Амэя Мизуки - Особенный, или Помеченный болью [СИ]

— Готово, — отчитался полукровка.

Раздался щелчок, и посторонние звуки, доносившиеся из особняка, стихли. Ранее Аластер не обращал внимания, что в покоях любовника не слышно суеты дома. Вампир ощущал все, что происходит за стенами спальни, но немного по-иному, посредством вибраций — незримых волн, что наполняли помещение. Сейчас сердцебиения Неэла не касалось ушей — мужчина ощущал его телом, улавливая краткие импульсы. Хорошая шумоизоляция, правда, малодейственная для хищника. Однако сделано это было для уединения пары, и теперь все, что произойдет в спальне, останется только между ними. И даже эльфы с острым слухом не смогут подслушать ни единого слова или звука.

Аластер развернулся, поднимаясь на коленях и располагаясь меж разведенных ног парня. Он скинул с себя водолазку и прижался к обнажённому торсу, кладя одну ладонь на лопатки, а вторую на поясницу. Вампир уткнулся носом в шею партнера, жадно втягивая его запах.

— Я ждал этого целый месяц, — тихо признался Аластер.

Бессмертный поймал губами шрам, мягко его выцеловывая, согревая бугристую кожу своим дыханием, наслаждаясь плотностью метки. Он спускался и поднимался по всей длине уродливой линии, накрывая ее цепочкой поцелуев, и благодарил тьму за то, что она подарила ему такую возможность.

— Нет, вру, — добавил Ламиа.

Эльф в его объятьях напрягся, широкие ладони уперлись в плечи мужчины. Грудь резко поднялась, выдавая раздражение своего хозяина, а с губ сорвалась ядовитая усмешка, словно парень нашел подтверждение своим мыслям. Он уже был готов оттолкнуть вампира, но застыл, не в силах даже вдохнуть.

— Я мечтал об этом всю жизнь, — признание далось Аластеру очень тяжело, однако он сразу почувствовал умиротворение.

Наследник Высокого Дома не стеснялся выражать свои эмоции перед эльфом, понимая — чем сильней он будет сопротивляться этому, тем больше вероятности, что его осколок души замкнется, уйдет в себя и не позволит так свободно касаться его. Идущая от сердца ласка может сделать гораздо больше всех слов мира.

Тихое колыхание пламени свечей наполняло комнату, даруя легкое, едва уловимое тепло, ласкающее кожу. В воздухе витал сладковатый запах розы снов, цветы которой должны были плавать на водной глади. Прохладный пол студил ноги, подгоняя любовников к действиям. Быстрое, взволнованное биение сердца эльфа давало надежду Аластеру.

— Вам нравится? — поинтересовался вампир.

— Да, — на выдохе отозвался его невидимый собеседник.

Ламиа стоял позади парня, нежно обнимая за торс и медленно водя носом по линии плеча. Он чувствовал удивление и трепет своего осколка души и радовался малейшему проявлению эмоций. Мужчина не знал, принимал ли его партнер когда-либо ухаживания от других существ и как к этому относится, но по реакции замечал приятное изумление сродни детской искренней улыбке.

— Вы позволите принять ванну вместе с вами? — прошептал Аластер.

Вместо ответа эльф сжал его запястье и шагнул внутрь уборной. Мягкий теплый ковер стелился под ступнями, позволяя утопать в высоком ворсе, провожая любовников до большой ванны, заполненной горячей водой. Подойдя к бортику, Аластер достал повязку для глаз, взятую из дома, и медленно надел ее на голову парня, не закрывая его взор.

— Опустите ее чуть позже на глаза, — соблазнительно нашептывал вампир. — Так мы будем в равных условиях.

Мужчине помогли раздеться, украдкой дразня в процессе, невесомо скользя пальцами по внутренней стороне бедра. Широкие ладони прошлись по груди бессмертного, оглаживая и повторяя контуры рельефа, словно сравнивая. Его заботливо направили вперед и, поддерживая, исключая возможность поскользнуться из-за слепоты, опустили в глубокую ванну.

Парень забрался в воду следом, облокотившись на противоположный край. Он водил руками по глади, создавая мелкие волны, позволяя цветам собираться вокруг плеч Ламиа. Источаемый розой снов аромат проникал в тело вампира, заставляя кровь быстрее нестись по венам, действуя легким дурманом.

Эта встреча отличалась от предыдущих. Ни один не хотел торопиться. Они просто наслаждались обществом друг друга, прислушивались к собственным ощущениям и старались понять, как вести себя далее. Ведь их знакомство было весьма специфическим, а при сложившихся обстоятельствах могло усложнить взаимопонимание.

Аластер протянул одну руку вперед, почти касаясь тыльной стороной ладони водной поверхности, и тепло улыбнулся:

— Можно вашу ногу? — почти шепотом произнес он.

В ответ раздался тихий смешок, а за ним плеск. В ладонь мужчины аккуратно опустилась щиколотка эльфа, которую он мягко сжал, разгоняя кровь легкими массирующими движениями. Пальцы медленно перебирались на ступню, чуть сдавливая кожу, запечатляя на ней плавные линии, вырисовывая извилистые узоры и мелкие круги. Подушечки прошлись по чувствительным точкам, побуждая владельца особняка расслабиться.

Слух Аластера ласкало ровное дыхание, изредка смешивающееся с продолжительным стоном удовольствия. Тело партнера обмякло, полностью отдаваясь нежным прикосновениям и едва заметному возбуждению. Единственный в жизни вампира клиент плавился от невинной ласки и трепетного внимания.

Ламиа выпрямился и нагнулся чуть вперед, поднимаясь сильными пальцами по икрам, разминая мышцы и более интимно переходя на бедро, прощупывая каждый плотный шрам, изучая неровные метки. Он улавливал сбивающийся пульс и редкие судорожные выдохи. Гладкое покрытие тихо скрипнуло под влажной ладонью эльфа, который намертво вцепился в борт ванны.

Плавным движением Аластер перешел на вторую ногу, медленно спускаясь вниз, оглаживая каждый сантиметр предоставленной плоти, очерчивая рельеф. Добравшись до ступни, мужчина вдавил в нее костяшки и повел вверх, обхватывая поджавшиеся пальцы. Он делал все очень аккуратно, расслабляя и располагая к себе парня.

Слабая рябь на поверхности воды, новый всплеск — и щиколотка пропала из бережной хватки Ламиа. Однако вместо нее к вампиру стремительно прижался сам любовник, располагаясь на его коленях и до приятного хруста сочных лепестков зажимая между торсами розу снов. Примятые цветы ощутимой помехой разделяли тела, прилипая к ним, источая более яркий аромат.

Аластер вздрогнул, замирая на несколько мгновений: он не ожидал такой разительной перемены. Эльф взял ладонь мужчины, поднимая вверх, неспешно покрывая печать Элизаме поцелуями. Ламиа выгнулся и глухо простонал, словно невидимая лапа сжала все его вены и потянула в сторону татуировки. Особенно остро организм реагировал в местах, где расцвели алые фуксии.

Эти ощущения нельзя было сравнить ни с чем, они словно открывали собственные горизонты, создавая новую эрогенную зону. Губы исследовали печать, погружая Аластера все глубже в неизвестный мир, молниеносно возбуждая. Налившийся кровью член призывно уперся в ягодицы парня, с каждой секундой вдавливаясь сильнее.