Беттина Белитц - Поцелуй шипов

Возможно я действительно видела только чёрное и белое. О да, люди могут быть злыми, даже очень. То, что Колин пережил в лагере, было создано человеческими руками; механизированное, массовое убийство, хладнокровное и расчётливое до непостижимости. Они называли это конечным решением. Разве это ненамного более жестоко, чем похищать у людей сны и мечты?

— Одно зло не исправляет другого, — сказала я, что пришло мне на ум, когда я сравнивала обе стороны друг с другом. — Только потому, что люди могут быть плохими, не значит, что это хорошо, похищать сны и мечты.

— Да, я с тобой согласен, — ответил Анжело спокойно и почти даже немного грустно. — Но мы ведь зависим от них.

Это не должны быть обязательно человеческие сны, подумала я дерзко. Я могла бы спорить с ним и дальше, много часов подряд, но Анжело встал и прошёл к прилавку, чтобы заплатить. Он хотел отвезти меня домой, прежде чем остальные начнут беспокоиться. Может быть в действительности ему нужно идти на охоту, ведь этот механизм мне прекрасно знаком.

Не смотря на пиццу в моём животе и тирамису, который мы с наслаждением разделили после пиццы, как две сладкоежки, мне на стало плохо в поездке через горы к морю. Я откинула голову назад, закрыла глаза и тихо радовалась хорошему самочувствию, когда после нескольких минут нежной, итальянской музыки, заиграла та английская песня, которую Анжело играл в Пиано-баре.

«Here I go out to sea again, the sunshine fills my hair and dreams hang in the air …»

Я увидела его за пианино, голова опущена, руки на клавишах… такой самозабвенный… Как хорошо, что он сидит рядом, в то время, как образы вернулись, даже если он только что ужасно меня разозлил. Но он не хотел этого делать.

« Gulls in the sky and in my blue eyes. You know it feels unfair, there’s magic everywhere.»

Новые, незнакомые картины появились перед закрытыми глазами… и снова Анжело… а ещё море… такое голубое.

— Ты занимаешься серфингом? Ты серфингист, не так ли? — спросила я высоким и хриплым голосом.

— Иногда да. Да, я занимаюсь серфингом… мне это очень нравится…

— Я могу тебя видеть. Я вижу тебя. Ты танцуешь на воде… — Он играл с волнами, спрыгнул с доски, руки всё ещё на парусе, а босые ноги скользят по пенящимся волнам, снова запрыгнул на доску, подпрыгнул вместе с парусом в воздух, перекрутился вокруг себя. Невесомый.

— До скорого, — сказал он, когда я выходила.

— До скорого, — сказала так же и я, хотя боялась, что этого не будет. Но пока что у меня достаточно идей для грёз, чтобы заполнить ими один или два дня. Их они должны мне ещё предоставить.

Они тоже отлучились, дом встретил меня пустотой. Я не имела ничего против. Хотела, чтобы моё царство было во всех комнатах. Я села на террасе, передо мной стакан красного вина и положила голые ноги на перила, чувствуя, как медленно расслабляюсь. Всё возможно. Даже то, что папа стал Маром. Я ещё не верила, но это возможно.

Мне нужно время, чтобы поразмышлять над этим. Подумать, какими могут быть следующие шаги. Но сначала разумнее ничего не делать.

Я совсем не утомилась. Легла в кровать только потому, что с нетерпением ждала сны. Потому что теперь больше не причиняло боли, когда я просыпалась из них.

— Что там происходит? — Я не могла сдержать немного раздражённый нотки в моем голосе. Я только что села на балконе чердака, как делала каждый вечер, так как поняла, какое мирное это место, если сидеть, облокотившись о перила в углу, совершенно тихо и не двигаясь и смотреть на деятельность летучих мышей вокруг. В начале я ещё слушала при этом музыку, теперь больше не нуждалась в ней, ультразвуковой радар животных производил намного более красивую мелодию. Иногда их крылья почти что касались меня. Я ждала того момента, когда это действительно случиться.

Но летучим мышам не нравились шум и суматоха, точно так же, как и мне. Как только голоса в саду стали громкими, они разлетелись в разные стороны, и теперь были видны лишь как маленькие, похожие на ласточек тени высоко надо мной. Но мне хотелось, чтобы они были рядом.

— Спустись вниз, Элиза, пожалуйста! — крикнула Джианна. — Это срочно!

Срочно. Что могло сейчас, в это время и после такого расточительно-длинного, жаркого дня, быть срочным? Мытьё посуды? Термиты? Снова змея в душевом поддоне? Джианна обнаружила её однажды в обед и потребовала от Пауля, чтобы тот разрубил её лопатой на две части, но к счастью Пауль отказался. Я в любом случае запретила бы ему. Змея никому ничего не делала. Кроме того, она уползала, если захлопать в ладоши, а с этим Джианна надеюсь ещё справиться.

Но если змея была там, то мне нужно вмешаться, прежде чем Джианна сама размахнётся лопатой. Она вполне могла это сделать. Вздыхая, я встала и шмыгнула вниз по лестнице. Я нашла Джианну на выступе перед дверью, ведущей из кухни в сад. Она вцепилась руками в перила, как в тот день, кода пришла Тесса. И выглядела почти такой же уничтоженной, как тогда. Что-то сильно её встревожило.

Но настоящие события происходили в саду.

— Как долго он здесь? — удивлённо спросила я.

— О, Эли, это ведь сейчас не имеет значения…, - вспыльчиво сказала Джианна. Её голос дрожал. — Луис болен! У него колики и…

— И? — Я осмелилась посмотреть более внимательно. Луис, с тусклым взглядом и склонив голову вниз, стоял в тени, выражение безнадёжной агонии. Я ещё никогда не видела его в таком жалком состоянии. Обычно казалось его мех вибрировал от подавляемой энергии. Теперь же он был очень печальным зрелищем. Колин как раз ощупывал его вздутый живот и снова и снова прикладывал ухо к меху и слушал.

— Ты разве не видишь? — воскликнула Джианна, указывая на Колина. Казалось у неё скрытая истерика, но я воздержалась от того, чтобы успокаивающе положить на неё руку; она ведь этого не хочет. — С ним почти невозможно общаться, к тому же его глаза, его глаза! Он зол из-за страха, и я не могу подойти к нему, я не могу, я знаю, это трусость, но у меня не получается… — Она говорит о Луисе или о Колине? Я не совсем её поняла.

— Колин! — закричала Джианна. Почему она так орёт? Ей не нужно кричать, он понимает каждое слово, которое она говорит. — Колин, мне очень жаль, я не могу подойти к тебе, но Эли теперь здесь.

— Чего ты собственно хочешь? — объективно спросила я Джианну. Видимо она боится Колина, а не Луиса. Почему она не может подойти к нему? Он выглядит напряжённым, но спокойным. Нет причин ни бояться его, ни чрезмерно беспокоится. — Ты ведь совсем не можешь помочь Луису.

— Луису нет, но возможно Колину, — захныкала она. — О, я такая трусиха…

Колин оставил Луиса, чтобы сделать несколько шагов в нашу сторону. Ладно, мне стоит поправить себя. Джианна не ошиблась. Свои движения он сдерживал, но глаза приняли почти что болезненную мутность. Болотную, истощённую черноту, которая словно затягивала тебя в пучину. Мои волосы на затылке тоже встали дыбом, когда я увидела его.