Амэя Мизуки - Особенный, или Помеченный болью [СИ]

Руки Ламиа, беспрестанно исследовавшие любовника, мягко прошлись по животу, очертили рельеф пресса, пересекающийся со шрамами. Он слегка задел головку, намереваясь обхватить ладонью член, когда его остановили.

— Нет, — запротестовал Рин. — Не хочу так.

— А получится? — лукаво промурлыкал Ал.

— Должно, — просипел любовник.

— Хорошо, — оскалился вампир. — Займем руки.

Аластер крепко сжал ягодицы парня, мягко подбросил его над своим телом, перехватывая поудобнее. Он медленно поднялся и, заставляя эльфа обхватить ногами свою поясницу, развернулся лицом к кровати.

— Держись, — выдохнул Ал, совершая пробную фрикцию, — только не оторви.

Даэрин хохотнул, наматывая на предплечья легкий тюль, схватившись за него как за лианы. Он несколько раз дернул свою опору, удовлетворенно хмыкнув:

— Мик что, заранее знал, для чего понадобятся эти висюльки?

Эльф рассмеялся, все его мышцы непроизвольно сжались в рваном ритме, выталкивая из горла вампира утробное рычание. Несколько сильных толчков, и веселые искорки в голосе Кирана переходят в более соответствующие данному моменту стоны. Быстро накатившие эмоции сливались с жаром тел, подгоняя и не позволяя одуматься, лишая плавности движений и легкости прикосновений. Осталась только мощь желания и необузданная похоть.

— Что за обострение? — выдохнул Ал, мягко прикусывая чужое плечо.

— Ты чувствовал? — протянул любовник.

— Весь день, — рыкнул Ламиа. — Обнаружить эрекцию, — просипел он, — когда планируешь бюджет на следующий квартал, — темноволосый нервно сглотнул, — это обескураживает.

— О да, — сладко пропел Эри, слегка выгибаясь. — Мне нравится эта связь.

Аластер ничего не ответил. Он слишком сосредоточился на пульсирующих волнах, которые циркулировали по их телам, неся в себе не столько удовольствие, сколько обмен энергией. Пусть их секс и был спонтанным, быстрым и необузданным, назвать его просто сексом не смог бы ни один из них. Это было соитие физическое и духовное. Наслаждение витало на периферии сознания, тонкими нитями переплеталось, заостряя внимание на себе. Создавалось впечатление, что плотский контакт служил проводником для более тесного, интимного и неосязаемого общения.

С каждым мгновением хватка вампира становилась все плотнее, пальцы с силой впивались в плоть. Давление острых, слегка отросших ногтей смягчалось гладкой тканью — они не повреждали кожу. Ритмичные и тягучие фрикции посылали желанные импульсы по мышцам, накапливая напряжение.

— Аластер, рука, — сумбурно выдохнул эльф, освобождая от пут предплечье с печатью Элизаме.

— Неугомонное создание, — прошипел Ал. — Акробатику решил устроить.

Мужчина резко развернулся, сделал пару шагов в сторону. Он с оглушительным напором впечатал парня в стену. Вампир с упоением запустил клыки в оголенную шею, неглубоко прокалывая кожу под радостно протяжное аханье. Его ладонь быстро нашла чужую, соединяя печати в уже привычном жесте. Каждый сжал кисть под локтем любовника, запуская цепную реакцию.

Татуировки оживились, резво змеясь и переплетаясь между собой, пронзая кожу острыми шипами сладкой боли. Глубокие толчки уже не имели особого значения, являясь лишь инерцией, так как организм начал вскипать от выбрасываемых печатью гормонов. Тяжелое дыхание смешалось, когда окровавленные губы бессмертного накрыли лисьи, и остановилось на несколько мгновений в скованных мягкой судорогой телах, когда печати обрушили на своих хозяев всю гамму ощущений и эмоций. Щекочущие спазмы расползлись по их мышцам, расслабляя и позволяя начать медленный, ленивый поцелуй.

Они вложили в легкое касание губ частичку тепла и благодарности, наивной радости и горчащей боли. Эльф сминал губы любовника, втягивая воздух через нос, замечая, что ноги больше не держат, расцепляясь на пояснице бессмертного. Однако соскользнуть ему не дали, мягко придержали и уложили на кровать.

— В душ пойдешь? — счастливо улыбаясь, промурлыкал Ал.

— Нет, — Киран капризно помотал головой.

— Ну как знаешь, — усмехнулся Ламиа, коротко коснувшись губами его скулы.

Аластер ушел в ванную и вернулся с влажным и сухим полотенцами. Он кинул их на голый живот эльфа, довольно усмехаясь, словно натворил пакость. Не дожидаясь реакции, мужчина ополоснулся, постояв с полминуты под струями прохладной воды. Обтеревшись, бессмертный мигом забрался под одеяло к уже раздетому и разморенному грозному демону.

— Опять будешь на меня смотреть, — сонно пробормотал Рин.

— Немножко, — подтвердил Ал, удобнее укладываясь.

— Только в уши больше не дуй, — предупредил лис и, подумав, добавил: — И не экспериментируй.

— Как получится. Красочных снов.

— Темной ночи, — отозвался парень.

Вампир невесомо поцеловал Эри в макушку, плотнее укутывая одеялом. Аластеру нравилось находиться рядом, когда осколок души засыпал или просыпался. В такие моменты в Киране скользила эльфийская мягкость, что-то воздушное и в то же время томительное. И это состояние можно было поймать только в бессознательные мгновения, на грани сна и реальности.

Темноволосый любовался расслабленным лицом Даэрина, яркими волосами. Он наслаждался собственническими объятьями и родным запахом. Ал ощущал легкость и спокойствие. Однако он не проводил всю ночь в постели. Когда любовник крепко засыпал и сам переворачивался на другой бок, мужчина аккуратно выбирался. Он прикрывал угол кровати плотной шторой, приспособленной специально для таких случаев, отгораживая тусклый свет околостольной лампы-лианы.

Теперь Ламиа понимал, зачем Мик поставил письменный стол вплотную к хозяйскому ложу. Верный и очень продуманный шаг: так бессмертный мог наблюдать за Эри, просто скосив глаза. Очень удобно. Аластер вернулся к своему занятию, которое так варварски прервал возбужденный демон. Это ничуть не расстраивало его, наоборот, любое проявления внимания или активность со стороны лиса воспринимались с хорошо скрываемым трепетом. Рано ему еще знать о своей власти над наследником.

В подобные ночи Аластер чувствовал себя целым, даже цельным. В его особняк проникала едва уловимая аура родного уюта, настоящего и желанного, создавая то место, в которое хочется вернуться, назвать домом. Его мысли постепенно уходили в другую, далекую от экономики, сторону. Он думал, правильно ли поступил, предложив эльфу съехаться, не поторопился ли. Рин только неопределенно пожал плечами и взял время для размышлений. Ведь это будут не просто походы в гости — два сильных и могущественных хищника должны будут ужиться на одной территории. А в том, что Даэрин хищник, Аластер не сомневался.

Мужчина вздрогнул от неожиданного стона. Лис нахмурился во сне, его брови чуть опустились к переносице, а губы искривились, голова мотнулась чуть в сторону.