Александра-К - Тиннар [СИ]

— Спи-спи, Аллеур, ничего не бойся.

Эльфенок что-то бормочет в ответ, неясное, но по тону — поперечное. И снова успокаивается.

Тиннар осторожно ложится рядом и тоже засыпает. Свет талисмана делает и лицо метаморфа более молодым и нежным. Так, игра лунного света, шутка лунной богини.

Утро начинается с резкого крика Аллеура:

— Тигра полосатая, слезь с меня! Совсем придавил!

Встревоженный Эриндел приподнимает голову, спросонья с трудом различает плывущие перед глазами предметы — Аллеур сидит на спине Тиннара и колотит его руками — во сне, неловко повернувшись, он видим, придавил мальчишку сверху, а мелкая злобная тварь опять проснулась в эльфийском принце.

— Где же мне выдержать твой вес! Совсем распоясался! Ты что вытворяешь? Я что, супруга тебе, чтобы так меня притискивать? Сдурел, что ли?

Тиннар что-то бормочет в ответ, он еще толком не проснулся, потом резко приподнимается, Аллеур слетает с его спины на пол, больно и громко падает на худое седалище, воет от боли. В голову Тиннара летят вышитые сапожки, подаренные им же. Сапожки ловятся одной рукой и летят обратно, попадая в спину Аллеура, тот еще громче кричит. Светлый Эльф не выдерживает:

— Мастер Аллеур, да замолчите же, наконец, всех постояльцев перебудите. Что Вы так кричите, вспомните о своем высоком происхождении и воспитании, ну разве можно так себя вести! Стыдно!

Темный Эльф замолкает мгновенно — его отрезвляет фраза о высоком происхождении. Тиннар зло шипит:

— Совсем умом тронулся — кто тебя вообще трогал, чего орал-то?

Мальчишка молчит, сидит на полу полураздетый и молчит. Он очень испугался — капризы капризами, но, если поймут, кто он — то что скажет зануда-Светлый Эльф? А про Тиннара — даже представить страшно, что скажет. И какое-то смутное воспоминание о ночном мороке и пришедшем потом покое, теплом свете, легшем на лицо и прогнавшем боль и муку… Сильном тяжелом теле, к которому так хорошо было приткнуться ночью в поисках тепла.

— Тиннар, извини, пожалуйста — ты меня сильно прижал, больно было.

— Ааа, ну, извини, видимо, разоспался.

Разоспался-разоспался — талисман своим лунным светом тешил и согревал обоих, Лунная богиня немного пошутила, впустив в их сны немного детских шалостей и любви. Такой неосознанной нежности — совсем как порхание крыльев ночной бабочки, совсем незаметной. Эриндел уже увидел оберег над кроватью Тиннара и Аллеура, протянул руку — серебристая точка спланировала точно в его ладонь.

— Возьми, Тиннар, еще пригодится.

Метаморф усмехнулся, протянул руку, осторожно забрал игрушку и спрятал ее в дорожный мешок. Аллеур же все это время так и сидел на полу, совершенно ничего не понимая.

— Мастер Аллеур, умыться не хотите?

— Я и сам могу…

«А никто тебе в слуги и не нанимался,» — ехидная улыбка немного кривит губы метаморфа. Светлый Эльф только вздыхает — это нечаянное чудо опять рядится в свои невероятные одежды. Мальчик, но ведь здесь всего-навсего маленькая приграничная деревенька, пара крошечных лавочек, пограничный пост, постоялый двор. Большое селение — ниже, в долине, где безопаснее. А тут — пришлые люди, так, перекати-поле. Для кого выставлять дорогие и бесполезные безделушки, укладывать уже слипшиеся от дорожной грязи волосы? Вот доберемся вниз — можно будет пожить в хорошей гостинице, где есть ванна, и горячая вода стоит для постояльцев весь день. Ну что ты опять придумал, мастер Аллеур? Да и вообще — доберемся в городок — отпустим тебя. Негоже Темному Эльфу быть вместе с метаморфом и Светлым — свои же не простят. Внезапно мальчишка поворачивает голову в сторону Эриндела, внимательно смотрит ему в глаза, да так серьезно и печально… Пресветлые боги, неужели он владеет даром эмпатии? Среди Темных — величайшая редкость — они этот дар никогда всерьез не принимали, но Светлые ценили умение чувствовать и сопереживать даже более дара боевой магии. А ведь он, похоже, чувствует. Поэтому и рядится в свои одежды, и шалит, выводя их из себя — своеобразная проверка их искренности, но ведь он может чувствовать подсознательно. Это — великий дар и большая мука. «Действительно, чувствуешь?» Мальчишка тут же отворачивается. «Ну что ж, не хочешь говорить — не говори, юный брат». Брови Темного Эльфа взлетают вверх — он услышал и крайне удивлен. Так удивлен, что не сумел скрыть свои чувства. «Мальчик?» Гнев, отрицание, ярость… Да, несомненно, он слышит, отрицая сам эту способность — слышит других. Немного по-другому, чем метаморф, явно по-другому, чем Светлый, но слышит и может чувствовать — для Темного это очень необычно.

— Эриндел, ты что? Загляделся на мастера Аллеура? Что с тобой?

Светлый Эльф немного растерянно смотрит на метаморфа, потом печально говорит:

— А наш мальчик с большим секретом — он необученный эмпат, Тиннар. Странно — среди Темных-то…

Аллеур раздраженно фыркает, роняет демонстративно подставку для цветов, грохот прерывает диалог.

— Мастер Аллеур, ну что такое?

— Я есть хочу. И надо одежду купить — не хочу больше ходить в обносках Тиннара. У меня деньги есть — куда можно пойти? И я хочу оружие сменить, кольчугу купить — у меня нет.

Все это говорится резким надменным тоном наследного принца. Двое снова переглядываются. Тиннар со вздохом говорит:

— Придется вас сопроводить после завтрака, высокородный господин… — в голосе усмешка — род метаморфа — один из самых древних в стране, поэтому можно и на побегушках побегать у хорошенького глупца. Аллеур надувает губы — он понял, о чем подумал Тиннар. Глупо и грубо. Эриндел не вмешивается — утро уже началось со ссоры, навряд ли день будет лучше.

Обещание свое Тиннар выполнил — честно сопровождал мастера Аллеура в походе по лавчонкам. В первой же для мальчишки нашлась теплая одежда — отороченная мехом рубашка с широкими рукавами по размеру, красивый вышитый плащ, сапожки на маленькие ножки, тоже вышитые — но с вышивкой, более приличествующей мужчинам. Пара обтягивающих замшевых штанишек, расшитых золотой нитью. Камзол с красиво расшитой грудью, пара тончайших батистовых рубашек с вышитыми жабо. На взгляд Тиннара — довольно непрактичные и даже не очень красивые, какие-то попугайные вещи. Но он героически смолчал. Мальчишка пошептался с хозяином, пока упаковывали покупки. Они уже вышли на улицу, когда Тиннар опомнился:

— Мастер Аллеур, а чем Вы заплатили за все это?

— Отдал одну из золотых заколок…

Тиннар резко развернулся, крепко прихватил мальчишку за руку и потащил обратно. Хозяин, увидев озверелое лицо метаморфа, залебезил, кланяясь:

— Господам угодно что-то еще?

— Мне думается, что ты забыл сдать сдачу молодому господину, — голос Тиннара спокойный, но вот меч на бедре повернут так, что остается его через мгновение вынуть, чтобы защитить честь.