Инна Черкашина - Чертежи и чары [СИ]

— Я бы положил их на могилу своей любимой крысе, которую я похоронил в шестилетнем возрасте в горшке с геранью, — честно признался Мо.

— Даже Снежок бы не стал бы это есть, — мрачно отозвалась я. — И это комплимент. Мне почему-то кажется, что за эти маленькие цветочки Сол получит большие шишки.

— Вы ничего не знает об альфореллах? — уточнил Север. — Ты их видел, Альмо, хотя бы на платье императрицы в прошлый День Марша.

— Там были пышные розовые гроздья бутонов, а не это не пойми что, — не согласился историк.

— Альфареллы мало кого привлекают в том виде, в котором они растут на клумбе, — начал рассказывать Север, пока Мо неохотно надевал перчатки. — Эти цветы тем и необычны, что расцветают после того, как их сорвут. Жизнь после смерти, так сказать. Неудивительно, что их используют в ритуале.

— Мне не очень нравится эта идея, там ведь не будут никого убивать? Моя мать не стала бы посещать ритуалы, где происходят убийства, ведь так?

— Думаю, ты зря волнуешься, — успокоил меня Север. — Не слышал ничего угрожающего ни об одной из сект бармы. Например, культ Алого Потока обожествляет кровь, но при этом является одним из самых мирных. Если не брать в расчет самоубийства…

Альмо прервал отвлекшегося мага, протянув Северу стебли первых альфорелл, маг так же молча передал их мне.

— О, господин Вэнко, вы первый, кто подарил мне цветы, — пошутила я, ожидая от мага ответной шутки, например, по поводу того, что в Дыре, судя по всему, принято дарить кактусы или что-то в этом роде.

Но маг промолчал, и, приняв от археолога новую порцию цветов, скомандовал отход. Честно говоря, мне казалось, что еще минута, и сверху откроется окно, из которого высунется седьмая жена и завопит, что ее пытается похитить бывший муж, но все обошлось. Тем не менее, обратно через забор я лезла с гораздо большей целеустремленностью.

— Что вы там так долго делали? — насупился Сол. — А если другие успели раньше?

— Значит, мы зря рисковали репутацией почетных археологов, — легонько хлопнула я ученика по плечу. — Но, наверное, нам и вправду надо торопиться.

— До галерей я знаю дорогу, — сказал Сев, и мы, спрятав цветы в мешок, бросились бежать.

— Где-то здесь, — крутил головой мой ученик, когда мы добрались до конца улицы Стеклодувов.

— За теми арками вход в Галереи, — подтвердил маг, и мы передали Солу альфореллы, а сами побрели за угол, чтобы спрятаться за ящиками с невнятно пахнущей субстанцией.

Примерно полчаса ничего не происходило, и я то начинала думать, что мы пришли слишком поздно, то боялась, что слишком рано, и мне придется всю ночь сидеть на затекших ногах. Сев и Мо сидели чуть дальше, но судя по их тихому пыхтению, тоже получали мало удовольствия от ожидания. Наконец, в темном проеме одной из арок появилась неясная фигура. Зрение у меня хорошее, никогда не жаловалась, но в темноте я не могла разглядеть ничего более подробного, и когда Сола взяли за руку и повели внутрь, я решила, что увидела достаточно, чтобы засомневаться в безопасности своего подопечного. Крадучись, я перебежала ближе и стала подбираться к арке, стараясь не думать, что сейчас за мной бросится маг и выдаст небольшую взбучку за несоблюдение плана, вот только тень, метнувшаяся сбоку, явно опередила намечавшуюся головомойку, и в мгновение ока я оказалась в темноте бессознательности.

Отдохнуть мне не дали, и очнулась я от похлопывания по щекам мокрой тряпкой.

От меня что-то требовали голоса, обладатели которых, как и весь мир, были укрыты от меня повязкой на моих глазах. Языка я не понимала, что и попыталась объяснить как можно скорее. Наконец, нашелся некто, говорящий по-имперски.

— Кто такая? Твое имя!

— Вы сектанты? — вопросом на вопрос ответила я. — Как хорошо, что я вас нашла!

— Нас лучше не искать, если только не ищешь беды, — проговорил голос с явными нотками угрозы.

— Я…

— Ты преследовала мальчика, зачем? — видимо, они решили, что я и Сол никак не связаны между собой, что очень меня радовало. По крайней мере, Сол вне подозрений.

— Я всего лишь хотела найти вас, чтобы… чтобы просить вас взять меня к себе! Я хочу служить истинным богам! — наспех придумала я, пытаясь припомнить все полезное, что рассказали мне торговцы.

— Если ты желаешь стать нашей сестрой, то тебе должно быть известно, что мы не принимаем в свои ряды случайных людей.

— А я не случайный человек, — твердо сказала я, так как в этот момент в голову мне пришла идея, которая могла быть спасительной. — Я ищу истинных богов, и для этого путешествую по Пестрому морю.

— Никто не путешествует по морю, — с недоверием сказал мой собеседник, которого я для простоты окрестила главным.

— Тогда, вы, наверное, не видели корабль, который стоит за площадью Фонтанов. Знаете, большая такая штука с зеленым парусом и вредным тушканом на борту.

Главный перевел мои слова остальным, вокруг повисло молчание, и, на мой взгляд, у меня появились шансы. Даже жаль, ведь, наверное, жертвоприношение смотрится красиво, и я в милом платье, с цветами в руках — короче, почти свадьба, а если учесть, что на свадьбу мне рассчитывать, в общем-то, не стоит, то это наиболее приличный вариант.

То ли главному все же не понравился мой корабль, то ли он прочитал мои мысли и решил воплотить бред моего слегка пострадавшего после удара по голове воображения, так как, в конце концов, он вынес вердикт:

— Готовьте ее к ритуалу!

Реальность оказалась не похожа на мои представления о священнодействах культа, так как первым делом мне заткнули рот тряпкой, переодеться не дали (впрочем, слава богам, что не раздели), распустившиеся альфореллы воняли довольно мерзко, и я посочувствовала императрице, которой эту гадость прилепили на платье. Зато когда наконец сняли повязку, я словно окунулась в воспоминания о том дне, когда у деда рванули его банки с закатанными помидорами — все вокруг меня было залито красной жидкостью, и, глядя на не менее красные лица стоящих вокруг жрецов, я с невероятной четкостью осознала, что Сол совершил досадную ошибку, и теперь я в гостях у представителей Алого Потока, которые очень не любят Игнатерру и тех, кто осмеливается пуститься по ней вплавь. Интересно, какое наказание у них полагается за нарушение табу?

Жрецы обступили меня и затянули какое-то песнопение, и хотя я помнила слова Севера о том, что данный культ довольно мирный, почему-то также вспоминалось, что у Севера своеобразное мышление, и под словом «мирный» он мог подразумевать что угодно. По мере увеличения громкости пения, сектанты (я насчитала семерых) стали уже практически вопить, и я с легкой тревогой подумала о своих спутниках — смогут ли они жить с таким грузом ответственности, если по их вине я оглохну? Сола не было видно, и оставалось лишь гадать, куда дели моего ученика, который заработал себе сегодня новую могилу за сараем.