Амэя Мизуки - Особенный, или Помеченный болью [СИ]

— Так ты видишь себя? — спокойно уточнил Ал, но ответа не последовало. — Так?

Краткий скрип зубами разрезал молчание. Судя по звуку, желваки эльфа ходили ходуном, а резкое дыхание позволяло убедиться в крайней степени негодования алого демона. Эта реакция была, несомненно, на руку вампиру.

Резко подскочив, Ламиа схватил растерянного Эри за запястье, перемещаясь за его спину и заламывая руку. Темноволосый с глухим ударом завалил парня на постель, вжимая лицом в подушку, оседлал его поясницу. Владелец дома не пытался выбраться, позволяя все манипуляции со своим телом, ожидая, пока осколок перебесится.

— Мне нужен твой ответ, — четко и жестко проговаривал бессмертный. — Как ты относишься к своим шрамам?

— Зачем?

— Сейчас они стоят между нами. Причем только с твоей стороны. Я не боюсь вида твоего тела — оно безумно меня возбуждает, и ты знаешь об этом. Уже не раз я показывал, как сильно хочу тебя. А ты до сих пор ровняешь меня со своими бывшими партнерами, — мужчина почти рычал. — Эри, тебе нужны эти шрамы? — с нажимом протянул он.

Ответом послужило молчание, которое опрокинуло последнюю каплю в переполненную чашу терпения Аластера. Он резко схватил ворот одежды Даэрина и дернул вниз под оглушительный треск ткани, оголяя спину. Наследник переместился, наклоняясь к обнаженным плечам и опаляя дыханием вмиг напрягшегося избранника, и осторожно провел языком по одному из шрамов.

— Аластер, не надо, — пораженно выдохнул кицуне.

— Ответь, — повторил мужчина, примеряясь зубами к уплотненной линии.

— Хватит, — с нотками паники попросил эльф. — Прекрати, — повысив голос, он начал вырывать руку, но тщетно, а попытки сбросить с себя вампира не увенчались успехом. — Аластер, перестань! — волной прокатился по комнате крик.

— Тогда просто скажи, что значат для тебя эти шестьдесят шесть порезов.

— Что? — Киран замер, а после забился более отчаянно, когда острый зуб медленно вошел в кожу. — Остановись!

За стеной послышалась возня, громкие шаги и тяжелые удары сердца. Маленькие коготочки забили по отполированному полу в направлении спальни хозяина в тот момент, когда на дверную ручку легла ладонь.

— Неэл, если ты войдешь, я оторву тебе голову! — угрожающе зашипел вампир, не позволяя усомниться в своих намерениях. — Стой там и никого не впускай.

— Не смей, — огрызнулся Даэрин.

— От тебя другой ответ требуется, — фыркнул Ал, возвращаясь к своему занятию.

Бессмертный мягко прокусил уголок шрама, не впивая зубы глубоко — только чтобы распороть тонкий покров и выпустить ядовитую кровь, которая узким ручейком устремилась наружу. Ламиа быстро слизал скопившуюся лужицу, припадая к маленькому порезу и всасывая горьковатую влагу.

— Хорошо, — сдался парень. — Они важны для меня. Эти шрамы часть меня. Прекрати, я не хочу терять остальные.

Аластер отстранился, выпуская из крепкого захвата своего любовника. Он аккуратно лизнул сочащийся порез, запечатывая рану и оставляя крохотный кусочек гладкой кожи. Он бережно поцеловал эльфа в макушку, прикрывая глаза под повязкой и жадно втягивая нежный запах.

— Прочти второе письмо, — прошептал вампир и подался назад, садясь на кровать.

Киран медленно завозился, обреченно вздыхая, и пошарил по шелковистой ткани, сминая хрустящую бумагу. Вторую записку он разворачивал лениво, с неохотой и опаской.

— Красивое, подтянутое тело парня украшали извилистые шрамы, создавая неповторимый узор на когда-то гладком полотне. Каждая выпуклая линия притягивала к себе, возбуждая желание прикоснуться, провести пальцами по уплотненной отметине, насладиться ее упругостью. Рваными лианами прекрасные метки поднимались от щиколоток вверх, спутываясь между собой, изгибаясь и уходя выше, вытягиваясь и обрамляя сильные бедра; расползались по торсу и окольцовывали руки. Шрамы создавали великолепную картину, побуждая к легким прикосновениям. Они, как произведение искусства, манящее скульптора, просили огладить себя, обвести каждый неровный край, приласкать перекрестные линии… — эльф запнулся. — Это?

— Это то, как я вижу тебя, — выдохнул Аластер. — Пойми это и перестань скрываться. Ведь у тебя нет выхода. Либо ты откроешься, либо я сотру каждый шрам с твоего тела.

Ламиа притянул к себе дезориентированного любовника и слегка коснулся губами скулы, оставляя едва заметное покалывание. Через секунду мужчина оказался на ногах, обошел кровать и направился к выходу.

— Наша следующая встреча будет другой, — спокойной начал Ал. — Я хочу видеть тебя без синтетической кожи и смотреть в безумно красивые глаза. Если ты к этому не готов, то начинай приготовления: много времени я не дам.

Вампир открыл дверь, впуская в комнату ярко-желтый комок, который специально наступил ему на пальцы, старательно выпуская когти в попытке оцарапать. Сдавленно рассмеявшись, бессмертный подхватил нилде, несильно прижимая к себе.

— Чуть не забыл, его я забираю с собой, — на мгновение мужчина задумался. — Верну через неделю, — уже снимая повязку с глаз в коридоре, наследник Высокого Дома повернул голову вполоборота и сладко прошептал: — Сладких снов, душа моя.

Аластер заглянул в свою спальню и застыл на пороге от изумления. Конечно, он мог предположить, что именно этим все и закончится, однако надеялся если не на обратное, то на нечто менее навязчивое и маниакальное. Казалось, еще немного, и мужчина убедится в смещении центра дома от него в другую сторону.

Прикрыв за собой дверь, Ламиа бесшумно дошел до стола, перебрал несколько документов и взял чистый блокнот для записей, не желая мешать тихой идиллии. Он уже было повернулся к выходу, намереваясь покинуть помещение, как на его ухе требовательно запиликала клипса. Вампир быстро принял вызов, едва слышно прошептав:

— Я слушаю тебя, душа моя.

— Аластер, ты сейчас можешь разговаривать? — уточнил Эри.

— Могу, — выдохнул писатель.

— Хорошо. Я забыл тебе сказать, чтобы ты не оставлял наших нилде наедине надолго, — немного нервничая, произнес парень.

— Почему?

— Понимаешь, они не только хорошо отображают характер владельца, но еще и чувствуют эмоции и связи. До того, как твой питомец встретил моего, он точно не знал, где живет твой избранный и можем ли мы быть с тобой вместе, хотя и чувствовал. Сейчас же, встретившись, они окончательно убедились в реальности существования вторых половинок своих владельцев, — Киран торопился, рассказывая подноготную. — А нилде — существа высокоморальные и не понимают, как влюбленные могу находиться вдали друг от друга. И если ты оставишь их одних, то они разработают план по соединению наших душ, который всегда заканчивается одинаково: оба нилде отправляются на поиски хозяев, дабы лично присутствовать при воссоединении.