Амэя Мизуки - Особенный, или Помеченный болью [СИ]

Свободная ладонь эльфа зарылась в темные волосы бессмертного, пропуская пряди сквозь пальцы, мягко массируя затылок, как бы изучая. Рин взъерошил шелковистую копну, слегка приподнимая короткие волоски сзади, и завел за ухо бессмертного более длинную прядь, что свисала спереди.

— Тебе идет, — заключил парень. — Словно помолодел, — он ненадолго задумался и добавил: — На пару тысяч лет.

— Хорошо, что тебе понравилось, душа моя, — губы Аластера сами собой растянулись в улыбке.

— С чего вдруг ты решил поменять образ?

— Проиграл начинающему стилисту, вот он и решил на мне поэкспериментировать, — пожал плечами мужчина.

— Удачно получилось, — оценил лис. — А глаза отчего потемнели?

— Не совсем. Потом пришлось переделывать. Глаза? Недоедание, — Ал еще раз окинул взглядом кицуне. — Шрамы тебя красят. Я не понимаю, зачем ты их прячешь.

— Ты просто ослеплен солнцем за моей спиной, — усмехнулся эльф. — Или чем-то другим.

— Солнце мне не мешает. Впрочем, соглашусь: видеть демона в ореоле яркого света очень необычное зрелище, — вампир решил поддержать шутку собеседника. — А почему нет шрамов на этой руке? — он провел пальцами по печати и коже чуть выше нее.

— Были, — с легкой досадой отозвался Даэрин. — Правда, когда в печати появились твои цветы, они стерли каждую неровность. И чем выше распространяется татуировка, тем меньше шрамов остается.

— Как интересно, — Ламиа задумался, наклоняясь вперед. — А если она распространится до плеча?

Бессмертный мягко лизнул черную орхидею, вплетенную в алые фуксии, от чего лис тут же ахнул, сжимая ладонь. Печать словно ожила — хрупкие стебельки затянулись в более тугой браслет. А после неторопливых касаний вверх по предплечью потянулось несколько новых ростков.

— Надеюсь, такого не произойдет, — выдохнул Киран, вырывая руку у мужчины, не желая потерять остатки контроля.

— Отчего же? — фыркнул Ал, похлопав по скамье рядом с собой.

— Ты не подумал, что я не хочу избавляться от них? — парень присел. — Может, они важны для меня? — он вопросительно вздернул бровь. — Помимо того, что ты самостоятельно убрал один шрам в нашу вторую встречу, ты еще и косвенно удаляешь их с моего тела.

— Если ты не против такого украшения, то почему скрываешь? Зачем нужен маскарад с синтетической кожей, — вампир запнулся, — и любовники из борделя, — последние слова дались тяжелее, чем ожидалось.

— Мне приятна твоя ревность, — Даэрин сверкнул алмазными глазами, холодность которых смешалась с нотками игривости в его голосе. — А насчет скрытности… — он откинулся назад, укладывая локти на спинку и закидывая ногу на ногу. — Я уже говорил тебе, что демону ни к чему демонстрировать свои слабости. Одни расценят это как недостаток силы, другие — как повод к жалости. Ни то, ни другое мне абсолютно не нужно. Тем более, чаще одного раза в день я на публике не появляюсь.

— Но ты сторонился меня, как огня, в первое время, — напомнил Аластер.

— А привычку ты в расчет не берешь? Такой большой и такой несообразительный, — укорил эльф. — Но не буду обижать тебя понапрасну. Ты не понимаешь моей реакции, но со всем остальным справляешься великолепно. Аластер, я слишком долго сталкивался со страхом и отвращением, чтобы не замечать и в некотором роде не бояться чужих прикосновений, — он был предельно честен и открыт, словно пытался разрушить последнюю грань недосказанности, не желая откладывать этот неприятный разговор на потом.

— А чего ты ожидал от людей? — не удержался Ламиа. — Они боятся любого отклонения от стандартов, которые сами же и придумали. Для них повстречать перевоплощенного оборотня или нага сущий кошмар, — Ламиа внимательно следил за любовником, когда упомянул о змеях, но ни один мускул не дрогнул на лице парня, тело его тоже осталось расслабленным. — Почему ты не стал встречаться с тем же эльфом?

— Как думаешь, кем я являюсь для эльфов, независимо от того, темные они или светлые?

— Если исходить из того, что ты спас им жизни, то…

— Потом расскажешь, как узнал о происхождении моих шрамов, — словно ставя зарубку, оповестил сэнсей.

— Я не только это расскажу, душа моя, — хитро оскалился Ал, замечая в глазах собеседника заинтересованный огонек. — Возвращаясь к вопросу, — он проигнорировал настойчивый взгляд, — думаю, они возвели тебя в разряд идола или кого-то подобного. Уважают и почитают тебя сильнее собственных родителей.

— Вроде того, — согласно кивнул Киран. — И смогут ли эльфы, мужчины, овладеть идолом, как ты выразился?

— С одной стороны, они могли бы воспринять это как честь, — бессмертный скривил губы от таких мыслей. — Но скорее сами бы легли под тебя, не решившись на главенствующую роль. А если бы кто нашелся, думаю, обращались бы с тобой как с фарфоровой куклой, сдувая пылинки.

— Если ты все это знаешь, то зачем задавать столь очевидные и глупые вопросы? — Даэрин махнул кистью в сторону.

— Потому что ваш менталитет разнится с моим. Иногда поступки эльфов противоречат логике и здравому смыслу.

— Так же как для меня вампирское поведение. Например, я не могу понять, почему у вас нет детей, — парировал лис.

— Потому что нельзя. Максимальное число вампиров было определено еще задолго до моего рождения. Первый Глава издал непреложный указ, которому невозможно не подчиниться. После моего рождения оставалось еще две тысячи семьсот девяносто три разрешения на ребенка, однако получить такую лицензию непросто, а в последнее время почти невозможно. Только в крайних случаях. Сейчас же осталось триста семнадцать.

— Отчего такие жесткие рамки?

— Как ты думаешь, что произойдет с живыми существами, если бессмертные хищники начнут неконтролируемо плодиться? Сначала паника, потом война, а после… после нам не хватит еды. Я не хочу вечность умирать от голода.

— Жестоко и даже слишком рационально.

— Да, но речь сейчас не об этом.

— Согласен. Мне интересно, почему наследник Высокого Дома Вампиров отправился к клиенту в качестве работника борделя? — Даэ хищно улыбнулся, становясь еще больше похожим на демона.

— Так получилось, что я стал свидетелем заказа. И отчего-то я не смог справится с любопытством или же подсознательным притяжением. Противиться этим чувствам я не стал. Тем более что они так выделялись в сравнении с привычной скукой, — Аластер не удержался и, полностью повернувшись к собеседнику, запустил ладонь в его волосы. — А в итоге получил самый великолепный подарок судьбы.

— Сюрприз, — поправил его парень.

Киран легко поднялся и, перекинув одну ногу через бедро мужчины, сел на него сверху. Полы кимоно разошлись в стороны, не обнажая тела выше колен, что немного расстроило Ала. Однако вампир застыл, ожидая дальнейших действий любовника, наблюдая и выжидая. А эльф быстро расстегнул несколько пуговиц на рубашке бессмертного, проведя кончиками пальцев по розовым шрамам.