Евгения Кретова - Посох Велеса

Когда они вышла из дома Стара, был уже вечер.

От реки тянуло прохладой и свежестью, дымком вечерних костров и горьковато-приторным ароматом полыни и медуницы.

Аркаимцы ужинали в своих домах, открыв все двери и окна навстречу вечеру. Светловолосый мужчина сидел перед домом и вытачивал из дерева колыбель для младенца. Его беременная жена присела рядом, прикрывая рукой округлый живот, и они любовно поглядывали друг на друга и загадочно улыбались. Будто у них одна на двоих тайна. Никому не известная.

— Кать, пойдем, посмотрим на шатры, которые к завтрашнему состязанию ставят, — предложила Ярушка, показывая куда-то в сторону западного входа. — Там, небось, и ребята тренируются, и Енисея. Посмотрим?

Катя обрадовалась: нет, не тому, что надо куда-то идти, и что-то смотреть, впечатлений ей на сегодня хватило с лихвой. У нее, всегда нелюдимой и замкнутой, наконец, появилась возможность оказаться одной и подумать. О том, что с ней произошло. Осознать это.

Она обернулась к подруге, кивнула:

— Яруш, ты иди. Я завтра все посмотрю.

— Тебе, что же, не интересно? — озадачилась Ярушка, в глазах промелькнуло разочарование.

— Нет, что ты! Не в этом дело! Просто… Я никак не могу поверить в то, что со мной происходит, — она дотронулась до подсвеченной заходящим солнцем оранжево-алой стены Большого Аркаима. — Да и хотелось бы еще подумать о вчерашнем дне, вдруг, я вспомню что-то еще, важное.

— Ты уверена?

— Абсолютно.

— Дорогу назад найдешь?

— Если за мной не станет гнаться вурдалак — найду, — Катя улыбнулась и, махнув подруге рукой, направилась в сторону Общего дома для девочек.

Она вышла на главную улицу, рассеянно поглядывая то на ребятишек, бегавших между домами, то на темнеющее небо. Какая-то женщина в красном платке ругалась с соседкой, мальчишка гнал козу, легонько тыкая ее в бок прутиком.

Катя лавировала между прохожими, стараясь никого не задеть, и тут с силой столкнулась с встречным прохожим. Подняла глаза, чтобы извиниться и обомлела:

— И снова здрасте! — радостно воскликнул Антон. — А я тебе давно машу-машу, а ты вся такая заду-умчивая…

— Привет! Вот удивляюсь, как вы нас все время находите?.. — пробурчала Катя, стараясь изобразить гнев.

— Привет, привет! — повторил Антон, и криво усмехнулся. — Пойдем к речке? А то нас тут затолкают…

Катя очень обрадовалась, увидев Антона. Проходя мимо него, она даже тихонько потрогала свои щеки — горячие как огонь, значит, красные… Ох, не удобно-то как! Но от прогулки не отказалась.

Они вышли за крепостную стену, воспользовавшись ближайшим выходом из города. Стражники, деловито беседовавшие у ворот, подозрительно посмотрели на Антона, бросили:

— Скоро ворота позакроем. Не мешкайте там…

Катя кивнула.

— Ты как вообще в город прошел, они ж не пускают…

Антон уклончиво улыбнулся:

— А я понял, подождал. Семейство какое-то шло, я с ними и проскочил…

Прошли по узкому северному мосту (этот выход предназначался только для пешеходов, и мост, соответственно, был неширокий, с веревочными поручнями), и, миновав двухметровый ров, наполненный водой, направились в сторону реки.

Вначале шли молча. Катя чуть впереди, Антон на полшага отставал от нее.

— А чего ты не спрашиваешь, как мы сюда добрались? — нарушил неловкое молчание Антон.

— Так как вы сюда добрались? — Катя сорвала травинку, внимательно начала ее изучать, будто ничего интереснее в жизни не видала.

— Я — верхом!

Катя удивленно на него посмотрела, для чего, правда, пришлось бросить свое интересное занятие.

— Я ж обещал, что задержу ребят, вот. Я, типа, ногу подвернул сильно. Правда Афросий, гад, предлагал меня бросить там.

— Так подвернул или «типа» подвернул?

— Говорю ж — «типа»! — он забежал вперед и теперь шел спиной вперед, на несколько шагов опережая Катю.

— Все хотел рассмотреть твои глаза, — улыбнулся он. — Вот, знаешь, странное дело, лицо помню, а глаза — нет.

Он остановился и взял Катю за плечи:

— Дай посмотрю, пока светло, какого они у тебя цвета.

— Серые, — буркнула Катя и попробовала легонько отстраниться. Антон только крепче сжал ее плечи.

— Не, не серые, — он прищурился, подбирая слова. — Они цвета Темзы на рассвете.

Катя с силой повела плечами, высвобождаясь. Обогнула его, снова пошла впереди:

— Не знаю, не бывала.

— А я в Лондоне много раз был, — задумчиво обронил Антон.

Они дошли до реки. По ее зеркальной глади скользило несколько припозднившихся рыбацких лодочек. Откуда-то издалека доносилась грустная песня, про любовь да про разлуку.

— Красиво здесь, да? А что это за место такое? — снова прервал молчание Антон.

— Это Аркаим.

Глаза у него расширились, и чуть не выпали из орбит:

— Реально? Тот самый?!! — Катя кивнула. — Ого! Жаль, в телефоне батарейка сдохла, фотки бы сделать! — с тоской в голосе проговорил он.

— Слушай, Антон, — она впервые назвала его по имени, и ему это понравилось. — Что дальше делать? Рано или поздно твои фокусы раскусят, Афросий и Шкода меня схватят, посоха у меня нет, бабка эта ваша меня прикончить велела… Что делать? Есть идеи?

Антон молчал. Он об этом не думал. Вообще, он редко принимал самостоятельные решения — чаще всего за него все решал отец. Если они и были, эти самостоятельные решения, то скорее не сами по себе, а вопреки желанию отца, назло ему. Вот и со Шкодой он связался назло.

А Катя сейчас спрашивала у него, как у взрослого… Не хотелось выглядеть в ее глазах несерьезно:

— Ну, какое-то время можно и пофинтить, — не придумалось ничего более стоящего. — Вы сколько времени собираетесь быть в Аркаиме?

Катя повернулась к реке:

— Не знаю… Мне маму найти надо здесь.

— Она, что ли тоже тут?! Это хуже, — Антон присел на траву, Катя устроилась чуть поодаль.

Теперь ему хорошо был виден ее профиль. Он невольно залюбовался, так она была хороша: большие и светлые глаза, такие открытые и наивные, мягкая полуулыбка, золото волос. И еще ей очень шла эта странная старомодная одежда.

— Ребята, кстати, до сих пор не поняли, что мы в прошлое попали, — Антон улыбнулся, но улыбка получилась какая-то безрадостная, — бабка эта, Ирмина, на связь не выходит…

— Да? — Катя оживилась. — А чего ж ты сразу не сказал?!

— Ну, вот сейчас говорю, какая разница… Это тебе хорошо, что она на связь не выходит — нас не дергает, а я вот думаю — как мы без нее отсюда выбираться будем? Ну, то есть если она и вправду поверит, что посоха у тебя нет, и это чертово зеркальце не заработает больше?

Катя передернула плечами:

— Выберемся как-нибудь.

— У тебя того…шкатулка-то осталась?

— Ею все равно не воспользуешься, — она косо посмотрела на Антона, он замер в ожидании, — там, что-то напутали, и… И там то ли медведь, то ли еще какой зверь выскочил, не знаю. Короче, этим проходом больше воспользоваться не получится.