Виктор Чигир - Мать многоликих [СИ]

Мать многоликих. ( Изогнувшись, пытаясь руками достать до рукояти ножа, торчащего из спины .) А-а-а-а-а!

Многоликие замирают и в ужасе уставляются на свою предводительницу.

Ула и Лирис тоже смотрят на Мать многоликих, а та, так и не сумев дотянуться до рукояти, поворачивается к Фелите и резким движение вонзает руку ей в грудь. Рывок обратно — и вот она уже держит на ладони пульсирующее кровоточащее сердце. Фелита без звука падает сначала на колени, затем заваливается набок.

Многоликие, опомнившись, приходят в неистовство. Скопом, уже не опасаясь топоров, кидаются на Улу и Лириса, но в последний момент их останавливает Мать.

Мать многоликих. Рах не!

Многоликие, уже повалив Улу и Лириса на землю и обезоружив, замирают с перекошенным от гнева лицами.

Мать многоликих. Баст не!

Многоликие отпускают Улу и Лириса, и когда Ула и Лирис встают на ноги, расступаются перед ними, давая дорогу к своей предводительнице. Те, кто позади, толкают их в спину. Ула и Лирис подходят к Матери Многоликих. Из-за ножа в спине она стоит неестественно прямо, плечи оттянуты назад до упора.

Мать многоликих. ( Решительно — Уле .) Осталось твоя! Ты — пойти Дорога Первых!

Ула. ( Издевательски .) Что, решила еще раз договориться?

Мать многоликих. ( Решительно махая рукой .) Уговор — нет! Ты — пойти Дорога Первых!

Ула. В пекло тебя и твою Дорогу Первых!

Мать многоликих. Пойти Дорога Первых, и видеть смерть детей — нет! Отказ, и видеть смерть детей — да!

По щекам Улы бег ут слезы. Мать многоликих не оставляет никакого выбора. Ула в отчаянии оглядывает многоликих — темные, чернозубые рожи — и вдруг видит Немого. Некоторое время смотрит на него, потом говорит.

Ула. Немой, подойди.

Видно, что Мать многоликих сильно удивлена и не понимает, зачем Ула его подзывает.

Немой, расталкивая товарищей плечом, подходит к Уле. Его уже освободили от пут. Ула кладет руку ему на плечо.

Ула. ( Вполголоса .) Я пока не знаю вашего языка и хочу, чтобы ты обратился к народу Первых за меня.

Немой затравленно смотрит на Мать многоликих, но Ула встряхивает его, обращая внимание на себя.

Ула. На неё не смотри, смотри на меня!

Немой. ( Неуверенно .) Ты ещё не О-ма и не можешь мне приказывать.

Ула. По всему выходит, что я ею стану. И поверь: я не забуду твоего неуважения.

Мать многоликих обескураженно смотрит на них, однако не останавливает. Немой мешкает совсем недолго.

Немой. Что мне надо говорить?

Ула. Просто переводи слово в слово. Если исполнишь мою волю, обещаю: я лично пробужу твоих духов-защитников и больше никто не посмеет величать тебя «Спящим».

Глаза Немого загораются. Он снова смотрит на Мать многоликих, но на этот раз взгляд беглый, мимолетный.

Немой. Говори, я переведу.

Лирис. ( Вполголоса — Уле .) Что ты задумала?

Ула. ( Лирису .) Молчи! ( Немому .) Только слово в слово. ( Встает спиной к Матери, обводит взглядом многоликих .) Первые!

Немой. ( Переводит .) О Ношбра!

Ула. Следуя заветам великого Ув-раха, вы наконец нашли меня!

Немой. Гетарэ дат Ув-рах ту кишт дэт.

На лице Матери многоликих появляется довольное выражение. Многоликие молча внимают.

Ула. Нынешняя О-ма вела вас Дорогой Первых, и вот я перед вами!

Немой. На О-ма бракат ту Ношбра За, эма дэт як ту!

Довольство Матери многоликих всё растёт, ей, несомненно, приятно такое слышать.

Ула. Я довольна!

Немой. Дэт апас!

Ула. Все вы заслуживаете силы Ув-раха, и я одарю каждого, когда придёт время!

Немой. Ту граба Ув-рах чаш, эма дэт юр нарашпас!

Постепенно рты дикарей раскрываются. Они слушают Улу в полной тишине.

Мать многоликих — чрезвычайно довольная и расслабленная — не останавливает Улу.

Ула. ( Многоликим .) А теперь я хочу спросить вас…

Немой. Эма дэт хашт ту…

Ула. Если вы уже нашли меня, нашли новоматерь, зачем вам вот она?

На этих словах Ула, резко развернувшись, указывает на Мать многоликих.

У той глаза на лоб лезут.

Немой прикусывает язык.

Ула. ( Угрожающе — Немому .) Переводи! Иначе, клянусь Ув-рахом, когда придёт время, нас вместе опустят ему в глотку!

Немой. ( Сглотнув — неуверенно. ) Кэпа ту кишт ну О-ма, кишт дэт… ( Снова запинается и заканчивает дрожащим голосом .) з-з… зака ту на О-ма?

Многоликие начинают неуверенно переглядываться.

Мать многоликих. ( Махая рукой — Немому .) Га! га, якш!

Услышав вопль Матери, Немой в испуге втягивает голову в плечи.

Ула. ( Перебивая Мать многоликих .) Зачем вам эта старая, истекающая кровью карга? ( Немому .) Переводи!

Немой. ( Преодолевая себя .) З-з… зака ту брашер пуор?

Ула. Она самолично убила одну новоматерь…

Немой. Ки сак да ну О-ма…

Ула.…а сейчас лебезит передо мною, уговаривает пойти с вами!

Немой.…ада кик бара дэт, кик бара нашт ту!

Ула. Как будто ступающему на Дорогу Первых нужны уговоры!

Немой. ( Твердеющим голосом, выпрямляясь .) Гарта да Ношбра За икашту сэ!

Ула. Нет!

Немой. Йо!

Ула. Она уже отжила своё!

Немой. Сы руш-да!

Ула. Она не понимает, что говорит!

Немой. Сы юсэг як!

Ула. Не ей вами править!

Немой. Кэ сык дабаш-дан!

Мать многоликих, услышав такое, замирает в полном изумлении, и это губит её окончательно.

Ула. ( Задрав подбородок и возвысив голос до предела .) Чада мои!

Немой. ( В полном восторге повторяя жест и интонацию Улы .) Дэт ойкки!

Ула. Новая О-ма повелевает!

Немой. Ну О-ма еп-пар!

Ула. Расправьтесь ( показывает на Мать многоликих) с этой старухой!

Немой. Сак да пуор!

Ула. Иначе не видать вам силы, которой одарит меня Ув-рах!

Немой. Фэ ишта ту опэ, ну Ув-рах ускэ дэт!

Секунду все стоят неподвижно и смотрят на Мать. Та, не веря собственным глазам, переводит взгляд с одного дикаря на другого: рабы задумались!

И тут на неё с криком кидается Немой — видно, очень хочет, чтобы новая О-ма как можно скорее пробудил а его духов-защитников.

За ним срываются с места ещё несколько дикарей. Мать многоликих взмахивает рукой, и нападающие летят в разные стороны, словно сухие листья подхваченные порывом ветра.