Мария Самусенко - Роман без названия [СИ]

— Спасибо, Себастьян, — она слабо улыбнулась.

— Не за что. Домовые принесли часть твоих вещей сюда… Что-то не так?

Из зеркала на Мелиссу Минт Линкс смотрело два огромных глаз с изможденного похудевшего лица. Густые волосы спадали на плечи. Воротник-хомут, длинные рукава с широкими манжетами, прилегающий силуэт, едва заметная бардовая вышивка чуть темнее самого платья.

— Вот, тапки. Обуйся. А то пол здесь холодноват для твоих туфелек. Мели, — мужчина положил руку ей на плечо. Девушка, коснулась его пальцев своими. Тоже сделало и отражение. Она скосила взгляд на плечо, потом посмотрела хозяину дома в глаза. — Тебе очень идет… Моего полукровку зовут — Чёрный. До утра, Мели.

— А-а-а… Да, до утра, — Себастьян закрыл за собой дверь, пытаясь понять значение этого её странного долгого взгляда.

Линкс уселась на край кровати. На тумбочке стоял будильник. Она завела его.

Себастьяну пришлось перестроиться под её ритм. Он поднимался на час раньше неё, умывался. Шёл к её двери и… Вот, там уже стоял черный пес-полукровка.

Мелисса вставала, готовила очень вкусный завтрак на всех, а потом шла бегать. Первое время немного, а потом на всё большее расстояние.

Увы, к его разочарованию, она больше не купалась.

Примерно через час эта странная пара возвращалась в дом. Мели шла в ванну в своей комнате, потрепав пса по холке и крепко обняв и поцеловав в «щеку». Каникс возвращался к себе, превращался в человека. А потом шёл вниз и делал вид, что ничего не знает. Было трудно не вспоминать, как тряслись от перенапряжения её руки, как он сам в теле пса фактически тащил её на своей спине к дому. Жаль, что он не мог заставить себя стать человеком.

Лекс с тяжелым сердцем собирал свои вещи — завтра его отвезут на вокзал… Он поедет в школу. Впервые он не был этому рад: лето пролетело слишком быстро.

Мелисса и Себастьян о чем-то спорили в коридоре.

— Послушай, Мели, так надо. Ведь Натали именно тебя выбрала его крестной матерью… Если бы не та счастливая случайность… Хотя трудно назвать это случайностью… Тем более счастливой… Ты тогда чуть не погибла.

— Да, ладно… Я ведь не стала его крестной. И мне там делать нечего… и ему об этом знать не обязательно. Мне стыдно перед Лексом. Я не смогла их уберечь…. Не смогла узнать, кто предатель… не смогла собрать достаточно доказательств.

— Не переживай… Но я не могу позволить тебе возвращаться пешком… ты поедешь с нами, а после я завезу тебя к тебе домой. Всё! Я сказал…

— Ты… Ты… — Линкс не могла найти слов от возмущения. — Это уже чересчур. О, нас и так много чего говорят.

— Если ты пойдёшь пешком, разговоров будет ещё больше. И у тебя может не хватить сил.

— Ты поймал меня в ловушку… нас обоих… если бы ты отправил меня в больницу, а не оставил здесь… то разговоры бы уже давно закончились.

— Наверно. Хотя люди всегда готовы злословить о ком-либо. Мели, я потом буду тебя навещать. Хочу быть уверен, что ты поправляешься, а не доводишь себя до изнеможения тренировками.

Лекс прикрыл дверь плотнее и отошел вглубь своей комнаты. Подслушивать ему не хотелось. А эти двое почти всегда ссорятся и тут же мирятся. Всегда.

Значит, Мели должна была бы стать его крестной. Интересно, что ей помешало? И почему его крестный считает это счастьем? Хотя есть какая-то традиция…

Первое сентября. Кабачок «Гнедой конь» — место сбора людей со всей округи. Они сходились здесь поговорить, посудачить, посплетничать, нанять работников, заключить сделку.

Сегодня он гудел от разговоров о Каниксе и Линкс. Эта тема была основной на протяжении последних двух недель. Сразу же как из Серебряного единорога вынесли тела. Сплетни росли как грибы после дождя.

— Да, бросьте… мужчина и женщина рядом, под одной крышей две недели… Что мы дети?

— Лейт, хватит, — хозяйка поставила кувшин с пивом на стойку. — Ты уже набрался… и вообще это касается только их двоих. Госпожа Линкс, рада вас видеть.

Разговоры смолкли. Взгляды всех находящихся в кабачке устремились на невысокую фигурку в дверном проеме. Кто-то смотрел с удивлением, кто-то как на нечто омерзительное. Девушка прошла к стойке, опираясь на трость и сильно прихрамывая из-за застаревшей травмы.

— Добрый день, госпожа Марта. Как ваши дела?

— Хорошо Вам как всегда?

— Да, два стакана яблочного сока и ваших восхитительных пирожных.

— Вы мне льстите, госпожа Линкс. Что-нибудь ещё?

— Да, — она замолчала. После раздумья продолжила. — Моей псарни… её почти не осталось. Сколько стоит доставка продуктов на одного человека на неделю? Я не смогу сама ходить в магазин.

— А что господин Каникс вам не помогает? — Лейт повернулся к ней, кривя губы.

— Лейт, — одёрнул его помощник старосты, подходя к стойке. — Как ваши дела, госпожа Линкс?

— Благодарю вас, неплохо… Я приехала верхом. Гнедыш отлично себя чувствует и ведёт. Я ведь его не давно начала объезжать. Марта, я могу через вашего посыльного отправить письма? Это срочно.

— Конечно. Подойди сюда, сынок, — она поманила десятилетнего паренька похожего на неё.

Девушка достала очень крупную купюру и протянула её и пачку писем:

— Сдачи не надо. Оставь себе на чай, то есть на сладости… — парнишка убежал. — Да, мои дела не плохи, но бывало и лучше… А что все молчат? Госпожа Марта, у меня выросла ещё одна голова на плечах?

— Нет, просто, — женщина не знала, как продолжить: ей не хотелось терять такого щедрого клиента как Линкс, но и мнение общины.

— Я всё понимаю. Сколько я вам должна? Я заплачу сразу за полгода вперёд, — она отсчитала деньги и вышла. Села верхом и уехала из Деревеньке.

— Стерва, задирает нос, хотя не имеет на это никакого права, — зашипел Лейт.

— Это касается их двоих, — холодно проговорила Марта, яростно стирая пыль со стойки. По её мнению все мужчины были идиотами, так как её покойный муж их едва не разорил. — С тебя на сегодня хватит, Лейт. И она слишком благоразумна, чтобы уступить ему или кому бы то ни было… Да, и всё это не имеет значения: ей ведь уже почти тридцать.

— Тридцать?! — несколько голов повернулось к ней.

— Да, — холодно подтвердил помощник старосты. — Она училась вместе с Каниксом, в параллельном классе, — некстати добавил он.

Неделю спустя.

Моросил серебристый дождь за окнами маленького домика. Осень вступила в свои права в густом саду, окружавшем его, и тот налился печальными яркими красками. Сидевшая у окна, девушка вышивала сложный узор под легкий шелест листвы и шёпот дождя. Залаяла собака. Мелисса подняла голову. По тропинке к дому шёл человек. Линкс сразу узнала его.

Она поднялась. Оглядела себя в зеркало, поправила волосы и бросилась в прихожую. В дверь уже стучали.