Бернхард Хеннен - Вторжение драконов. Последняя битва

— Конечно же, помочь им! — мрачно рыкнул Великий Медведь. — Мы не имеем права бросать их в первом же сражении с детьми альвов.

— А ты не думаешь, что именно этого и ждут от нас небесные змеи? — поинтересовался Длиннорукий. Он чувствовал, что его предложение бросить детей человеческих на произвол судьбы звучит подло, но слишком уж очевидно было намерение небесных змеев. — Они хотят, чтобы мы бросились на помощь своим питомцам. А почему? Чтобы еще раз собрать в одном месте, не таком защищенном, как Желтая башня, как можно больше девантаров. Неужели вы забыли огонь в Зелинунте? Забыли, что горело даже небо? Они хотят повторить это! Они там. Где-то во тьме между мирами или же в вечных льдах. Они хищники. Они привыкли подстерегать добычу. А я точно знаю, что не хочу быть добычей.

В огромном зале воцарилась тишина. По лицам братьев и сестер девантар видел, что все они напряженно размышляют. Львиноголовый, судя по всему, боролся с собой. Ему не нравилась идея бросать своего Аарона, Ишта же, наоборот, внешне была спокойна и сдержана. Великий Медведь беспокойно бегал из угла в угол, словно пойманный хищный зверь. А Львиноголовый глядел на него с неприкрытой ненавистью: ему всегда тяжело давалась необходимость принимать неудобную правду. Вепреголовый только фыркал. В конце концов именно он нарушил молчание.

— Неужели это и все? И мы больше ничего не можем поделать с тем, что драконы в первом же сражении лишают нас сразу всех бессмертных? И вы все боитесь их? Неужели мы не сумеем сплести заклинание, которое защитит нас от их огня? Мы — создатели миров. Мы — боги! Мы несем ответственность. Мы же не можем просто сидеть здесь и ждать, пока все закончится, а наши дети будут надеяться на наше вмешательство.

— Нравится тебе это или нет, это единственный разумный выход, — с безжалостным спокойствием в голосе произнесла Ишта. — Ты же сам знаешь, как обстоят дела с плетением заклинаний. Полезешь в новую и неизвестную для себя область — и не знаешь, повезет или не повезет. Да, мы можем попытаться защититься с помощью заклинания. Но что нам известно об огне небесных змеев? Они — существа с почти божественными возможностями. Что, если мы ошибаемся? Если совершим ошибку, то возможности сплести второе заклинание у нас уже не будет. От нас останется лишь пепел. Будущее всего человечества обратится в пепел… И именно потому, что они — наши дети и нуждаются в нас, мы не имеем права идти туда. Мы не имеем права рисковать будущим целого мира ради того, чтобы спасти парочку жалких смертных, — она в отчаянии всплеснула руками. — Я понимаю, что вы считаете меня жестокой и хладнокровной, но я говорю правду.

— Разве люди будут по-прежнему уважать нас, если разнесется весть о том, что мы не помогли им в час величайшей нужды? — зло фыркнул Львиноголовый. — Зачем им продолжать считать нас богами, если наша трусость перед драконами будет настолько очевидной? Позволим войску семи империй погибнуть — и эра нашей славы подойдет к концу.

Ишта прищелкнула языком, сочувственно поглядела на своего львиноголового брата.

— Тебе не кажется, что ты слишком драматизируешь? Мы знаем, что ты без ума от своего нынешнего Аарона, но что поделаешь, его время тоже истекло.

— Мы разрушим миф о бессмертных, — не сдавался Львиноголовый. — Твой необдуманный поступок на равнине Куш, когда ты обезглавила Муватту на глазах у тысяч людей, и без того поколебал веру в этот миф. Теперь же мы окончательно развеем его.

— А вот и нет, — вмешалась Зовущая бури.

Длиннорукий не любил эту сестру. Ему внушали отвращение ее змеиные волосы, а холодность и пренебрежение по отношению к нему были просто оскорбительны.

— Мы просто поступим как обычно, когда время одного из бессмертных подходит к концу, — продолжала она. — Мы их заменим. Никто не удивится, что в ужасном сражении на ледяной равнине выжили только бессмертные, — она поглядела на Длиннорукого.

— Нет! — Кузнец понял, что последует за этими словами. — Вам кажется, что все настолько легко? Это же…

— Не увиливай, брат. У каждого из нас свои обязанности. Ты создашь семь доспехов, до мельчайших деталей соответствующие тем, что носят наши теперешние бессмертные.

— Ты понятия не имеешь, чего требуешь! — возмутился Длиннорукий. — Мне требуется целый день на изготовление одного только шлема. Давайте возьмем доспехи убитых!

— Убитые лежат на ледяной равнине, идиот! — вмешалась Ишта. — То есть там, где нас поджидают небесные змеи. Я уверена, что даже если мы будем там не все, они удовольствуются тем, что сожгут некоторых из нас. Хочешь рискнуть, Длиннорукий? Ради парочки доспехов?

— Если мы создадим новых бессмертных вдали от их предшественников, у них не будет всех нужных воспоминаний, — напомнил Орлиноглавый. — При дворе быстро заметят, что что-то не так.

— Я тебя умоляю, — насмешливо воскликнула Ишта. — Ты что, не способен внушить людям воспоминания о событиях, в которых они не принимали участия? Показать тебе, как это делается? У нас более десяти дней на то, чтобы подготовить новых бессмертных к правлению. Раньше выжившие до вторых врат между мирами не дойдут. Если выжившие вообще будут. Наполним им головы воспоминаниями о героических сражениях в вечных льдах. По возвращении они должны суметь рассказать потрясающие историй.

— Как бы хороши эти истории ни были, — проворчал Великий Медведь, — кто же пойдет в бой за человеком, который ушел с тысячами воинов, а вернулся без единого человека?

— Неужели же нет шансов, что они доберутся до следующей звезды альвов? — поинтересовался Львиноголовый. — Почему вы так уверены, что из всего войска не выживет никто? Разве мы не можем послать им на выручку флот собирателей облаков?

— Нет, это безнадежно, — подавленным голосом ответил Длиннорукий. — Наше войско не дойдет до следующей звезды альвов, а собиратели облаков избегают смертоносного холода обоих полюсов. Они даже близко подлетать отказываются. Пройдет не одна неделя, чтобы довести такой флот до Вану. И когда они долетят, будет уже слишком поздно спасать детей человеческих. Столько они в вечных льдах не продержатся. Я спущусь в кузницу я начну работать над доспехами.

— Но действительно ли они не смогут дойти до ближайшей звезды альвов? — взволнованно повторил свой вопрос Львиноголовый, — По крайней мере, некоторые из них. Ведь…

— Исключено, — заявил Человек-вепрь голосом, заставившим Львиноголового тут же умолкнуть. — Я знаю те края. Ходил там. Там нет лесов. Нет ничего, где могли бы укрыться дети человеческие. А до ближайшей звезды альвов более трехсот миль. У них нет нормальной одежды, чтобы выдержать такой холод. У них нет ничего, чтобы разводить костры, останавливаясь на ночлег. Вскоре им станет не хватать еды. А что им пить, если все замерзшее? Их убьет ледяное дыхание Нангога, но ведь им в затылок еще дышат дети альвов. Нет, брат, надежды больше нет. Они все умрут, — он обернулся к Длиннорукому. — Я спущусь в кузницу с тобой и буду помогать тебе делать новые доспехи.