детски беззащитна в бело-зелёной пене кружев. Она уже спустила босые ножки с маленькими изящными ступнями, когда пёс зарычал на неё. — Ты чего, Черный? — теперь она его испугалась.

Пёс с трудом забрался на постель и начал вылизывать ей лицо, там, где пробежали капельки слёз. Громко всхлипнув, хозяйка дома нежно обхватила его, прижалась к нему и разрыдалась, уткнувшись ему в плечо…. А у Каникса не было сил на трансформацию… Скорее всего к счастью: и досталось бы ему… наверняка, наверное…

Девушка уснула, доверительно прижимаясь к черному полукровке, а тот с удовольствием положил голову ей на плечо.

На утро пёс проснулся от вкусного мясного запаха, витавшего в доме. Мели рядом не было… Он осторожно спустился с постели, ожидая боли, но она почти не ощущалась.

— О, ты встал, — уже одетая хозяйка дома остановилась на пороге. — Хорошо, — она быстро заправила постель. — Ну-ка, давай я посмотрю, — и ласково начала снимать бинты, пропитавшиеся за ночь кровью. — Очень хорошо… Можно вывести тебя ненадолго погулять, — она закончила его бинтовать и надела на него ошейник с коротким поводком.

Первые дни, они гуляли с ней недалеко от дома, понемногу… потом его кормили овощами, мясом и фруктами… и большую часть оставшегося времени он спал.

Силы постепенно к нему возвращались.

Оказалось, что Мелисса любит вышивать и читать, много тренируется и гуляет. Она болтала по зеркалу то с Селестиной, то со своей крестницей, то ещё с кем-то, кого Себастьян не знал. Письма, адресованные Каниксу, она вскрывала с явной неохотой, быстро пробегала их глазами и закрывала в папке, которую запирала в столе, стоявшем в гостиной. По ночам хозяин Серебряного единорога магией открывал его, чтобы перечитать бумаги.

Себастьяну нравилось класть голову ей на плечо, дарить «собачьи поцелуи» в губы, шею, руки… Девушка смеясь отстраняла его, а по её пальцам пробегали искры заклятия. Но его защита срабатывала идеально — Мелисса не могла заставить его принять истинный облик. Его взгляды выдавали его всё чаще, а желание превратиться в человека становилось всё сильнее, как и страх перед её реакцией…

А ещё Себастьяну всё больше нравилось наблюдать за девушкой. Вся работа спорилась в её изящных руках, и она почти не прибегала к магии. А вечером…

Чёрный садился на дорожку на другом конце спальни и смотрел. Мели делала свет приглушенным. Стоя у зеркала, она распускала пучок и долго-долго расчесывала свои волосы. Ей было, что расчесывать. Густые с нежным отливом они спадали пышными волнами ниже упругих ягодиц. Заплетала волосы в тугую косу, переодевалась, гасила свет и ложилась спать. Она всегда сначала гасила свет, а потом ложилась спать. А он всегда отворачивался, когда она переодевалась, и просто слушал шелест ткани.

Каникс долго прислушивался к её дыханию. Наконец, Линкс засыпала. Пёс осторожно проскальзывал к ней под бок и засыпал, слушая её дыхание. Её пальцы теребили его шерсть, а губы шептали имя, под которым она знала его человеком.

Иногда девушка плакала во сне. Тогда он насылал на неё крепкий сон без сновидений, а сам, трансформировавшись, крепко прижимал её к себе, гладил по голове, говоря успокаивающие слова. На большее мужчина не решался.

Однажды, в конце января вернувшись с прогулки (теперь Чёрный гулял сам, в сопровождении Метели), он услышал разговор. Линкс стояла у зеркала и говорила с…