Евгения Кретова - Посох Велеса

Енисея отступила от Кати на шаг:

— Куда дальше, сказывай!

Та с благодарностью глянула на Ярушку, показала вглубь коридора:

— Теперь прямо надо. Там дверь.

Ребята недоверчиво смотрели то на Катю, то оглядывались на Енисею.

— Что происходит-то? — прошипела Ярослава, но, не дождавшись ответа, пожала плечами и пошла по коридору дальше. Через несколько мгновений послышался ее приглушенный шепот: — Тут стена, куда дальше-то?

Енисея в упор уставилась на Катю, прищурилась будто экзаменатор:

— Ну, что молчишь? — она сложила руки на груди, кивнула в темноту. — Сказывай, куда дальше?

Олеб и Истр замерли рядом. Истр прошептал одними губами:

— Уходить надо. Мы здесь, как в мешке каменном, не выберемся, коли что…

— Выберемся, — Енисея остро глянула Кате в глаза, — вон она нас выведет. Али нет?

Катя прикрыла веки, медленно выдохнула, по крупицам выпуская из легких вместе с воздухом волнение и тревогу. Перед глазами встала каменная плита: вертикальная полоса орнамента, словно разделяющая на «до» и «после», ведь там, за этой дверью, она знала, — то, после чего ты не будешь прежним.

Еще бы вспомнить, что.

И как туда попасть.

Отмахиваясь от пристального взгляда Енисеи и ребят, она сосредоточилась.

— Левая рука на знак Сварога, правая — на Ладин крест, — прошептала.

— Говори, — Енисея наклонилась к ней вплотную, нависнув, словно орлица. — Дальше!

— Осень плачет, летний дождь, как забудешь, так пройдешь, Лада — мать, отец — Сварог, не допустят в Храм врагов.

Катя распахнула глаза.

Енисея протянула к ней руки, ладонями прикоснувшись к синеватым в свете Ярушкиного светазара щекам, заглянула в глаза:

— Кто ты?

— Я — Катя, Катя Мирошкина, я говорила уже.

Енисея покачала головой:

— КТО ТЫ?

В этот же момент со стороны удалившейся по коридору Ярушки послышался скрежет двигающегося камня, а наверху — шорох и торопливые шаги.

— Быстрее! — Истр бросился по коридору, увлекая за собой замершую словно во сне Катю.

Ярослава уже проскользнула внутрь, за разомкнувшиеся каменные плиты. Секундой позже туда же забежали Олеб и Енисея. Последняя, дотронувшись до знаков на стене, позволила каменным плитам сомкнуться.

Ребята оказались отрезаны от преследователей, окруженные густой, как смола, темнотой.

— Мы где? Что вообще происходит, а? — Ярушка все еще шептала, правда, из-за возмущения и непонимания ее шепот стал все больше походить на шипение.

— И я тоже хотел бы знать, — кивнул Истр, у свете светозара волосы приобрели синий отлив, сделав его похожим на водяного. — И где мы, и что происходит. Енисея, сдается мне, ты что-то знаешь…

Та обернулась к Кате:

— КАК? Скажи мне? Откуда ты знаешь это место?!

Катя тревожно оглянулась на Ярославу:

— Ребята, я не скрываю ничего…

— ОТКУДА ты знаешь это место?!

— Да НЕ ЗНАЮ Я!!! НЕ ЗНААААЮ!

Ярослава подбежала к Кате, обняла за плечи:

— Ну, что ты к ней пристала, в самом деле? Знает — не знает, какая разница — то?

Енисея невесело ухмыльнулась:

— О, нет, как раз есть, — она широко развела руки, словно взывая к стенам это странного и немного пугающего своей кромешностью места. — Это тайное место. Не знает о нем никто из ныне живущих!

Олеб и Ярослава переглянулись, Истр уточнил:

— То есть как из ныне живущих?

— Город опустел тысячу лет назад, вот почему. Здесь места кругом непроходимые только зверье и бродит! А она, — она кивнула на Катю, — не только город знает, как свой дом родной, но и слова тайные, чтоб попасть сюда.

