Мария Самусенко - Роман без названия [СИ]

— Да, хочу. Никакое чудесное магическое средство не заменит тебе твои глаза, — раздался тихий треск. За девичьей спиной раскрылось два огромных белых крыла… очень подвижных и мощных крыла. Посох Линкс облокотила о тумбочку. Кожа девушки стала местами похожей на чешую. Мелисса Минт села на край больничного ложа, уложив Каникса.

— Что это за шум? — два крыла образовали что-то вроде купала над головой мужчины, скрыв её от света.

— Я ничего не слышала, — руки-лапы с когтями удержали его, голос походил на шипение. Это склонилось ниже, клыки коснулись кожи мужчины. — Слезы дракона сильно жгут, но это единственное средство, которое в состоянии вернуть тебе глаза и зрение… Они очень сильно жгут… Ещё есть время… слезы белого альдбунского, — изменились и глаза Линкс: полностью исчез белок, горизонтальный зрачок тянулся через всю золотистую радужку. Веко стало тяжелым и морщинистым. Похожие на матовые бриллианты слезы покатились по получеловеческому лицу, оставляя борозды в грубой чешую и обжигая нежную человеческую кожу. — Будет больно, но ничего другого я не знаю.

— Ммм, — Каникс застонал. Его руки вцепились в её плечи, которые оставались человеческими. Слёзы дракона наполняли две пустые глазницы.

— Постарайся не моргать… иначе придётся лечить и ожоги… И вспоминай, как ты видел своими глазами и их сами тоже, — Линкс покрылась холодным потом. — Нет, — мужчина закусил губы, — не прокуси их, — её губы изменились, став человеческими, и коснулись его. Себастьян моргнул, когда слезы уже начали обжигать щеки, вытекая из глазниц. Боль и жжение. Мужчина открыл глаза. Над ним было два белых с темными венозными прожилками крыла.

— Мели? — он снова моргнул. Когда открыл глаза, крылья уже исчезли, как и запах нагретых солнцем сосновых стволов. Что-то теплое лежало на его груди. Мужчина скосил взгляд. — Мели?! — он поднялся, подхватив её на руки как нечто невесомое и легкое. Рубаха на её спине была разорвана, теплая мягкая кожа льнула к его ладоням. — Эй, кто-нибудь! — он сунул ей в руки её посох. На его крик вбежали врач и пара охранников.

— Несносная девчонка, ей же было велено отлежаться… О, Боги!.. Ваши глаза?!..

— Мимо нас никто не проходил, в один голос заявили охранники.

— Что с ними? — Каникс не обратил на этих двоих внимания.

— Они восстановились… Вы правильно сделали, что дали ей в руки посох… Её только-только поставили на ноги… Амулет цел?

— Да, — неуверенно проговорил Себастьян: ему показалось… Да, показалось, что у Мели местами драконья чешуя. — Медальон цел. Это хорошо?

— Конечно…

— Что случ… — Селестина остановилась в дверях. — О, Великие Боги!

— Очень хорошо, что вы здесь… Помогите мне отнести её к ней в палату… Быстрее… А вы, господин Каникс, хотите есть?

— Чего-нибудь мясного… птицу тоже можно.

— Глупая девчонка. Она всё-таки вызвала дракона сквозь время… Белого альдбунского, — рассержено проворчала Селестина.

Сейчас…

Перед глазами мужчины замелькали цветные пятна.

— Себастьян! — донесся до него крик. Иллюзия светотени оборвалась. — Помоги! — и всё стихло.

Каникс вскочил из кресла, готовый защищать Мелиссу, ведь это был её голос. Но её не могло быть в его доме, а значит.

Он схватил куртку и бросился прочь из Серебряного единорога к дому Линкс. Не мало не заботясь о сохранении своей тайны, по пути превратился в собаку.

Дом Мелиссы Минт Линкс пылал. В отсветах багряного пламени неподалёку мялась возбужденная толпа.

Уже в человеческом обличье Себастьян предстал перед ними. Холодно коснулся взглядом каждого из толпы, те лишь виновато опускали глаза.

Тяжело вздохнув, он бросился в дом. Черт же его дернул наложить это заклятие на Мелиссу — у неё же нет тени.

И ещё этот дым.

А вот и спальня. Мужчина сгреб девушку вместе с ватным одеялом, которым сам и укрывал. Магией извлек из шкафа какую-то вешалку. Дай то Боги, чтобы на ней оказалась вся необходимая одежда.

Каникс выскочил из объятого пламенем дома. Прижимая к себе ещё живой сверток.

— Ведьма! Она ведьма. А он околдован. Чары перестают действовать после смерти, создавшего их. Так гласят легенды!.. А значит… значит надо избавиться от неё, — Каникс узнал бы этот голос из тысячи: он так нежно шептал ему, по ночам десять лет назад.

— Флоренс? — он прижал к себе одеяло с Мелиссой ещё крепче. — Значит она ведьма?! — его брови иронично изогнулись. — Почему же эта «ведьма» не улетела на метле?.. Просто не исчезла? А? Не знаешь? И откуда ТЫ так много знаешь о ведьмах?

— Интересно было бы услышать, что ты на это скажешь? — из тени вышел Сирин.

— Вот именно, — с другой стороны подходила Селестина.

— Может быть ведьма ты? — холодно глянул на неё Себастьян.

— Я?! О, нет! А ты потерял последние мозги, Каникс.

— Не уже ли ты не можешь принять отказа?.. И так мстишь… Ведь при этом, — он кивнул на толпу, — страдают ни в чем не повинные люди, — немного магии заставит её рассказать всё, забыв, что вокруг целая толпа неколдунов.

— Мстить?! Тебе?! — её губы издевательски изогнулись. — Да, кому ты нужен?! Верный пёсик Лексов… Сколько у тебя?! Двенадцать-пятнадцать миллионов… Ты их потеряешь… Сейчас всё выглядит так, словно ты пытался убить эту дурочку… Купил проклятую вещь… Линкс оставила тебе часть своего состояния… Теперь этот пункт её завещания можно будет опротестовать и её кузен, мой дорогой Николя, сможет получить эти деньги… А если удастся опротестовать и остальные пункты… О, Боги, двадцать пять миллионов…

— И надолго их вам хватит? — руки Селестины оторвали сверток от груди Каникса, она сердито взглянула на того снизу вверх. — Что с Мели? Что с ней случилось?

— Я не знаю, — договорить он не успел.

Флоренс тряхнула головой, сбросив заклятие Себастьяна.

Осознав всё произошедшее, она начала медленно пятиться. Толпа напряглась.

И тут, женщина совершила ошибку: она развернулась и побежала. Людской поток хлынул следом.

Был лишь вскрик, потонувший в людском рёве…

Уже звенели сирены: подъезжали пожарные и милиция.

— Я вызвал их, — объяснил сильно хромающий Сирин.

— Спасибо. Селестина, ты можешь что-нибудь сделать?

— Ничего. Ты заварил всё это, тебе и расхлебывать… Я не могу задерживаться здесь надолго: Игорь приболел, — она кивнула на полную Луну.

— Ничего, я справлюсь сам, — Себастьян отстранил ей. И остановился: он не мог решиться сделать непрямой массаж сердца, а её сердце не билось… И здесь было слишком много неколдунов, чтобы воспользоваться соответствующими чарами.

— Ну, что встал, «герой», — зло бросил Сирин. — Натворил, а кто исправлять будет? — он ударил Каникса.

— Сирин, я знаю, что ты зол на меня… но не надо…