Инна Черкашина - Чертежи и чары [СИ]

— Простите, но я чувствую себя шарообразным кактусом, — отметила я, попытавшись пошевелить руками и подвигать ими вниз-вверх.

— Ты и выглядишь как кактус! — развеселился Сол, не упуская случая поиздеваться над любимой наставницей. Как будто я не отомщу.

— Зато тепло и медведь не прокусит, — довольно произнес Альмо, после чего натянул на лицо шарф и лишил нас возможности узнать больше подробностей о том, кто такие медведи и почему они должны нас вообще кусать. Даже вампир — и тот держит себя в руках. Ну, большую часть времени.

За дверью я не видела ничего, кроме бредущего впереди Севера. Снег валил хлопьями, ощущения были сродни песчаной буре, но тут буквально перед носом замаячил бок «Пилигрима». Правда, выглядел он немного странно. Я постучала и получила в ответ металлический отзвук. Вот, значит, как. Север запихнул меня на трап, и пришлось карабкаться вверх, цепляясь за промерзший насквозь трос. Достаточно хорошо зная корабль, я смогла вслепую нащупать люк и кое-как отодрать крышку. И только скатившись вниз по лесенке, я осознала: ну вот, я дома.

В кают-компании царили тепло и уют. Я с гордостью посмотрела на толстые трубы отопительной системы, которые протянулись вдоль одной из стен. По одним только чертежам и невнятным объяснениям столичных механиков я, по сути, построила первый в мире корабль, приспособленный для плавания как в песчаном море, так и в ледяном океане! Ну где еще Север нашел бы такого гения.

К моему несчастью, окружающие как всегда были неспособны понять весь масштаб моего таланта.

— Нери, и чего это ты расселась? Север говорит, пора заводить двигатели! — заявил Мо с самого порога.

— Заведу, как только ты займешь свое место у борта, — злорадно отозвалась я, вставая с дивана. — Не хватало, чтобы ты тут после ремонта все уделал.

Лицо Мо позеленело в предвкушении будущих горестей, но он справился с собой и с достоинством ответил:

— У меня с собой чудодейственные пилюли от известнейшего в столице целителя. Мне рекомендовала их сама императрица.

— Что ж, может быть, впоследствии, когда ты будешь сидеть в гальюне, этот факт тебя утешит, — похлопала я его по плечу и проскользнула в коридор. Трерогий с ним, с Рохедой, но вот оставлять надолго Севера наедине с моими малютками не стоило. Отвинтит еще что-нибудь, это же средоточие непомерного любопытства и энтузиазма, а я там кое-что заметно усовершенствовала, только дурак не заметит.

Император не держит в личных магах дураков, так что к моему приходу Вэнко успел изучить кое-какие новшества и задумчиво осматривал систему отопления.

— Пора запускать? — осторожно осведомилась я, и маг развернулся. Я сразу обратила внимание, что из-за дополнительного котла здесь стало еще теснее, но постаралась какое-то время игнорировать этот назойливый факт. Не получилось.

— Думаю, пора, — кивнул Вэнко. Вдвоем мы справились довольно быстро, так что, не теряя времени, я запустила двигатели.

Раздался знакомый нам рокот, и мы поспешили подняться в рубку.

— М-м, если бы я еще знала, в какую сторону плыть, — заметила я, разглядывая сквозь стекло белую пустыню вокруг нас.

Вместо ответа Север постучал по компасу.

— На север, Нери. Главное, всегда помни, где север — и ты не заблудишься.

Озадачив (и это еще мягко сказано!) меня этой странной фразой, маг встал к штурвалу, насвистывая одну из своих тюремных песенок. Не человек, а сплошная загадка.

По расчетам мага, привычно отказавшегося расставаться с картой, до станции оставалось два дня пути при более-менее благоприятной погоде. На мой взгляд, последняя была отвратительной, и даже выклянченное дополнительное одеяло не сильно улучшило ситуацию. Снежок, устав работать грелкой для ног, перебрался в компанию к Плюшику и теперь предательски грел мага. Впрочем, Альмо страдал еще больше — несмотря на тщательную подготовку в виде с гордостью продемонстрированных нам шерстяных подштанников с начесом, бедняга простудился и валялся в кают-компании с опухшим носом. Сол регулярно таскал ему спиртовые компрессы, попутно жалуясь на нецелевое использование продукта.

На второй день небо прояснилось, и Север сумел вытащить нас с Солом на белый свет под предлогом уборки с палубы лишнего снега. Пока я хлопала глазами, оценивая масштаб предполагаемых работ, маг успел слепить пару снежков и коварно напал на меня со спины. Что обидно, мой ученик с превеликим удовольствием к нему присоединился. Пришлось прятаться за буксировочной катушкой, изредка перебрасываясь снарядами и выжидая удачный момент для контратаки. Напряжение возрастало, и вдруг…

— Да что тут у вас проис…, - возмутился Мо, приоткрывая люк, и заработал три снежка в очкастую голову. Крышка люка захлопнулась, но из-под нее еще долго доносились гнусавые ругательства.

На третий день, в строгом соответствии с предсказаниями мага, мы, едва не протаранив пару айсбергов, причалили к внушительной льдине, на которой возвышалась небольшая башня с подобием стеклянных крыльев на крыше. Пришлось срочно решать вопрос, что делать со швартовочным канатом, так что некоторое потребовалось на улаживание проблемы, и только тогда мне пришло в голову, что нас удивительным образом игнорируют.

— Север, а тебе не кажется странным… — начала я, но по более хмурой, чем обычно, физиономии ректора догадалась, что да, кажется.

Позади закашлялся Альмо, наотрез отказавшийся оставаться на борту в обществе недовольного Сола и двух тушканов. Вэнко критическим взором оглядел нашу команду, вздохнул и достал из-под шубы любимый арбалет.

— Идем, — коротко приказал он, и мы послушно засеменили за ректором к подозрительно тихой станции. Я очень старалась идти след в след, потому что при легком отклонении от курса провалилась по уши в сугробы, и пару раз магу приходилось разворачиваться и вытягивать меня из снега.

Приблизившись к зданию, Север взбежал на крыльцо и постучал в дверь. Тишина. Потом послышались всхлипы. Я с раздражением повернулась было к Мо, но он смотрел на меня из-за очков круглыми от удивления глазами. Маг дернул дверь — заперто. Севера это не смутило — впрочем, его и так сложно смутить, а уж когда в руке заряженный арбалет…

— Все пропали… Проснулся утром — никого. Ни целителя, ни ученых. Осмотрел всю льдину, каждый сугроб — никого. Словно и не было никогда. И мы пропадем, пропадем, — в прострации повторял парень, стажер, раскачиваясь взад-вперед на шатком табурете.

Я заерзала на стуле, потянула время, но не выдержала и неловко обратилась к Северу:

— Может, я пока схожу за Солом? Мне, конечно, не особенно жаль паршивца, но в Дыре-то еще жить, не хочется портить отношения с мэром.

— Ох, Нери, — взглянул на меня Вэнко. — Лучше я сам. А ты пока займись уважаемым Дюком. Насколько я помню, у тебя где-то глубоко зарыт талант собеседника. Пора вытащить его на свет.