Беттина Белитц - Расколовшаяся Луна

Открыть дверь я не могла, а махнуть рукой тем более. Водитель открыл окно и уже хотел начать ругаться, когда заметил мое заплаканное лицо и сразу после этого длинные, блестяще черные ноги Берты, которые были в гневе прижаты к стенке ее жилища. Сострадание в его глазах тут же сменилось страхом.

— Пожалуйста, — пробормотала я. — Пожалуйста, пожалуйста, возьмите меня с собой. Пожалуйста. Я отдам вам все свои деньги. Но довезите меня до моего брата.

Я знала, что это прозвучало ужасно драматично, но я говорила на полном серьезе. И это подействовало. Мужчина помог мне закрепить ящики для перевозки в багажнике (о Ханице я серьезно беспокоилась, он выглядел еще более подавленным, чем обычно), и включил счетчик лишь тогда, когда мы снова находились в этом чертовом туннеле.

Я прочитала ему адрес квартиры Пауля.

— В Шпайхерштат? Вы уверены? На острове Вандрам?

— Да, вообще-то уверена, — или это был фальшивый адрес?

Пауль что, даже не дал нам своего правильного адреса? Мама ведь каждый год на Рождество посылала ему посылку, и они никогда не возвращались.

— В этой части Шпайхерштата есть только офисы и склады, и коммерческие помещения. В это время там вообще-то никого больше нет. Может быть, мне сначала лучше отвести вас в ваш отель?

— Нет, спасибо, — я тяжело вздохнула. — Я не зарезервировала отель. И мне нужно попасть туда. Старый Вандрам, 10.

Если Пауль действительно живет там, подумала я в новом порыве паники. Но другого адреса у меня не было.

— Вот оно, — сказал водитель, когда мы остановились по прошествии десяти минут. Он выключил двигатель. Я посмотрела через боковое окно, проследив глазами по высокому, темному, кирпичному зданию наверх. На самом верху горел свет. Все другие окна были черными дырами. Как крепость, дома стояли близко друг к другу, между ними протягивались прямые водные пути, чья черная, блестящая поверхность освещалась только желтоватыми кругами света, которые бросали старомодные фонари. Крыса быстро пробежала по тротуару и исчезла в темноте. Вскоре после этого я услышала всплеск. Она поплыла.

— Давайте я отвезу вас в отель. Что-то мне всё это не нравится. Может быть, вы ошиблись во времени… — Таксист обеспокоенно втянул шею, как будто бы боялся и как можно быстрее хотел уехать.

— Нет, — ответила я твёрдо. — Как я уже сказала, я не зарезервировала отель. А с моими тварями меня всё равно никакой не примет.

Без того, чтобы я сознательно заботилась об этом, мой плач утих. У меня кружилась голова от жажды и голода, но по сравнению с моим переполненным мочевым пузырём, это было лишь шуткой. С сегодняшнего утра я не посещала туалета, и когда я открыла дверь машины и встала, то испугалась, что в первый раз в своей жизни описаю штаны.

Быстро я сунула водителю деньги в руки и взяла животных из багажника. Теперь всё случится в считанные секунды.

— Спасибо! — крикнула я и навалилась на тяжёлую входную дверь дома. Тихо скрипнув, она открылась, чтобы впустить меня в тёмный, затхлый коридор. Я слышала, как о внешнюю стену ударяется вода; маленькие, твёрдые волны, которые непрестанно размывают кирпичи.

Свет не включился, но в углу я смутно различила древний, чудовищный лифт, монстра из чёрной стали, но видимо работающий, в котором достаточно места для моего отряда животных. Я выбрала самый верхний этаж. Здесь, внизу, казалось, что не было квартир и только наверху горел свет. И с пугающим рёвом металлическая клетка пришла в движение.

— Быстрее, быстрее, — упрашивала я, прыгая на месте и твёрдо сосредоточившись на том, чтобы не думать ни о плещущейся воде, ни о туалете. Самое большее я смогу сдержаться ещё одну минуту. Не больше. Разве я недавно не читала, что мочевой пузырь может лопнуть? И что это неизбежно вело к неминуемой смерти?

Внезапно Ханиц и Ко стали мне безразличны. Я оставила стоять их в лифте, когда он, покачиваясь, остановился, и бросилась к ближайшей двери. После трёх неглубоких вдохов, глубоко дышать я больше не могла, и постоянно звоня, она наконец-то открылась.

— Мне нужно в туалет, — объявила я торопливо и бросилась вслепую вперёд. Ванные находились обычно в конце коридора… И да, там была дверь… Я возбуждённо затрясла дверной ручкой.

— Это кладовая. Справа, — донёсся голос из коридора.

Я свернула, снимая в то же время джинсы. Успела. Я плюхнулась. Керамический унитаз подо мной жалобно задребезжал. С блаженной улыбкой я откинулась головой на плитку сзади меня. Такое, пожалуй, называли «в последнюю секунду».

Я оставалась ещё некоторое время сидеть на ледяной крышке, просто радуясь, что больше не нахожусь в Volvo и в вечернем потоке машин Гамбурга, а в настоящей квартире у моего брата. Но был ли вообще мужчина, который открыл мне, моим братом? Я не прочитала имени на дверном звонке, для этого не осталось времени. Я думала, что узнала его голос, но на мужчину я не посмотрела.

О, Боже мой. Неужели я сидела у незнакомца в туалете? Встревожено я огляделась. Могла ли это быть ванная комната Пауля? Всё выглядело очень дорого. Она напоминала мне ванную комнату отеля.

На стеклянной полочке, рядом с раковиной, стояло почти столько же много духов, как и у Колина, только они, казалось, были более новыми. Рядом дневной крем для лица, ночной крем для лица. Ночной крем? Пауль и ночной крем? Раньше Пауль предпочитал мазать лицо слизью улитки. Или у него есть подруга, и эти вещи принадлежали ей? Нет, это были продукты для мужчин.

— Это, по меньшей мере, журчало целую минуту. Моё почтение, — раздалось из коридора. Я невольно захихикала, но всё ещё была не уверенна в том, был ли это голос Пауля. Если это был его, то можно посмеяться. Если же нет, то мне немедленно нужно смываться. Пауль и я раньше иногда устраивали соревнования, в которых мы измеряли время, кто мог дольше писать. Но с незнакомцем я не хотела устраивать таких соревнований.

— Ты не хочешь потихоньку уже оттуда выйти? Люпочка? — Мои глаза снова наполнились слезами. Только Пауль называл меня Люпочкой, когда я была маленькой. И в основном тогда, когда я не могла заснуть. Он был Люпо, волк, я была Люпочкой. А волк защищал своего волчонка всегда, когда тот видел плохие сны.

— Ведь это ты, не так ли?

— Да, — сказала я обессилено, подтянула брюки, смыла и проковыляла на шатких ногах в коридор. Пауль стоял возле входной двери. Вопросительно он указал на ящики для транспортировки.

— Твои новые друзья?

— Что-то вроде этого, — ответила я и улыбнулась. Но Пауль не ответил на мою улыбку.

— Эли, ты ненавидишь пауков и насекомых. Ты раньше ревела, если в твоей комнате был паук, и не спала всю ночь, а теперь ты носишь их с собой?

Я не ответила. Вместо этого я медленно подошла к нему, разглядывая его. Он делал то же самое со мной.