Мария Самусенко - Роман без названия [СИ]

— Пока, Каникс. Если что-то будет не так, ты пожалеешь, — размашистым шагом, как обычно, брат Селестины покинул эту местность.

Люди же тушили дом, который сами же и подожгли. Кто-то бросился к конюшне, пытаясь открыть дверь.

— Лошадей уже увезли, — остановила его Селестина. — Ну, ладно, Каникс, мне пора… И ещё, — она добавила тише. — Глава хочет с тобой поговорить… А это колье, — она указала на украшение глазами, — я, по-моему, видела у Флоренс. Проверю это… Не волнуйся: мелиссина библиотека не пострадала… До встречи.

— До свидания, — буркнул Себастьян, делая массаж… Сердце Линкс наконец-то забилось, слабо-слабо. Он укутал девушку поплотнее и пошел прочь от пожарища.

Каникс донес свой драгоценный сверток до дома. Девушка дышала, но ели-ели.

— Добрый вечер, Себастьян, — окликнул его невысокий мужчина в меховой шубе, выходя из тени. Хозяин Серебряного единорога узнал его.

— Здравствуйте, Глава. Пойдемте, поговорим у меня в доме. Только вот Мели уложу.

— И о ней тоже нужно будет поговорить, — они вошли в дом. Каникс закрыл дверь. Лишь после этого старик заговорил медленно почти без выражения.

— Сергей опять сбежал. Но он не причастен к случившемуся сегодня, — поспешно добавил он. — За поджогом стоит кузен Мелиссы по материнской линии и Флоренс. Это уже точно установлено.

— Им нужны её деньги? — хозяин и гость вошли в библиотеку.

— Не только… — старик уселся у горящего камина. — Даже если они смогут исключить тебя, им всё — равно ничего не достанется: всё отойдет Фонду Поддержке (Мелисса сама его учредила для таких как Анна: очень талантливых магов, происходящих из семей неколдунов) и Школе…

— Но тогда зачем?

— Месть… Люди часто делают глупости из любви… страха или ненависти и в какой-то мере мести… но она нечто особенное. А теперь скажи мне, что за заклятие ты использовал против Мелиссы?

— Ника… — мужчина опустил голову. — Хорошо… Я хотел убедиться, что всё понял правильно про отсутствие у неё тени… и… напрямую спросить я не мог.

— Ах, вот оно что? — казалось, старик сейчас рассмеётся. — О, да, она пользовалась приёмами Утонченных Убийц… страхом перед ними… Она убивала быстро и… изящно, если её принуждали к этому обстоятельства… но Мелисса никогда не убивала по контракту… в отличие от своего кузена… хотя она больший мастер, чем он. Что ещё ты хотел узнать?

— Зачем она отсекла себе тень? — Каникс стоял рядом с кушеткой, не отрывая взгляда от лица Линкс.

— Из-за боли… В некоторых случаях заклятие Абсолютной Смерти не убивает. Оно может отразиться в сотворившего его. Так случилось с твоим крестником. Может вообще не достичь цели или… не убить.

— Но для этого нужна Древняя Кровь? — хозяин дома с удивлением посмотрел на своего собеседника, на секунду оторвав взгляд от своей Мели: та шевельнулось в полудреме.

— Она течет в её жилах… как и в твоих… кровь эльфов-воинов. То место, куда Мелисса вас увела, от одной из погонь, была их разоренная деревня. Последняя деревня эльфов, павшая под натиском черных магов лет десять-пятнадцать назад. Но вернемся к Абсолютной Смерти. Если это заклятие не убило человека, то оставляет ему шрам до конца его дней… который болит, когда нанесший рану использует черную магию… У Мелиссы было три или четыре шрама… Боль становилась невыносимой, и девушка совершила ритуал.

- Моя бедная Мели, — Себастьян устроился на полу рядом с диванчиком, на которую уложил девушку, и крепко сжал её пальцы в своих. — Мне стоило сразу спросить вас об этом… Мне бы она ничего не сказала…

— Может быть. Ты можешь сам снять это? — Глава указал на украшения белого золота.

— Конечно, — Себастьян ласково погладил девичью щеку и коснулся замочка. Багряно-синяя молния заставила его отдернуть руку. — Ничего не понимаю.

— Я этого и опасался… За Мелиссой Минт Линкс придет Тень.

— Что за ней придет? — мужчина поднялся на ноги.

— Тень… Просто Тень… но от Линкс она ничего не оставит. Просто твоей Мели больше не будет, как — будто никогда не было… только в памяти, из которой очень быстро исчезнет даже призрак её образа… Да-а…

— А ярко освещенная комната не поможет? — Каникс с надеждой посмотрел на него, всё ещё «закрывая» собой Мелиссу.

— Не знаю. Тень может возвращаться… Я не знаю ничего, что защитило бы Мелиссу… Домовые, кстати, к ней не приблизятся: для них она проклята…

— Нет! — холодно проговорил мужчина. — Этого не произойдет!

— Утром сюда зайдут люди из спецотдела. Может быть, они смогут снять это… и будь осторожен: кузен Мелиссы ни перед чем не остановиться… До свидания.

— Прощайте, Глава, — Себастьян Каникс сам запер за ним дверь (он не очень любил домовых) и вернулся в библиотеку.

Была середина марта. Весеннее солнце обжигающими лучами плавило сугробы, сосульки и вечер, удлиняя день.

Маленький домик в два непрозрачных снаружи окна. Всего одна жилая комната, душевая и вечно закрытый чуланчик. Скудная обстановка: стол и стул грубой работы, неширокая кровать с тонким одеялом и тощей подушкой.

Невысокая девушка низко склонилась к очагу и хлопотала над котелком с едой. Неподалеку, на столе, стояла пара тарелок, чашка и чайник.

— О, Мели! — высокий мужчина осторожно проскользнул внутрь дома и тут же по-собачьи принюхался. — Это пахнет божественно. Я принес ещё продуктов и немного шерсти, как ты и просила.

— Ты невероятный льстец, Каникс, — она отвлеклась от котелка на огне и улыбнулась. На девушке были летние джинсы — клёш, блуза с коротким рукавом из зелёного жатого шёлка и меховые тапочки-«сапожки» на маленьких ножках. — Когда я смогу выбраться отсюда?

— Когда поймают твоего кузена, — тяжело вздохнул мужчина.

— Значит когда Пасха совпадет с Троицей, — девушка отвернулась к очагу.

— Не шути так, — Каникс внимательно посмотрел на неё. — И с каких это пор ты стала верующей?

— Ни с каких. К сожалению, это не шутка, — теперь она тяжело вздохнула. — Он не уловим… почти… и сбежать может откуда угодно, — она помрачнела ещё больше, — наверное…

— Хватит. Он забота спецотдела… Всё — эта тема закрыта, — он говорил что-то ещё терпеливо, как с напуганным ребёнком, которого убеждают, что никакое чудовище не может прятаться в его комнате. — Давай поедим.

— Ладно… Всё уже готово, — она обижено закусила губы, раскладывая еду.

Ели они молча. Он, сидя на стуле у камина, она — на краешки кровати.

Себастьян понимал, что вынужденное затворничество претит ей. Линкс всегда была энергичной, а теперь доступные ей дела не давали полностью выхода этой энергии. Каникс коснулся своего свитера: оказывается Мели отлично вяжет, а эту вещь наверняка заколдовала. Сейчас она творила что-то для себя из ярко-васильковой шерсти, его взгляд задержался на корзине в углу… Иногда девушка просила принести ей книги… Но он отлично понимал, что долго так продолжаться не может.