Евгения Кретова - Посох Велеса

— Она? — спросил.

Тень провела рукой над Катиным лицом, оно озарилось мерцающим светом.

— Сомнений нет, — отозвался Рус. — Это его дочь…

И две могучие тени почтительно преклонили колени перед спящей крепким сном девочкой.

Рано утром, когда еще не выпала роса на траву, место, где Катя и Ярослава, разорвав ткань темного морока, вывалились из перехода, осветилось бледно-синим светом: из образовавшегося провала на сухой ковер из прошлогодних иголок и листвы, шагнули двое. Один из них, высокий светловолосый парень, наклонился над остатками остывшего костерка, дотронулся до обугленных камней.

— Вчера здесь были, — задумчиво вгляделся в темноту.

Второй, приземистый темноволосый паренек, присел рядом с ним, тоже дотронулся до остывшего очага.

— Переход здесь обрывается. Дальше шли сами.

— А костер чего разожгли?

Светловолосый поднялся, заправил руки за пояс:

— А кто ж знает…

— Може, что не так пошло?

— Верней всего…

Высокий потянулся в темноту между сосен, притянул к себе прозрачные серые тени, что столпились у корней векового дерева:

— А ну-тка, сказывайте, чего видали? — обратился к ним.

Серой дымкой, сотканной из утренней сырости и неяркого еще света, колыхнулись тени, подвинулись, ширясь.

И вот перед двумя юношами стоят три полупрозрачных мужичка: шапки набок, короткие полушубки подпоясаны, сапоги потертые, исхоженные, а глаза острые, все подмечающие:

— Чавось не спится вам? — тот, что ближе откашлялся в кулак, деловито подтянул пояс.

— Ведаете, кто я? — тихо спросил светловолосый.

На что мужички, переглянувшись, кивнули:

— Знамо дело, ведаем. Ты — лесной хозяин, товарыш твой — речной. Ведаем и то, что коль позвали в час неурочный, значит, дело важное, нестерпимое.

— И то верно, — светловолосый кивнул, показал рукой на остывший костер, — давеча здесь двое стояли. Видали их?

Мужички медленно, с неохотой, кивнули:

— Видали. Девчонки две. Наследили много.

Светловолосый переглянулся с товарищем:

— Какой тропой пошли?

— Знамо дело, медвежьей…

— Хозяин таежный встретился?

— Так то и говорим — наследили ваши знакомицы: матушку-медведицу потревожили, с медвежонком.

— Мы за то дар оставим, богатый, — светловолосый искоса глянул на товарища, тот порылся в мешке, достал краюху хлеба, положил на поваленный ствол рядом.

Дымчатые мужички зашевелились, деловито приосанились:

— Добро, знакомицы ваши пошли к Старому граду, там в ходах его тайных и укрылись.

— Проведете?

Мужички переглянулись:

— Мы — хвоевики, до стен Града проведем, а там — не наше владение, человечье. Там уж сами… Коль сговорились, то идемте, что ль.

И перед молодыми ребятами узкой лентой растелился туман, уводя вглубь темной еще тайги.

И ребята, не сговариваясь, побежали вперед.

Катя проснулась резко, словно вынырнула из накрывшей ее волны.

Села.

Посмотрела напротив: Ярушка еще крепко спала.

Катя чувствовала дрожание камней, еле уловимую вибрацию. И низкий, утробный гул, исходивший от стен.

Хлопок, от которого уже и Ярослава подскочила:

— Это что это?!

Катя испуганно озиралась по сторонам:

— Понятия не имею, — но в голове мелькнула предположение, что это проделки ведьмы, о которой предупреждал Антон.

— Вроде снизу откуда-то было? Да? — Ярослава наклонилась, торопливо собирая разложенные на ночлег вещи. Катя тоже сунула в мешок кафтан, которым укрывалась ночью, прислушалась: справа, со стороны колодца, отчетливо слышны были неспешные шаги, тихое, неторопливое пение.

И через мгновение из дальнего угла мелькнул огонек светозара, яркий, солнечный, и в ту же секунду в темном проеме показалась стройная девичья фигурка: темно-русые волосы, заплетенные в многочисленные тонкие косички, были собраны в высокий воинственный хвост, узкие брюки заправлены в высокие, до колен, сапоги-чулки со слегка загнутыми вверх носами, короткая рубашка без украшений, подпоясанная широким поясом, на бедрах — еще один пояс, больше похожий на набедренную повязку, с карманами, сумками и мешочками, привязанными к нему. Там же были закреплены кожаные ножны, из которых виднелась костяная рукоять короткого, сантиметров сорока или пятидесяти, узкого меча.

И это было не единственное оружие незнакомки: на правом бедре, в одном из карманов юбки-фартука, красовался короткий охотничий нож, а за спиной болтался красный колчан со стрелами и лук.

В общем, вид у девушки был довольно воинственный, но вместе с тем, не угрожающий.

Девушка, заметив постоялиц зала с очагами, оторопела, мгновенно выхватила узкий меч из ножен, замерла.

Ярушка и Катя тоже застыли: одна с мешком в руках, вторая — наклонившись над очагом.

Ярослава распрямилась:

— Коли с миром пожаловала — проходи.

— А коли нет? Что сделаешь?

Ярослава загородила собой Катю так, что той пришлось чуть вытянуть шею, чтобы видеть незнакомку:

— Заморю.

И словно в доказательство серьезности своих слов, повернула ладони к незнакомки, выпустив из них темный, с красноватыми прожилками, дымок. Тот взвился к потолку, замер, будто приглядываясь к жертве, и медленно рассеялся.

Катя почувствовала горьковатый привкус во рту, сердце колотилось с утроенной силой, руки вспотели.

— Добро, — кивнула незнакомка, и, убрав в ножны узкий меч, двинулась в сторону девочек.

Приблизившись к ним, она протянула по-мужски руку ладонью вверх:

— Здравия вашему роду, — у нее был спокойный и уверенный голос, гулко разносившийся по пустынным коридорам заброшенного города.

Ярослава протянула руку ей в ответ:

— И тебе здравия. Я — Ярослава, из Тавды. Она — она кивнула в сторону Кати, — подруга моя из земель дальних, держим путь в Аркаим, к волхву Стару.

Девушка кивнула:

— Знаем такого. Меня Енисеей звать, тоже в Аркаим направляюсь.

И она собралась присесть было у очага, как со стороны темного коридора, из которого они с Ярославой вчера пришли, послышалось сопение и приглушенные мужские голоса.

— С вами еще что ль кто?

Девочки, округлив глаза, покачали головами:

— Одни мы…

Енисея опять вынула меч из ножен, встала чуть поодаль, чтобы вошедшие гости не сразу ее заметили. Они прислушались.

— Чего они так высоко забрались-то? Может, это не их следы?

— Да их, их, — отозвался второй голос.

При этих словах Енисея опустила свой меч, а Ярослава облегченно выдохнула.

В следующее мгновение в проеме показались два молодых парня: светловолосый и широкоплечий и его товарищ, оба подтянутые, собранные, за широкими плечами видны резные рукояти мечей, лук и стрелы.

Парни, столкнувшись с тремя парами удивленных глаз, крякнули, а темноволосый, шедший вторым, с силой врезался в спину светловолосому, протолкнув его внутрь помещения.