Амэя Мизуки - Особенный, или Помеченный болью [СИ]

Придерживая любовника, медленными и короткими движениями Аластер скользнул внутрь. Он не смог удержаться, надеясь, что яд подействовал и не допустит болезненных ощущений или мелких разрывов, тут же заживляя трещинки. И если судить по тональности стонов эльфа, то его наполняли только приятные чувства, вырывающие тихие всхлипы и пораженные вздохи.

Владелец особняка полностью отдался воле партнера, покачиваясь на нем только тогда, когда сильная рука направляла, а проникновения становились более мощными. Он сжимал внутреннюю часть бедер вампира, ведя ладонями по напряженным мышцам, словно подгоняя. Клиент периодически менял прогиб спины, принимая в себя плоть под иным углом и по-новому вздрагивая.

Аластер резко толкнулся, прикусывая кожу на лопатке сильнее, чем следовало. Он услышал довольный вскрик, а член стянуло более плотными тисками, затрудняя проникновение, но даруя более острые волны удовольствия.

Ламиа был благодарен родителям за столь сильное тело, что не знало усталости и, как сейчас, не отказывалось работать после продолжительного напряжения. Он мог свободно двигаться в неудобной позе и вместо того, чтобы замедлиться, наоборот, наращивал темп и мощность фрикций, глухо рыча.

Вампир с жадностью понял, что ему недостаточно этой близости — он хотел большего, испытывая безжалостную жажду. Не голод, а именно острую потребность в этом парне. Он желал не только секса, а просто находиться рядом: смотреть, как тот засыпает и просыпается; спорить, видя горящие глаза; любоваться улыбкой, как нежной, так и коварной; помогать и принимать помощь. Аластер мечтал о полноценных отношениях с эльфом.

— Обопритесь на ступни, — сбивчиво попросил вампир, постепенно замедляясь, а затем и вовсе останавливаясь.

Парень перенес вес тела, выполняя просьбу Ламиа, и ожидающе замер. Аластер осторожно обхватил ногу и поставил ее между своих, тем самым разворачивая эльфа полубоком. Хозяин комнаты завел руки назад, опираясь на них, дабы удержать равновесие и занять более устойчивую позу, упираясь своим плечом в чужое.

Ламиа довольно улыбнулся открывшимся возможностям, ведя подушечками пальцев от ключицы вниз, выписывая симметричные узоры, напоминающие плети лианы. Он наклонился, прикусывая подрагивающий пресс, и ощутил мимолетное прикосновение пульсирующей плоти к щеке, привлекшей его внимание.

Возможно, когда Аластер приходил к эльфу, он полностью забывал о собственных рамках дозволенного или же они просто стирались рядом с его осколком души. Абсолютно не задумываясь, он повернул голову и мягко обхватил головку губами, прижимая ее языком к нёбу.

— Ала… — парень задохнулся, прогибаясь, и толкнулся чуть глубже.

Вампир уже не раз задумывался над тем, чтобы выучить эльфийский, и сейчас ему захотелось этого еще сильнее. Оборванное слово оставило чувство незавершенности, словно клиент намеренно не договорил его.

Аластер уловил трепет партнера, быстро бегущую кровь в его жилах, порывистое движение и запах свежей живительной влаги в воздухе. Видимо, парень прокусил губу и не успел слизать капли или просто не заметил. Вампир резко выпрямился, не позволяя себе проникнуть до основания, и перевел дух. Удовольствие эльфа ему стало важнее собственного.

— Попробуйте двигаться сами, но только неглубоко, — прошептал вампир.

Ламиа склонился, подцепил кончиком языка член и, погружая в рот, сделал несколько пробных движений, оставляя в себе только треть от всей длины. Ладонь легла на упругую ягодицу, надавливая на нее и немного поднимая. Хозяин особняка подался вверх, толкаясь в расслабленный рот, соскальзывая с горячей плоти.

Вибрирующий хрип и сжимающие стенки выдали эльфа с головой. Он быстро опустился назад, вбирая в себя достоинство Аластера и покидая ласковые объятья губ. Парень начал размеренно покачиваться, словно привыкая к новым ощущениям, уже не пытаясь скрыть реакцию тела. Его движения иногда прерывались слабой судорогой, и, переждав ее, он возобновлял пытку, срываясь на хриплые стоны удовольствия.

С каждым толчком ритм возрастал, клиент резко опускался на член, наполняющий еще не привыкшие к этому мышцы, ощутимо на них надавливая. Подождав секунду, оттягивая момент, он тягуче поднимался, заполняя рот вампира, который вдавливал кончик языка в проникающую плоть. И только насладившись горячим пленом, эльф возобновлял рваное проникновение в себя, а после и в любовника. Могло показаться, что он мечется меж двух огней в руках одного мужчины.

Печать пульсировала теплом, быстро нагреваясь и расползаясь вверх по руке цепким вьюном, посылая в организм приторную пыльцу, задевающую чувствительные нервы, напрягая до невыносимых пределов, побуждая на более порывистые действия.

Наверное, именно сейчас Аластер почувствовал максимальную близость, которая возможна на данном этапе их отношений. Желанная теснота привычно окутывала, даруя блаженство, а пряный запах и насыщенный вкус парня дурманил голову.

Вампир расслабил горло, дабы принимать эльфа глубже и при этом не давиться. Со временем, привыкнув к темпу, он начал двигаться навстречу, едва заметно для себя, но весьма ощутимо для партнера, шепчущего эльфийские то ли молитвы, то ли проклятья.

Ламиа утробно стонал, приглушая страстные звуки скользящей плотью и передавая ей вибрацию собственного тела, которую изредка улавливал наполняющим эльфа достоинством. С каждым свиданием Аластер открывал новые грани себя и своего осколка души, с нетерпением следуя за ними в поисках следующего яркого отрезка жизни.

Татуировку кольнуло, словно по всей ее длине прошлось острое лезвие. Алые цветы горели, полыхали незнакомым пламенем, как бы тянули свои лепестки к печати любовника, требуя мимолетного касания. Вампир уже понимал поведение печати и старался не забывать о ее резких взрывах.

Звонкий стон прокатился по комнате, разливаясь прекрасной музыкой для двух наследников и продолжаясь тихими всхлипами и длинными хрипами. Парень поймал ритм, выписывая бедрами окружность, соблазнительно прижимая ягодицы к паху бессмертного. Плавно виляя, он опускался на плоть и, соскальзывая с нее, погружался во влажный рот, который окутывал нежным кольцом губ.

Аластер положил руку с меткой поперек живота эльфа, сжав чужое предплечье, потянул его на себя. Однако поняв, что парень опирается именно на ту ладонь, прервал попытку и с сожалением оторвался от члена под возмущенное бормотание партнера. Игриво лизнув головку, немного поддразнив нетерпеливого эльфа, Ламиа прочистил горло.

— Можно руку, на которой печать? — сдавленно попросил вампир.

— Только продолжай, — отозвался тот.

Перенеся вес тела на другую руку, эльф накрыл затылок Ламиа ладонью, направляя собственное достоинство в приоткрытый рот, проталкиваясь почти до основания. Он не стал сопротивляться, явственно ощущая болезненное возбуждение и снедающую любовника похоть. Но мужчина быстро перехватил чужое запястье, прощупал контуры печати, словно те были живыми, и сжал пальцы под локтем. Парень сделал тоже самое.