Джон Толкин - Атрабет Финрод ах Андрет (Беседа Финрода и Андрет) (ЛП)

Рукопись, наскоро написанная на клочках бумаги и озаглавленная «Перевоплощение эльфов», похоже, представляет собой размышления отца на эту тему в период между написанием «Беседы Манвэ с Эру» и «Комментария к „Атрабет“». В этом эссе он бегло и вскользь обсуждает различные трудности, возникающие на всех уровнях (от практического до психологического) в связи с перевоплощением феа в новорожденное дитя других родителей, при том, что ребенок, вырастая, постепенно вспоминает всю свою прошлую жизнь: «самое убедительное возражение состоит в том, что эта идея противоречит фундаментальному представлению, что феа и хроа неразрывно связаны друг с другом: поскольку хроа имеют физическую природу, новое тело, происходящее от других родителей, должно быть другим», и это должно причинять боль возрожденной феа.

Итак, он оставляет, причем навсегда, давнишнюю концепцию возвращения эльфов к жизни во плоти путем нового рождения: в результате тщательной проверки этой мифологической идеи на прочность в тех границах, которые он себе поставил, она начала представляться серьезной ошибкой в метафизике бытия эльфов. Но, как он говорил, «это трудное положение», ибо перевоплощение эльфов «представляется одной из основ этих легенд». «Единственный выход, — решил он, — это восстановление совершенно идентичного хроа умершего тем способом, о котором говорит Эру в „Беседе Манвэ с Эру“: феа сохраняет память, отпечаток своего хроа, „своего былого дома“, такой точный и глубокий, что по нему можно создать идентичное тело».

Эта мысль из «Беседы Манвэ с Эру» не была оставлена — ссылка на нее имеется в «Перевоплощении эльфов» (но, видимо, приведенная выше «Беседа» существовала до того, ибо в ней Эру говорит о возрождении как о возможном пути нового воплощения бездомной души, тогда как в настоящем эссе такая идея полностью отвергается и ей нет места в «единственном выходе» из «трудного положения»). Новая концепция примерно такова. В Песни Айнур не было смерти эльфов и существования их «бездомных» феа, ибо по природе своей они были бессмертны в пределах жизни Арды. В Чертогах Мандоса собралось много таких феа эльфов, умерших в Средиземье, но только после того, как в Амане умерла Мириэль, Манвэ напрямую воззвал к Эру, прося совета. Эру «принял и узаконил это положение», хотя и дал Манвэ понять, что валар следовало раньше воспротивиться Мелькору, захватившему власть над Средиземьем, и что им недостало «эстэль»: они не решились положиться на то, что в случае законной войны против Мелькора Эру не дал бы Мелькору разорить Арду настолько, что это помешало бы приходу Детей, или она стала бы непригодной для них. (Ср. «Поздн. Кв»: «И сказал Манвэ валар: „Вот совет Илуватара в сердце моем: должно нам снова овладеть Ардой, любой ценой, и освободить квэнди от теней Мелькора“. Тогда возрадовался Тулкас, но Ауле был опечален, и говорят, что он (как и некоторые другие валар) прежде не желал бороться с Мелькором, предвидя, какие раны нанесет миру эта борьба»).

Далее сказано, что «все феа Умерших приходят в Аман к Мандосу; или, точнее, их призывают туда по праву, дарованному Эру. И место приготовлено им». Похоже, это означает, что лишь теперь Мандос получил власть призывать в Аман души Умерших; но слова «и место приготовлено им» понять трудно — неужели имеется в виду, что даже Чертогов Ожидания не существовало до разговора Манвэ с Эру? (Это противоречит утверждению, которое встречается раньше в «Перевоплощении эльфов», что ко времени «Беседы» в Мандосе собралось уже немало бездомных душ).

Теперь валар дано право вселять феа умерших эльфов в хроа, идентичные тем, которые они утратили; текст продолжает: «Как правило, феа, получившая новый дом, оставалась в Амане. В Средиземье их отправляли только в совершенно исключительных случаях, как Берена и Лютиэн… Поэтому смерть для эльфов Средиземья была почти такой же потерей, как для людей. Но, как заметила Андрет, благодаря уверенности в возвращении к новой жизни во плоти и возможности делать что-то смерть была все же гораздо менее страшна с точки зрения отдельной личности» (ср. «Атрабет», стр. 200).

Похоже, здесь отцу пришла новая мысль: он спрашивает, не может ли «бездомная» феа самостоятельно (после необходимых наставлений) воссоздать свое хроа по воспоминаниям (позднее это стало его неизменной точкой зрения, как видно из очень поздней работы о перевоплощении Глорфиндэля Гондолинского). Он пишет: «Очевидно, феа сохраняет очень яркие, живые и полные воспоминания о своем опыте. Смысл концепции в том, что „материя“ становится частью „духа“, становясь частью его знания , и благодаря этому уходит из времени и подчиняется духу. Так же, как эльфы, оставшиеся в Средиземье, постепенно „сжигали“ свои тела — или тела становились одеянием памяти? Воскресшее тело (по крайней мере, у эльфов) было в определенном смысле бестелесным. Но если оно могло при желании преодолевать материальные преграды, оно могло также и создавать их. Воскресшее тело можно потрогать. А если оно хочет, оно может просто ускользнуть — исчезнуть. Его положение в пространстве зависит от желания хозяина».

Ни в «Комментарии к „Атрабет“», в том месте, где идет речь о реинкарнации (стр. 880), ни в Примечании III, относящемся к этому месту, о возрождении даже не упоминается, хотя последнее совершенно явно основано на «Воскрешении эльфов» [ «Перевоплощении»?]. Так, Прим. III подразумевает (хотя об этом нигде не говорится прямо), что только после разговора Манвэ с Эру Мандосу была дана власть призывать к себе феа Умерших, а следующие за этим слова Примечания очень близки к тому, что сказано в «Воскрешении эльфов»: cравнить

«Там им предоставляли выбор: остаться бездомными, либо (при желании) обрести новый дом, во всем подобный прежнему. Тем не менее перевоплотившиеся, как правило, должны были оставаться в Амане. Так что те, кто жил в Средиземье, теряли друзей и родичей, а те теряли их, и этого нельзя было исправить. Смерть все же оставляла шрамы. Но благодаря тому, что эльфы были уверены в том, что с ними будет после смерти, и знали, что при желании смогут хотя бы снова обрести плоть, и творить, и создавать, и постигать Арду, смерть для них (как заметила Андрет) была совсем не тем, чем представлялась она людям».

Интересное указание на хронологию дает замечание, которое встречается как в «Перевоплощении эльфов», так и в Прим. III к «Комментарию», о том, что смерть для эльфов совсем не то, что для людей, «как заметила Андрет». Итак, ко времени написания «Перевоплощения эльфов» «Атрабет» уже существовал, а «Комментарий» был написан позднее «Перевоплощения». Представляется очевидным, что прошло некоторое время между созданием существующих «Речей Финрода и Андрет» и «Комментария» к ним.