— Случайность, — отозвалась было Ярослава, но тут же сообразила, что сморозила глупость, и примолкла, поглаживая Катину руку. Катя в это время отрешенно наблюдала за бликами светозара на стене, до боли закусив губу.

— То, что город древний, это ясно. А что ЭТО за место такое? — Олеб обвел взглядом погруженное во мрак помещение.

Енисея сделала движение руками, словно хотела взлететь, и из ее ладоней выпорхнули два шара — светозара. Ярко полыхнув молочно-белым, они поднялись высоко, под самые своды, где расширились и замерли.

Ребята ахнули как один: перед их взором предстал огромный зал со стенами из черного гранита, по периметру которого красовались шестнадцать сводчатых арок, украшенных кристаллами из голубого хрусталя разных оттенков. В каждой арке, на невысоких постаментах стояли хрустальные макеты каких-то зданий и сооружений, выполненные настолько мастерски, что можно было сосчитать количество камней и бревен, ушедших на строительство. Строения были похожи, но чем-то отличались друг от друга: у одного, например, оказалась центральная башня в форме восьмиконечной звезды, а у другого в центре — огромный колодец, у одного стены снабжены бойницами, а в других — нет.

В глубине каждого из зданий бледно мерцал голубоватый свет.

— Вы понимаете, что это? — воскликнула Енисея указывая на загадочные строения. — Это древние Храмы! Это Чертоги Сварожичей, вы узнали? Их шестнадцать, все расположены на одном расстоянии от Стола отца Сварога!

Она подошла к ближайшему макету, со сверкающей восьмиконечной звездой в центре:

— Смотрите, ведь это — Сварожград, а этот, — она указала на строение в форме арки, — Аржанский Храм, в верховьях Енисея стоит. Вот эти два, — она подошла к двум макетам, изображающим простое нагромождение камней и дольменов, — с Куликова поля да Епифании. Знаю, есть еще такие у Остяков, еще в Триполье, да в Скотии, только я там не бывала, не видела. По рассказам волхвов сужу только…

— То есть здесь собраны все самые древние Храмы? — прошептала Ярослава, выпустив, наконец, Катину руку.

Енисея кивнула:

— Самые древние, и самые сильные. И я не могу понять, откуда эта девочка о них знает?

Ярослава коротко взглянула на Катю: на по-прежнему покусывала губы.

— Енисея. А откуда ТЫ о них знаешь? — ее голос разорвал напряженную тишину.

Катя отвела взгляд от стены и шагнула к Енисее:

— Ответь. Ты сказала «никто из ныне живущих». Но ведь несколько минут назад, перед тем, как встретить нас, ты ведь отсюда поднималась, верно? И шла из Аржанского храма, вон, синий огонь на нем ярче всех горит, словно живым теплом напитанный.

Енисея замолчала.

— А ведь верно, — Ярушка встала рядом с Катей. — Ты так говорила. И пришла ты, верно Катя говорит, с этой стороны, и все выпытывала у нее, словно проверяла… Ты обо всем этом больше нашего знаешь, да отмалчиваешься.

Енисея покраснела, сжала острые кулаки.

— Не отмалчиваюсь. И так рассказала вам все про место это. Чего еще хочешь?!

— А откуда ты знаешь про Аржанский Храм, он же запретный, — бросила Ярослава, бросив взгляд на макет этого самого Аржанского храма: на широком холме с плоской верхушкой возвышалась черная арка, испещренная загадочными письменами. От нее шли двенадцать дорог, каждая упиралась в черный дольмен 2 2 Дольмен — погребальное сооружение эпохи бронзы и раннего железного века в виде больших каменных плит, поставленных вертикально и покрытых сверху массивной плитой. , вход в который был завален камнем с начерченным на него петроглифом 3 3 Петроглиф — (пи́саницы или наска́льные изображе́ния) — высеченные изображения на каменной основе (от др. — греч. πέτρος — камень и γλυφή — резьба). Могут иметь самую разную тематику — ритуальную, мемориальную, знаковую со всеми возможными взаимопересечениями. : оленем, медведем, тигром, грифоном. Получилась такая черная снежинка. В отличие от других макетов, синяя искра, освещавшая этот храм, расположилась аккурат над черным обелиском, призрачными нитями соединяя линии петроглифов.