Амэя Мизуки - Особенный, или Помеченный болью [СИ]

— Еще, — раздался едва различимый хрип.

Аластер уловил в этом коротком слове столько болезненности, что застыл.

— Ночь, — сорвалось с побелевших губ.

Мужчина дернулся было вперед, дабы разбудить эльфа, но остановился, так и не дотронувшись до него. Он словно дополнительным чувством подметил, что так делу не поможешь. Ал тихо поднялся, обошел кровать и лег поверх одеяла, бережно обнимая парня со спины.

— Одна ночь, — повторил Рин, сильно напрягаясь.

Бессмертный расслышал всего три слова, повторявшихся и выстраивавшихся в единое предложение: «Еще одна ночь». Киран сквозь пелену сна переживал кошмар подземелья. Его не охватила агония, не била истерика, не душили надрывные стоны. Нет. Но тело натянулось струной, редкие слова сопровождались хрипом, а кожа покрывалась испариной.

Аластер прикрыл глаза и глубоко вздохнул. Он точно не понимал, зачем это делает, почему просто не вернет осколок в реальность. Сейчас он хотел прогнать кошмар, но прогнать надолго, поэтому мягко прижался губами к уху Рина, тихо нашептывая:

— Я здесь. Слышишь меня? Я здесь, — на грани миража выдыхал Ламиа. — Иди ко мне. Все хорошо, Эри. Я с тобой.

Вампир не шевелился, проговаривая свою мантру. Он прерывался, менял слова, хотя они всегда значили одно и то же. Ал звал, просил эльфа вырваться из тьмы и прийти на голос, поверить и принять, довериться ему в этой непроглядной мгле.

— Эри. Иди же ко мне. Я чувствую — ты рядом.

— Одна ночь, — проскрежетал Киран.

— Она уже заканчивается. Душа моя, дотронься до моей руки, — Ал положил свою ладонь в миллиметре от чужой. — Ну же, я здесь.

Даэрин продолжал безмолвно страдать, изредка успокаиваясь, убаюканный мерным нашептыванием. Напряженные плечи вздрагивали, как от холода, а губы обесцветились от напряжения.

— Эри, возьми мою руку. Давай, душа моя, — чуть громче настоял вампир.

Рука кицуне дернулась, пальцы легли в раскрытую ладонь мужчины. Аластер осторожно сжал чужую кисть, беря ее так, чтобы Рин смог сжать в ответ.

— Да, ты нашел меня. Теперь я рядом. Ты чувствуешь мое тепло. Дай мне почувствовать твое — сожми руку, — взволнованно выдохнул бессмертный. — Спаси меня от вечной тьмы.

В это мгновение на ладони Аластера сомкнулась мертвая хватка. Эльф приложил такую силу, что мог бы сломать кости любому уязвимому существу.

— Спасибо, — с облегчением прошептал наследник Высокого Дома.

Даэрин медленно расслабился в родных объятьях. Лицо разгладилось, раскрашивая болезненную бледность. Его дыхание выровнялось, и страшные хрипы больше не разносились по комнате. Эри спал всю оставшуюся ночь спокойно, только его ладонь продолжала отчаянно цепляться за другую, теплую и нужную, сдавливая до побеления пальцев.

Комната Даэрина, оказавшаяся спасительным убежищем в эту минуту растерянности и смятения, утопала в полумраке. Аластер сидел на полу, сжимая в руках маленький теплый комочек. Желтый зверек обхватил торс мужчины хвостами, словно оберегая, даруя свою защиту, и, возможно, от этой заботы становилось спокойнее. Возможно…

Ламиа мог поинтересоваться или хотя бы предположить, но не делал этого ранее. А зря. Ведь сколько живет Киран на свете? Тысячу лет, две, три? Множество столетий. И до недавнего времени они с вампиром не знали о своей связи. Однако тянущее чувство внутри не хотело пропадать, пульсируя тупыми спазмами, заставляя наследника задуматься. Доверял ли ему эльф? Бессмертный в сотый раз прокручивал события прошедшего часа.

Они с Даэрином находились в большой гостиной и обсуждали небольшое, но важное событие. Через несколько месяцев у Мика будет день рождения. И не просто праздник, а юбилей — сто пятьдесят лет. Лис узнал, в каком году родился фея. Он вышел на тех, кто продал парня в бордель, от них к другим и так далее. Оказалось, что его похитили из племени фей почти сразу после рождения и долго удерживали взаперти, выжидая, когда он пробудится. Не дождались и решили избавиться, однако все равно боялись причинить вред мальчишке. А ему-то всего-навсего понадобилось несколько лет спокойствия и подобие душевного умиротворения.

Инициатором оказалась Мизуки. Девушка очень трепетно относилась к Мику и, узнав, что он ни разу не праздновал день своего рождения, настояла на вечеринке в честь именинника. Самой наболевшей и трудной задачей было составление списка гостей. Мик почти никого не знал, а сотрудников публичного дома на столь важное событие приглашать никто не собирался. Это задание поручили демонессе, которая моментально унеслась выведывать информацию у первоисточника. Оба осколка остались обсуждать само действо.

— Как ты думаешь, — рассуждал вампир, — стоит ли устраивать сюрприз или предупредить фею заранее?

— Давай остановимся на сюрпризе — рассказать всегда успеем.

— Хорошо. Нужно решить, где устраивать вечеринку.

— С этим сложнее, так как ресурсы неограниченны. Мы скованы лишь фантазией, — эльф улыбнулся.

— Да, — Ал кивнул. — Мик бы устроил шабаш вокруг костра с безумными плясками.

— Это идея, — рассмеялся Рин.

В дверь постучали, и в зале появился Неэл. Он почтительно склонил голову и застыл в дверном проеме. Заминка длилась несколько секунд, полукровка боязливо посмотрел сначала на Кирана, а после на мужчину.

— Приехала госпожа, — сообщил слуга.

— Хорошо, пригласи ее, — скованно разрешил кицуне.

Когда дверь за Неэлом закрылась, парень повернулся к бессмертному. Взгляд Эри был виноватым, в нем искрилась боль, обреченность и едва уловимая надежда с толикой мольбы. Рин положил свою ладонь на Алову и, отчаянно сжав кулак, на секунду сцепил их руки мертвой хваткой. Он отступил, кидая последний непонятный взгляд, и, глубоко вздохнув, перевел стеклянный взор в сторону.

Аластер абсолютно ничего не понял. Странное поведение любовника, его растерянный вид, обреченные жесты — все это никак не вязалось с образом сильного и уверенного демона. Ал ждал, ждал и боялся появления гостьи… или хозяйки.

Двери распахнулись, и в гостиную вошла молодая эльфийка. Ее походка была сдержанной, шаг ровным, спина прямой, а движения отточенными. Изящная фигура, которой обладали все представительницы этой расы, была затянута в дорогую темно-синюю ткань. Длинные черные волосы с редкими алыми прядями падали на плечи, обрамляли миловидное личико. В нескольких шагах от осколков души она остановилась, вежливо поклонилась Ламиа и, не говоря ни слова, бросилась Кирану на шею.

Раскрыв рот от удивления, Аластер наблюдал за совсем не дружескими объятьями. Даэрин бережно притянул к себе девушку и мягко поцеловал ее в макушку. Эльфийка же радостно улыбнулась, крепче сжимая тонкими руками широкий торс хозяина особняка.