Александра-К - Ненависть [СИ]

− Тьма тебя возьми, когда, наконец, успокоишься со своими бабами — иди спать, зараза, и нечего дергать оружие!

Эйзе беззвучно засмеялся, — он понял сказанные слова, — кто-то пытался поспать подольше.

Конечно, снаружи лагерь охранялся, но то, что внутри охранения будет бродить маленький любопытный мышонок, — этого никто не мог и предположить. Поэтому Эйзе бродил среди палаток, рассматривал брошенное у входа оружие и доспехи, примерил на вес несколько мечей, — но для его роста и веса они были огромными и тяжелыми, задумчиво рассмотрел приспособления для заточки оружия, свалил пару сумок с едой. Воины настолько чувствовали себя в безопасности внутри лагеря, что в палатках только спали, вся остальная жизнь протекала на улице — благо, что еще продолжалось северное лето, а дождей не было. Поэтому все вещи просто валялись возле палаток, брошенные до возвращения отряда с облавы. Для любопытного мышонка там было много интересного. В лагере по-прежнему было тихо, кроме охранения, все еще спали, и мышонок потихоньку начал подходить к границе лагеря. Понятно, что охрана смотрела вперед, а не назад — в лагерь, поэтому его присутствия по-прежнему никто не замечал. Трудно сказать, что пришло ему в голову, возможно, и желание уйти незамеченным, но тут произошло несчастье…

Помимо людей, лагерь охраняли и собаки, натасканные на запах тварей. Наместник никогда не использовал огромных полудиких чудовищ в облавах, возможно, из-за интуитивного брезгливого отношения в такому способу ведения войны, но жуткие псы верно охраняли воинов ночью и днем. На людей они, естественно, не бросались, но запах тварей чувствовали очень остро. Ну и чем должен был для них пахнуть мальчишка-тварь? Страшным врагом, которого надо убить.

Эйзе сначала услышал глухое ворчание, обернулся — и две страшные клыкастые морды буквально возникли возле его лица из пустоты. Тварь резко вскрикнул, пытаясь их отогнать, но один из псов бросился ему на грудь и повалил на землю. Эйзе, поняв, что псы сейчас перервут ему горло, отчаянно закричал. Помощи ждать было неоткуда — все в лагере еще спали. Единственное, что он смог сделать — вцепиться в ошейник и удерживать голову пса, не давая ему вгрызться прямо в горло. Но руки постепенно слабели, еще и пес упорно выворачивал шею, крутя башкой из стороны в сторону. Еще немного, и…

Пес вдруг отчаянно взвыл, огрызнулся и снова взвыл. Послышался звуки глухих ударов — кто-то лупил псов по спинам и головам. Псы развернулись к нападавшему — это был один из приблуд Ярре, пока он отвлекал псов, второй быстро поднял на ноги тварь, потащил в сторону:

− Ты совсем сдурел, кто же связывается с псами Господина, он сам их побаивается! Поиграть захотел, что ли?

И, разглядев его покрытое синяками лицо, очень отчетливо и растерянно сказал:

− Ой!

Одежда, видимо, обманула мальчишек, и они попытались вступиться за своего ровесника. А то, что поверх куртки были рассыпаны белые волосы, они просто не заметили. Псы по-прежнему яростно нападали на второго мальчишку, он колотил по ним большой палкой, не разбирая, куда попадает. Резкий голос взрослого воина заставил их вздрогнуть:

− Отродья тьмы, да угомонитесь вы, наконец! Зачем дразните псов? На место, твари такие!!! Чтоб вас волки зимой съели!

Приблуда тихо засмеялся:

− Вот это вряд ли — скорее они волков сожрут!

Воин раздраженно проворчал:

− Тебя бы не сожрали! Зачем вас сюда принесло?

И тихо ахнул — увидел Тварь, бледного, с разукрашенным синяками лицом, разбитыми губами. Зло сказал Приблудам:

− На какого… сюда притащили твареныша Господина? Они же растравлены на тварей. Загрызть могли бы насмерть!

И злобно прикрикнул на собак:

− А ну, заткнитесь, пошли вон, заразы! Приедет хозяин — он из вас коврики понаделает! Вон, я сказал!

Недовольно рыча и постоянно озираясь, псы отступили. Воин спокойно сказал:

− Здесь граница лагеря. Сейчас сотника позову. Пусть сам разбирается.

Услышав слово «сотник», Эйзе отчаянно и молча начал выдирать руку из пальцев Приблуды. Ничего хорошего такая встреча для него не сулила. Второй его спаситель тихо сказал:

−Не надо сотника, мы его сейчас уведем обратно в палатку Господина.

Эйзе молча рвался из цепких пальцев, отчаянно и безнадежно. Воин усмехнулся:

− Да не бойся ты, кто же обидит любимую игрушку Господина — это же себе смертный приговор своими руками подписать…

Эйзе поднял голову — в глазах опять стояла ненависть. Приблуды так же молча потащили сопротивляющегося Эйзе за собой — подальше от собак и сотника. Воин усмехнулся, покачал головой:

− За ним смотреть лучше надо.

Но это уже прозвучало в пустоту.

Эйзе отчаянно сопротивлялся, но парни держали его крепко, упрямо тянули за собой. Внезапно Эйзе, слабо вскрикнув, вцепился зубами в руку одного из Приблуд, жестоко прокусив предплечье. Парень вскрикнул, отпустил его. Второй успел перехватить брыкающего Эйзе поперек туловища и спасти свои руки от укусов.

− Да как же Господин только с тобой справляется! Мы не хотим тебе плохого, но из лагеря выходить нельзя, пойми ты это!

Эйзе слабо пискнул — парень задел перевязанную рану. Они почти дотащили его до палатки Господина, но Эйзе продолжал вырываться. Он умудрился искусать руки и второму парню, тот, в сердцах, не сдержавшись, отшвырнул в сторону кусачую тварь, Эйзе влетел в палатку головой вперед. И что произошло дальше — просто никто не понял, но шатер вдруг накренился и начал падать…

Приблуды заорали в два голоса, понимая, что будет, если вечером Наместник не найдет места для ночлега. От соседней палатки уже бегом бежал сотник охранения, лекарь выскочил на крик. Шатер палатки покачался немного и рухнул на землю, подняв облако пыли. Парни взвыли от ужаса — Тварь остался внутри.

Наместник никогда не ставил сотниками дураков и простых исполнителей, и подбежавший сотник ситуацию мгновенно оценил. Допустить гибель твареныша Господина было бы самоубийственным поступком. Диким криком он поднял на ноги весь лагерь — от палаток бежали проснувшиеся воины, в несколько минут им удалось поднять рухнувшее полотно палатки и оттащить его в сторону. В жутком разгроме, дикой мешанине вещей, разбитой посуды, мебели, доспехов обнаружился перепуганный насмерть твареныш, сжавшийся в комок под койкой. Лекарь оттолкнул сотника, который было попытался вытащить его оттуда, ласково заговорил. Перепуганный и ничего не понимающий Эйзе только тряс головой — он почти ничего не слышал после удара. Кое-как лекарь уговорил Эйзе вылезти из-под койки, ощупал его — переломов не было, только сильно оглушило. В бешенстве сотник заорал на приблуд:

− Что это такое? Что вытворяете?