Алекс Белл - Исследовательский клуб «Полярный медведь»

Они оба уставились на него. Это был, по истине великолепный трон, полностью вылепленный из снега, с изображениями морозцев, йети и белых медведей, выгравированных на спинке.

— Кто мог его сделать? — подивился Бини.

Стелла поднялась. Она знала, что это глупо, но у неё было отчетливое ощущение, что этот трон создал её сон. Она испытывала почти непреодолимое желание прикоснуться к нему. Он будто манил её, звал присесть. Она пошла к нему, но вдруг рядом с ней вырос Бини.

— Не думаю, что нам стоит трогать его, — сказал он.

— Почему это? — спросила Стелла. — Это всего лишь стул.

— Не знаю. Но у меня нехорошее предчувствие, — настаивал Бини.

Но трон притягивал Стеллу. Он казался ей таким знакомым. Она протянула руку, чтобы провести пальцем по его спинке, но трон тут же растаял и по полу растеклась лужа, которая сразу же покрылась коркой льда.

— Я же говорил, что не стоит его трогать, — сказал Бини. — А куда делись остальные?

Стелла непроизвольно почувствовала укол раздражения из-за замечания Бини, но она постаралась задвинуть это ощущение на задворки сознания. Да и через несколько мгновений ей стало немного стыдно. Бини ведь был прав, нужно быть осторожнее.

Стелла вздрогнула.

— Я не знаю. — Она вернулась к сумке и вытащила складной гребень для усов. — Надеюсь, они не устроили дуэли или что-нибудь вроде того. — Она распустила косу, расчесала волосы и быстро заплела ее вновь. — Ладно, — сказала она, убрав расческу обратно в сумку, — лучше побыстрее найти их.

Они вышли на палубу. Солнце слепило. Но кожу жгло морозом. Оба исследователя поплотнее закутались в свои плащи и дрожащими руками, уже одетыми в перчатки, застегнулись на все пуговицы.

Они сразу же заметили Шайя. Заклинатель волков перехватил уже свои тёмные волосы кожаным шнурком. Он собирался разжечь костёр посреди палубы, из древесины, обломки которой должно быть нашел внутри корабля. Коа лежала рядом с ним. Она подняла голову и втянула ноздрями ране-утренний воздух. Шай запалил костёр, когда они подошли, и сухостой мгновенно занялся огнём, попутно испуская немного солёный и влажный дым. Но тепло костра с лихвой компенсировал эту неприятность, и посему Стелла с Бини, не мешкая, устроились к костру поближе.

— Привет, ребята, — поприветствовал их Шай. — Я спустился покормить животных и нашёл нам завтрак.

Он показал пальцем на маленькую груду крапчатых гусиных яиц на палубе рядом с ним.

— Спасибо, волшебной гусыне — сказал он, раздавая яйца.

— Где Итан? — спросила Стелла.

Шай пожал плечами.

— Когда я проснулся, его уже здесь не было. Я это было где-то час назад. Я хотел сходить и поискать его, но пока не было времени.

Стелла не могла не чувствовать себя немного обеспокоенной, несмотря на то, что она всё ещё злилась на волшебника. Но затем они услышали, как что-то заскрежетало о борт корабля. Все, как по команде обернулись и увидели, как на борт корабля вскарабкался Итан. Он выглядел так, будто валялся в снегу. Чёрные рукава его плаща были влажными, передняя часть вся припорошена снегом, а светлые волосы свисали сосульками.

— Мы думали, ты ушёл, — заметил Шай. — Решил взять и умереть, где-нибудь в тихом закутке.

Итан проигнорировал его и пошёл прямо к Бини.

— Прости, что выбросил твоего нарвала. И за то, что назвал тебя приманкой. Это было… лишним. И жестоким. Я бываю жестоким. Прости.

Они все уставились на него. Итан не производил впечатления человека, который умел приносить извинения. Однако, к счастью, Бини относился к тем, кто умел прощать, поэтому Стелла не удивилась, когда он сказал:

— Всё в порядке. В любом случае, ты прав, я не должен был отпускать лестницу и тащить тебя за собой. — Он помолчал и добавил: — Слушай, я знаю, что я не такой, как другие люди. Я знаю, что моё поведение может показаться тебе странным. Дядя Бенедикт говорит, что меня одного достаточно, чтобы вывести кого угодно из себя, и потому не удивительно, что у меня всего один друг, и что никто никогда не хочет приходить на мои дни рождения. Даже моя кузина, Мойра, сказала, что больше никогда не придёт, как бы её не упрашивали родители, потому что я странный, и я ей не нравлюсь, и она не хочет, чтобы мы приходились друг другу родственниками.

— Мойра и впрямь ужасная снобка! — Стелла еще сильнее возненавидела кузину Бини. — Ей же хуже, нам торта больше достанется.

При упоминании торта они оба сразу же поморщились, вспомнив сколько желейных бобов они съели в прошлый раз.

Мгновение Итан выглядел растерянным.

— Короче, как бы то ни было, мне не следовало так себя вести. Возможно, это поможет наверстать упущенное.

Она вытянул руку и раскрыл ладонь, на которой покоился нарвал. Покрытый льдом, но в остальном совершенно невредимый нарвал.

— О! — Бини подскочил на ноги и выхватил нарвала у Итана из рук. — О, ты нашёл его!

Он оглядел нарвала, а потом осторожно убрал талисман в карман. После Бини положил руку на руку Итан, чем очень удивил Стеллу, потому что Бини старался не касаться людей.

— Большое тебе спасибо, — сказал Бини.

— Забудь.

Бини убрал руку и озадаченно посмотрел на Итана.

— Как я могу забыть? Это ведь только что произошло.

Итан вздохнул.

— Я хотел сказать: всегда пожалуйста.

Он снял мокрые перчатки и отвернулся, чтобы стряхнуть с них снег, но прежде чем он закончил, Стелла поднялась на ноги и обняла волшебника.

— О, прошу, только не обнимай меня, — простонал Итан, пытаясь высвободиться.

Стелла улыбнулась и отпустила его.

— Как ты его нашёл? — спросила она.

— Я пытался использовать заклинание поиска, — ответил Итан. — Только ничего не вышло. Так что мне просто пришлось копаться в снегу.

— Так на это должно быть ушло несколько часов! — воскликнул Шай.

— Большую часть ночи, — согласился Итан. Он посмотрел на Бини. — Послушай, мой брат Джулиан… ну… его тоже больше нет, — сказал он. — Так что я знаю каково это — терять кого-то в экспедиции. И я сожалею о твоём отце. Чёрный Ледяной Мост забрал много хороших исследователей.

Бини кивнул.

— Спасибо. И я сочувствую твоей утрате.

— Я тоже, — сказала Стелла. — Тебе следовало рассказать нам о брате.

— Зачем это? — спросил Итан. — Вы его не знали. Он для вас ничего не значил.

— Но мы знаем тебя, — сказала Стелла. — Так что это имеет значение. К тому же, знай мы это, могли бы быть снисходительными к твоему несносному поведению.

«Несносный» было ещё одним из тех слов, что Феликс разбирал с ней по слогам. Стелле очень нравилось оно, поэтому она с удовольствием вставляла его везде, где только можно. Она вспомнила, как Феликс однажды сказал ей, что горе иногда может сделать людей немного несносными. Вот почему тётя Агата была особенно несносной почти целый год после смерти их отца. Стелла не хотела, чтобы Итан подумал, будто она опять ужасна себя с ним ведёт, поэтому заключила его ещё раз в объятия.