Игорь Бер - Осень ожиданий [СИ]

Я прогуливался по лесу, когда мое внимание привлекла небольшой провал в земле. А, заглянув в него, я услышал его еле слышный стон. Спустя десять минут, вся наша группа стояла около этого провала. Нужно было действовать как можно быстрее, и я предложил себя в качестве добровольца на спуск вниз. Эйрин, даже не стала обсуждать это. Она привязала часть веревки за свою талию, а другую — дала в руки Гибсону. Я хотел оспорить ее решение, но оказался в меньшинстве. Даже Алекс посчитал правильным, что именно Эйрин спустится в пещеру, объяснив это двумя причинами: она была самой легкой из нас и — она единственная, кто обладала магическим даром, а значит — могла оказать необходимую помощь Джону.

Через полчаса все были на поверхности. Если не брать в учет перелом, Гринфилд чувствовал себя хорошо.

Двадцать третий день.

Мы задержались в лагере на больший период времени, чем рассчитывали. По той простой причине, что Джон все еще не мог передвигаться самостоятельно. Эйрин лечила его разными зельями, которые снимали боль и ускоряли процесс сращивания костей.

Не могу избавиться от чувства ревности. В похожей ситуации, моя жена даже не удосужилась принести мне воды, сейчас же она буквально не отходит от ложа Гринфилда. Только начав испытывать симпатию к Джону, как я вновь начинаю его ненавидеть.

Двадцать шестой день.

Лечение Эйрин дало эффект, теперь Джон, пусть и без присущей ему ранее прыти, может передвигаться самостоятельно. Мы находились целый день в пути, пытаясь наверстать упущенное. Джону явно приходится сложно, но он не хочет признавать этого, утверждая, что с ним все в порядке.

Привал мы сделали лишь спустя три часа после захода солнца. Место привала мы выбрали около горной реки, в которой водиться очень много рыбы. Пока Эйрин и Джон разводят костер, Гибсон охотится на зайцев, мы с Алексом ловим рыбу. Оказывается у моего друга очень развитая техника ловли голыми руками. Он даже дал мне пару уроков и, кажется, у меня даже получается. Впервые за долгое время, я почувствовал присутствие улыбки на своем лице.

Двадцать восьмой день.

За два дня не произошло ничего такого, о чем можно было бы упомянуть.

Тридцать второй день.

Впервые за долгое время между мной и Эйрин была близость. Мы остановились у опушки леса для очередного ночлега в губернии Шавелл, объединение Зиам. Я уже заснул, когда меня разбудил легкое прикосновение к плечу. Эйрин, приложила палец к своим губам, призывая меня к тишине, после чего поманила рукой за собой. Алекс, Джон и Гибсон крепко спали. Я пошел за своей женой, не задавая никаких вопросов. Я думал, что она, наконец, хочет поговорить со мной, чего я так долго добивался, но все время получал от нее отказ. Мы углубились далеко в лес, прежде чем Эйрин остановилась. Я успел произнести лишь, что скучаю по ней, после чего она поцеловала меня, принявшись стягивать с меня сначала весту, а затем и рубашку. Все что я хотел сказать ей и к чему так усердно готовился, мгновенно вылетело из головы. Мы занимались любовью на земле, не чувствуя ни холода, ни сухих веток, ни влагу росы. Я был полностью охвачен чувствами к моей жене. Такую же страсть и желание, я испытывал при первой нашей близости, и это было восхитительно.

Когда все закончилось, Эйрин, так и не произнеся ни единого слова, подняла свои вещи с земли и направилась обратно. Мои оклики не заставили ее даже оглянуться назад. Вернувшись в лагерь, я застал всех членов нашей команды по-прежнему крепко спящими. Эйрин делала вид, что уже уснула, хотя я понимал, что это было не так. Все что произошло между нами в лесу, для нее ничего не значило. Это было всего лишь физиологическая потребность, которую ей нужно было утолить. Я около десяти минут сидел неподвижно и глядел на то, как догорает костер, борясь с желанием сунуть в него руку и не вынимать, пока боль не заставит меня прийти в чувство. Здравый смысл все же смог взять вверх над данной глупой затеей, после чего я вернулся к своему ложу. Единственный с кем я могу все еще говорить откровенно — это дневник. Рад, что у меня все еще есть такая возможность.

Надеюсь, мне удастся уснуть в эту ночь.

Сороковой день.

Мы попали в засаду, устроенную дюжиной беглых преступников. Они были вооружены дубинами, железными прутьями и обычными камнями. В отличие от них у нас были мечи и кинжалы, но на их стороне было количество. К тому же они застали нас врасплох, появившись как раз на рассвете в нашем лагере, когда мы все еще спали. Они обезоружили нас и связали. Обыскав наши походные мешки, они забралами нашу провизию и холодное оружие. Затем, вместо того чтобы уйти, они захотели овладеть моей женой. Она кричала, пыталась отбиться, но ее держали шестеро. Я требовал их остановиться, но они меня не слушали. Ненависть и злость захлестнули меня и все же из-за моей беспомощности, я ничего не мог поделать.

Все могло бы закончиться ее изнасилованием, если бы главарь банды не открыл мой дневник и приказал всем помолчать, пока он с трудом читал вслух все то, что было написано мной ранее. Очень скоро они поняли, что им удалось поймать не простых людей, а тех, кто шли к Океану Надежд и имели при себе 'ключ' к Его вратам, в лице Джона Гринфилда. Эйрин закричала вновь, при этом данный крик был даже громче — в нем чувствовалось больше отчаянья. Баррет Гибсон, брызжа слюной, ревел, что засунет дневник мне в глотку, сразу как перережет горло. Странно, я никогда не скрывался во время писания дневника, но только сейчас они поняли, чем я занимался все это время. Скорее всего, потому что до этого момента никому из них не было до меня дела.

Бандиты забыли об Эйрин и теперь ее, лежащею на спине, остался держать всего один из преступников. Другие же плотным кольцом обступили нас и принялись допытываться, кого как зовут. Прежде чем я и Гибсон успели произнести, что это именно одного из нас зовут 'Джоном', мы были опережены Алексом. Главарь преступников приказал сломать Алексу два пальца на руке, желая убедиться в искренности слов. Алекс выдержал данное испытание, не отказавшись от ранее сделанного заявления, и тога бандиты поверили ему.

Они хотели убить всех нас, оставив жизнь только Алексу и Эйрин, но Алекс заявил, что он не поведет никого из них к Океану, если кто-то умрет. Главарь пообещал всем неприкосновенность, но двое из его банды оказались с ним не согласны. Они начали кричать, что оставлять всех нас в живых нецелесообразно, что им нужны лишь двое пленников — Алекс и моя жена Эйрин, которую можно было использовать в качестве развлечения. Из-за разногласий между ними завязался спор.

В этот самый момент, Эйрин достала один из пузырьков с зельем из-за пазухи и плеснула его содержимое на того, кто остался ее сторожить. Он от гнева ударил ее несколько раз по лицу, но, затем что-то произошло. Преступник переменился в лице, затем закричал и бросился на своих товарищей. Его выпад был столь неожиданным для них, что они даже не сразу среагировали. Приступили они к действиям лишь когда, одурманенный зельем преступник разбил двум бандитам головы с помощью своего металлического прута. Они завалили наземь своего обезумевшего приятеля и обезоружили. В этот самый момент Алекс уже подскочил к Эйрин и та, перерезала веревки на его запястьях ножом, который выпал из рук одного из бандитов с проломленным черепом.