Мария Самусенко - Нокре Манта [СИ]

— Не оставляй меня одну… Это так страшно быть одной, — она вдруг вцепилась в его рубаху, крепко прижавшись к нему. — Прошу тебя. Пожалуйста, — жалобно взмолилась она, стараясь вжаться в него, крепко обвив руками.

— Конечно, — вздохнул он, несмело поглаживая её плечи и шелковистые прядки волос. — Я ведь знаю, каково тебе. Может, отдохнешь немного? — робко предложил мужчина.

— Разве, что с тобой, — её руки соскользнули с его плеч, женщина отодвинулась от него, приоткрыв губы и с нежностью глядя на него, она робко теребила край своего кружевного белья.

— Рубидия, что ты делаешь? — он забыл о растворах, о своём правиле держать дистанцию с другими людьми, особенно с коллегами, тем более коллегой. Он забыл обо всём: весь мир для него сузился до двух невероятных глаз и прикосновений к бархатистой теплой коже.

— Милолика, — нежно поправила его женщина, ласково целуя.

Утро разбудило всех ярким светом: мартовское Солнце обманчиво обещало тепло. Ученики лениво спустились в столовую к завтраку. Многие, едва войдя в столовую, тихо перешептывались, украдко посматривая на учительский стол: прибавился ещё один преподаватель — его выздоровление ожидали многие из них с надеждой.

— Ну, наконец-то, — вздохнул Илья, едва разглядел кто это и усаживаясь за стол их класса. — Рубидия выздоровела.

— Думаешь, она будет вести урок? — скептически хмыкнула Аримия, накладывая себе картошки и вежливо рассматривая бледную золотоволосую преподавательницу.

— Да. Она ведь лучше Черносвета. Какого черта? — невольно выругался Илья. Он просто вытаращил глаза и не отрываясь смотрел на преподавателей и их стол. И не он один. А творилось там нечто невероятное. — Что это с ним? — кивнул юноша на самого нелюбимого в школе учителя.

И было, чему удивится. Впервые за всё время их обучения в школе Черносвет опоздал к началу завтрака и более того завел разговор с другим учителем — Волковой. А ещё к вящему удивлению окружающих, всячески обхаживал её за завтраком: подвигал блюда, следил, чтобы она ела.

— Он, наверное, рассказывает, что мы прошли за время её болезни и как он вёл уроки, — Аримия пожала плечами, стараясь не смотреть в сторону этих двоих. Предположение она высказала робко, словно и сама сомневалась в своих словах.

— Или жалуется, что мы безобразно вели себя и ничего не учили, — Илья отвел взгляд от учительского стола: ему казалось, что он подглядывает за личной жизнью. Да, и не он один чувствовал себя так.

— Не думаю. Знаете, тогда, когда Мурена обвинила Рубидию в некромантии, — тихо заговорил Виктор, снизив голос до шепота.

— Ты, наверное, хотел сказать: заявила, что она и есть Нокре Манта, — резко поправил друга Илья, вспомнив его рассказ.

— Не важно… И что тогда случилась? — Аримия даже подалась вперед, так её распирало любопытство, но бросить уничижительный взгляд на Илью она не забыла.

— Черносвет схватился за свой амулет. Думаю, он убил бы Мурену и её начальника.

— Это ничего не доказывает. К тому же и ты, и Олег тоже схватились за амулеты. Ты ведь сам рассказывал. Интересно почему?

— Как-нибудь потом, Аримия. Ладно? — вздохнул Виктор. Всё эти предположения и домыслы уходили к событиям августа, которые ему не хотелось пересказывать: ему казалось это слишком опасно.

— Хорошо, — согласилась девушка. — И кстати, вам не кажется, Черносвет выглядит сейчас таким счастливым. Он ещё когда-либо выглядел таким?

— Мгм, — Илья изобразил глубокую задумчивость. — Когда сообщал кому-либо из учеников, что тот, по его мнению, ни на что не способен по его предмету.

— Нет… он действительно никогда прежде так не выглядел. Аримия, ты права: он просто светиться от счастья, — согласился с ней Виктор. — С чего бы это? Хотя в августе он старался всё время защитить Рубидию в словесных баталиях, — и испугался, что проговорился.

— А, кстати, где ты был в этом году в августе? Мы даже подарки тебе не смогли отправить? — обижено скривила губы Аримия.

— В доме Виконтов, — нехотя признался Виктор, ожидая бури.

— Так ты знал? А нам ничего не сказал? — возмутился Илья. — Ну, про Проциона? Что он жив?

— И ты видел Нокре Манту? — голос Аримии упал до ели слышного шепота. И её вопрос отвлек их троицу от других.

— Да… Но я не хочу об этом говорить.

— Что она такая страшная? — не унимался Илья.

— Нет, наоборот, очень красивая и печальная… и у неё солнечный смех. Это всё, что я помню, — Виктор покривил душой: он отлично помнил, как выглядела Последний Некромант.

— Ты что не помнишь, как она выглядела? — не поверил Илья.

— В этом нет ничего удивительного, — с видом всезнайки фыркнула Аримия. — Есть особые заклятия, из-за которых ты не можешь вспомнить, как выглядел твой собеседник… пока снова не встретишь его… или он этого не захочет. Но это запрещённая магия.

— Некромантия тоже под запретом, — решительно возразил Илья, — но он же… То есть Нокре Манта ей же занимается… Значит и этим заклинанием может запросто воспользоваться.

— Нет, — неожиданно для самого себя рассержено бросил Виктор. — У неё, у Нокре Манты, просто самое обычное лицо… про таких говорят типичное… Самый обычный человек из толпы… Немаги с такой внешностью считаются идеальными для шпионской работы.

— И что ни бледности, ни шрамов? — удивленный Илья смотрел на него, широко распахнув огромные зелено-голубыми глаза. — Но ведь она же целые кладбища…

— Хм, — задумчиво протянула Аримия. — Если она настолько сильный маг, как о ней или о нём говорят, то запросто может исцелиться от любого недуга или ранения.

— В общем-то кое-что было. У Нокре Манты было что-то на левом запястье, какое-то проклятие, доставшееся ей от мёртвого колдуна. Эту гадость почему-то называли… — он замолчал, словно пытался вспомнить. — Нет, сейчас и не вспомню. Но оно — это проклятье отнимала у некроманта много сил: чуть понервничает и едва в обморок не падает…

— А кто ещё был в доме Виконтов? — робко поинтересовалась Аримия. Потому как сверкнули глаза Ильи, было понятно, что его сжигает такое же любопытство.

— Черносвет, директор, Олег и Мурена… А ещё крестный Проциона с женой Мина, — небрежно бросил Виктор.

— У твоего дяди есть крестный? А он нам ничего не рассказывал? — обиделся по неизвестной причине Илья.

— Можно подумать он нам много рассказывал о себе… Да, и с тобой Виктор, он больше говорил о своем школьном друге — твоем отце… Или я не права? — усомнилась в своих словах Аримия, заметив легкую морщину между бровей Виктора.

— Права. И что он перед нами отчитываться, что ли должны? — разъярился по неизвестной причине тот.

— Вот именно, — неожиданно поддержала его Аримия. Хотя именно она обычно одергивала его, когда он выходил из себя. — А как звали его крестного?