Беттина Белитц - Расколовшаяся Луна

— Борзые умные и кроткие животные, — заверила я господина Шютц.

— Особенности, которые в Вестервальде необязательно пользуются спросом, — вставил, нахмурившись, свои опасения он, но я не хотела слышать никаких возражений.

— Желаю с ним удачи… — Я развернулась, чтобы снова исчезнуть.

— Стоп, Елизавета, не так быстро. Где ты вообще нашла эту собаку?

— Я, э-э, я освободила её от плохого содержания. По нему никто скучать не будет, поверьте мне. — Я улыбнулась господину Шютц успокаивающе — во всяком случае, я думала, что сделала так. Но это не произвело никакого эффекта.

— Разве в Гамбурге нет приюта для животных? — Господин Шютц, вздохнув, облокотился на стену. За ним пронеслась белая тень по коридору, потом что-то, прогромыхав, упало на пол.

— Ну же, господин Шютц, пожалуйста. Я ведь тоже оставила у себя паука и приняла на попечение всю другую ужасную скотину, которую вы навязали мне. Без ропота. Теперь и вы можете сделать что-нибудь хорошее и эту бедную собаку…

— Твои животные снова все у меня, Елизавета, если ты помнишь. Уже в течение нескольких недель. И это была ты, кто захотел оставить у себя паука, а не я требовал от тебя. Что, собственно, с ним случилось?

— Он покоится на том свете, — выбрала я яркое описание для хладнокровного убийства, жертвой которого он стал, в надежде выбить у господина Шютц почву из-под ног при возможных обвинениях. Он вздохнул ещё раз. — Кроме того, мне нужно к матери. — Я подняла руку в приветствии, но удивлённый взгляд господина Шютц заставил меня остановиться. — Что такое?

— Елизавета, Мии на этих выходных здесь нет. Она поехала к Регине и вернётся только в понедельник.

Фамильярная манера, с которой господин Шютц сказал «Миа» и «Регина», заставила меня тут же взбеситься.

— Так. Почему вы, собственно, ещё живёте в этом бардаке? Переезжайте сразу к моей маме. Дом ведь в конце концов достаточно большой. Только не думайте, что я буду называть вас «папа». — Я представила себе, как ударяю его краем ладони по сгибу шеи, а он в считанные секунды падает на ковёр. Без сознания. Вырублен. Всего одним движением. Раз.

— Насчёт Регины я случайно узнал вчера на йоге, — ответил господин Шютц терпеливо. — И мне нравится жить в этом бардаке.

— Йоге? — Я презрительно рассмеялась. — Вы и йога?

— Разве мужчинам нельзя заниматься йогой? — Теперь терпение господина Шютц выглядело принуждённым. — Я встретил Мию только в раздевалке и…

— В раздевалке! Знаете что? Да пошли вы куда подальше! В раздевалке — и это, конечно, совершенно случайно. Да возьмите сразу и зарезервируйте общий курс тантры! Как же я рада, что закончила школу и больше мне не нужно встречаться с вами каждый день! — бушевала я и захлопнула дверь перед его носом.

Я поехала так быстро и агрессивно в Кауленфельд, что машину заносило на поворотах, а колёса визжали. Мне подходило всё, пусть будет даже авария, если это только прогонит картины, которые засели у меня в голове. Мама в какой-нибудь экзотичной позе йоги и господин Шютц, который похотливо заглядывает ей при этом в вырез или между ног. Надеюсь, Россини, при первой возможности, откусит ему яйца.

Мамы действительно не было дома — ни её, ни жука. Правда Мистер Икс сидел посреди обеденного стола, окружённый обгрызенными ветками и разбитыми пасхальными яйцами (без сомнения, его работа) и был настолько милостив, мурлыкав, что наклонил голову, чтобы я могла почесать его за ухом. Успокоить кошачьи ласки меня не могли, но я должна была собраться с силами и написать письмо Колину. Я хотела послать его ещё сегодня, чтобы он как можно быстрее дошёл до Фридрихскога, где Колин арендовал почтовый ящик. Таким образом, мы не зависели от Нельсона, чтобы общаться друг с другом.

Измученная и всё-таки слишком встревоженная, чтобы думать о сне, я, спотыкаясь, поднялась наверх в мою комнату на чердаке и села, застонав, за письменный стол. Мои пальцы тряслись, когда я приставила ручку к бумаге — позднее последствие вчерашней тренировки.

— Привет, Сэнсэй, — начала я и подумала. Может, это было слишком невоспитанно? Но стиль письма Колина я всё равно никогда не достигну. И для языковых выкрутасов не осталось времени.

— Я хочу заранее заметить, что я не умею хорошо писать письма. Мои подруги никогда по-настоящему не читали их и тем более не отвечали на них. И единственное любовное письмо, которое я когда-либо писала, окончательно обратило моего любимого в бегство.

Гриша, вспомнила я. Двенадцать страниц сентиментальности. Что он, должно быть, обо мне думал? Мы никогда не разговаривали друг с другом. А потом он получил письмо из двенадцати страниц от девушки, которую, скорее всего, даже не замечал.

— Мы нашли квартиру Францёза — его вторую квартиру. Довольно мерзкая. Джианна чуть не свихнулась. Я, честно говоря, тоже. Но мы теперь знаем, из какого он времени. — Я пожевала мою ручку. Францёз был точно на сорок восемь лет старше Колина. А по словам Колина, у него при пятидесятилетней разнице в возрасте не было почти никакого шанса против Францёза. Но два года… На два года меньше силы для Францёза. Может быть, это превосходство и было как раз той унцией, которая, в конечном итоге, решит весь вопрос.

И если я напишу, что Францёз на сорок пять лет старше, это уже звучало гораздо лучше. Ладно, я скрывала три года. Если что-то пойдёт не так, мне придётся жить с мыслью, что я сознательно послала Колина на смерть. Разве только Францёз сразу убьёт и всех нас. Тогда это всё равно будет не важно. И всё же. Сорок восемь лет были не пятьдесят.

И если я сделаю из них сорок пять, то Колину будет легче принять схватку.

— Францёз на сорок пять лет старше тебя. И он, наверное, не всегда жил как перевёртыш. Я сильно надеюсь, что ты не испугаешься его возраста. Колин, я видела, как ты сражался с Тессой. Я знаю, какие силы дремлют в тебе.

Атака счастья на Пауля запланирована на следующую пятницу, 23 апреля. Джианна организовала билеты на концерт, Ultravox в Гроссе Фрайхайт. Якобы известная группа восьмидесятых. Я считаю, имя звучит как гигиенические подкладки, но да ладно. Чего-то другого в этот день нет, а мы можем выбрать только пятницу, потому что Фрнацёз весь день будет в дороге в Дрездене из-за контрактных переговоров. Он вернётся только поздно вечером. Эта дата стоит выделенная жирными буквами в его календаре. Кажется, она важна, поэтому он не пропустит её. Я знаю, что это на один день меньше времени для твоей тренировки. Но надеюсь, что подойдёт. (Кстати о тренировках: Ларс действительно мудак. Ты знал, что он называет тебя Блеки?)

Мы вместе шикарно поужинаем, посетим концерт и, если Пауль ещё будет в форме, мы, чтобы сделать вечер более целостным, свернём на дискотеку. Джианна сказала, что это идеальная комбинация. Немного роскоши и немного жизнерадостности — еда, музыка и танцы. Она итальянка, согласно общепринятым стереотипам, она должна это знать, не так ли? И я надеюсь, что она поцелует Пауля.