Беттина Белитц - Расколовшаяся Луна

Нильсен что-то пробормотал на платском диалекте, из чего я не поняла ни единого слова. Но что я действительно услышала, так это страх. Он не хотел встречаться с Колином.

Ладно. Тогда мне нужно поменять коробки с лекарством на что-то более весомое. Я вытянула перед самым его носом пачку денег. Медленно он поднялся, сдвинул свою кепку на затылок и посмотрел на меня с неприязнью.

— Вы хотите подкупить меня?

— Нет, — ответила я, обидевшись. — Я хочу заплатить вам. — Конечно, я хотела подкупить его. А времена были плохими, так всегда говорил Пауль. Так же и во Фридрихскоге. Нильсена же, казалось, это не коснулось. Он не сделал попытки взять деньги. Снова меня охватила насильственная дрожь, и мои зубы застучали. Почему я не примерюсь с этим? Это была судьба. У меня не было возможности поехать на Тришин. Зачем пытаться сделать невозможное? Каким бы это было облегчением, исчезнуть с этой качающейся лодки, сесть в машину, поехать назад в Гамбург, зарыться в кровати, поспать…

А потом? Ждать, пока Пауль и его Мар вернуться из своего любовного круиза?

— Пожалуйста. Пожалуйста, отвезите меня туда. Господину Блекбёрну нужны медикаменты. А я должна отвезти их ему сама лично.

— Вам холодно? — Нильсен указал на мои дрожащие руки.

— Нет. Я только ужасно боюсь ехать на лодке.

Может быть, Нильсену нравились девушки в панике. Но возможно моё признание того, что боюсь, показало ему, как это для меня важно, добраться до этого острова. Его железное сердце моряка смягчилось. Зарычав, он толкнул меня на скамью, отвязал верёвку и завёл мотор. Если я хотела ехать туда, крикнул он мне, то нам нужно было поторопиться, прежде чем уровень воды сделает путь до Тришина непроходимым. Слишком много отмелей.

— Вы можете сразу же поехать снова назад! — прокричала я сквозь ветер, когда лодка повысила скорость, а я в мыслях уже выбирала место возле перил, где спокойно и без встречных порывов ветра могла прыгать в воду. — Я останусь там!

Голова Нильсена резко повернулась ко мне. Он посмотрел на меня с таким сомнением, что мне самой стало немного не по себе. Я перехитрила мои губы, простодушно расплывшись в улыбке, и заставила себя сделать всё то, что прочитала в справочнике в интернете о морской болезни. Смотреть на горизонт. Подстроиться под волны. Найти отвлечение (где, пожалуйста? Горизонт был просто линией, ничего более!), двигаться (невозможно, чтобы при этом не упасть за борт). Корня имбиря у меня тоже не было под рукой. Я впилась ногтем в предполагаемую точку акупунктуры на запястье — риск был велик, что при этом я перекрою себе всё кровоснабжение, и спрашивала себя, появятся ли у меня когда-нибудь снова слюни во рту. Между тем уже покалывали не только мои кончики носа и пальцев, а лицо, руки, ноги. Да, потеря сознания энергично стучала и требовала позволения войти.

Как сказал Колин? У меня не морская болезнь, я просто боюсь. Симптомы хотя и были похожи, но если кто-то и знал о моих чувствах, то это он. И он был прав. Меня не вырвало через перила. Но это уменьшило мою панику лишь совсем чуть-чуть. Когда перед нами появился Тришин, — сначала хижина, потом плоские дюны, — Нильсен приглушил мотор, так что мы резко замедлили скорость.

— Что такое? — крикнула я. Он медленно повернулся ко мне.

— Его здесь нет. Его лодки нет. Мы возвращаемся.

— Нет! — закричала я пронзительно. — Не возвращаемся!

Я бросилась вперёд, хотя из-за этого лодка опасно накренилась, и вцепилась в плечо Нельсона, чтобы не упасть.

— Пожалуйста, нет. Отвезите меня на остров. Я подожду его там.

Но Нильсен уже развернул руль и поднял рычаг газа вверх. Двигатель взревел. Решительно я ухватилась за его узловатую руку и опустила рычаг снова вниз. Лодка измучено закашляла, потом случился такой сильный удар, что наши головы столкнулись друг с другом.

— Вы сошли с ума, девушка? — набросился на меня Нильсен. — Я не отпущу вас одну, ни к этому человеку, я ему не доверяю. Он не совсем…

— Да, точно! — Я предупреждающе указала на мой рюкзак. — У него не все дома. И если я сейчас же не отвезу ему медикаменты, он возьмёт свой топор и отрубит всем милым птичкам там голову. Понятно?

Нильсен только фыркнул, с удивительной силой толкнул меня назад на скамейку и тронулся.

— Тогда всего вам хорошего! — крикнула я. — И спасибо!

Волны, во время нашей небольшой дебаты, относили нас всё ближе к берегу Тришина. Он был не так далеко. И реакция Нильсена была хорошей, но не достаточно быстрой. Он успел ухватиться только за мой левый сапог, прежде чем я нырнула в воду. И остался у него. Море было таким ледяным, что моё сердце на одно мгновение перестало биться. Потом я вынырнула и, задыхаясь, стала хватать ртом воздух. Хотя холод почти парализовал меня, мне удалось вытянуть руку из-под волн и помахать Нильсену.

— Вы можете ехать! Я профессиональный пловец! Уезжайте! — Следующая волна накатила слишком быстро. Я не закрыла вовремя рот, наглоталась солёной воды и начала нелепо кашлять, прежде чем моя голова снова выплыла на воздух. Если Нильсен увидит это, то немедленно вытащит меня из воды и отвезёт на материк. Но лодка была уже так далеко… слишком далеко… Мой рюкзак весь пропитался водой и стал таким тяжёлым, что тянул меня вниз. Барахтаясь, как собака, я пыталась оставаться на поверхности, но от волны к волне это становилось всё сложнее. Куда меня вообще несло? Назад в море? Или к берегу? Я дико гребла ногами, как в кроле, но судорога в икре заставила меня оцепенеть от боли. Сразу же моё тело погрузилось вниз. Значит, это теперь всё-таки случится. Я утону. Если раньше не перенесу сердечный приступ из-за холода.

Так часто я хотела искупаться в открытом море. Теперь этот день настал, и выполнение моего желания закончится моей смертью.

Но подожди — что там такое было у меня под ногами? Оно не уступало, когда я упиралась в него. Я могла идти. Вода была не глубокой! Следующая волна прибоя потащила меня вперёд. Я перевернулась и поцарапалась лицом, проехав им по песку, но быстро сориентировавшись, упёрлась, однако, в него руками и оттолкнулась. Я была уверена, что профессиональный пловец достиг бы берега по-другому, но у меня была сила, чтобы развернуться и снова помахать Нильсену.

— Со мной всё супер! — заорала я, откашливаясь и выплёвывая соль и песок. И крошечную ракушку. Нильсен колебался, в руках всё ещё спасательный круг и готовый подъехать и бросить его мне. Я подняла большой палец вверх и махала усердно руками (я больше их не чувствовала, но видела, что они делали то, что я хотела), чтобы показать ему, что он может уезжать. Наконец он это сделал. Стоя на ногах и улыбаясь, я смотрела ему вслед, пока он не исчез с моего поля зрения, и я могла позволить следующей волне опрокинуть себя на землю.