Тереза Тур - Счастливый рыжий закат [СИ]

Вот сейчас, сейчас! Сейчас он меня поцелует…

Стихии — что я делаю?!

Кровь кидается в лицо. Когда же я изобрету средство, чтобы не краснеть? Ну, допустим, изобрету. Как понять, когда его надо выпить? Ведь не знаешь же заранее. А может, просто принимать каждый день? Тогда состав должен активироваться в зависимости от эмоционального состояния. Реагировать на пульс, давление…

Милорд Швангау улыбается. Легонько касается моего лба губами — и отпускает.

— Пойду, принесу вина — справедливость восторжествовала, и это надо отметить.

Вернулся. Подал бокал.

— В прошлый раз вино вам понравилось, — заметил ректор.

— Да, — кивнула рассеяно.

— За справедливость, — провозгласил милорд Швангау.

Мы выпили. Не знаю, как он, а я жадно. Залпом. И снова застыла, не зная, что делать.

— Рене, — с укором посмотрел он на меня, — мы же договорились. Вы — моя гостья.

— Да, конечно, — не стала спорить с начальством.

— Тогда почему не усядетесь в кресло? Вы устали, но стоите и ждете, пока сяду я.

— Вы очень наблюдательны.

— Звучит, как обвинение.

Он взял меня за руку — и усадил.

— Кстати, я — как воспитанный человек — жду, пока сядет дама. В результате — стоим оба, — проворчал он.

— Меня учили, что вежливость и субординация — прежде всего.

— Я подписал приказ, по которому вы с завтрашнего дня находитесь в отпуске, — проговорил ректор, меняя тему.

— Спасибо.

— И какие у вас планы на отпуск?

— Уехать подальше отсюда, — призналась я.

— Это может быть опасно. Два покушения на вашу жизнь… Тех, кто покушался на вас, еще не поймали, хотя милорд Браун уверял меня, что Уголовная полиция во главе с милордом Брауном… Очень стараются.

— Милорд Браун?

— Да. Начальник Уголовной полиции.

— Не представляю, кому могло понадобиться нападать на меня.

— Во всяком случае, это не баронет Гилмор и сотоварищи. Это удалось выяснить совершенно точно.

— Понятно. То есть обиженные студенты не причем. Тогда…тем более не понимаю…

— А если их просто использовали? — предположил милорд Швангау.

— Но кто?

— Те, кто запланировал нападение на империю. Те, кому удалось улучшить наших изумрудных клещей так, чтобы на пораженных ими людей не действовала целительская магия. Те, для кого вы — с вашей любовью к иномирским технологиям и страстью к созданию противоядий — практически единственная преграда.

— Думаю, вы преувеличиваете, — нахмурилась я.

— Отчего же?

— Ну, подумайте сами! Сколько человек знает о том, что делается в моей лаборатории? Сколько человек знает тему моей кандидатской? Сколько человек в курсе, что я изобрела противоядие от токсина кружевной медузы на основе белка, полученного из сыворотки человеческой крови? И этот же способ применила, чтобы победить изумрудного клеща.

— Думаю, что немного…

Милорд Швангау внимательно посмотрел на меня. Долгим, задумчивым взглядом. Он как будто бы и не на меня смотрел, а сквозь…

Вдруг я осознала, что именно произнесла, при чем без всякой задней мысли! Приговор. Обвинение. Всем, кто знал меня близко. Очень близко…

Ректор поднялся, и, взяв оба бокала, отправился их наполнить, бросив, как бы между прочим:

— Попробуете встать с кресла потому, что поднялся я — порву приказ на ваш отпуск.

— Нельзя быть таким …

— Увы, — перебили меня на полуслове, — Так сложилась жизнь. Приходится быть таким, — и он подал мой бокал.

— Очень хочется уехать, — призналась я, и сделала маленький глоток.

— Понимаю. И поэтому хочу вам предложить…

— Милорд Швангау! — мне в голову пришла настолько гениальная мысль, что я осмелилась перебить свое начальство. — Я придумала!

— Любопытно послушать.

— У меня есть домик — собственно, там я и хотела провести отпуск. Никто о нем знать не знает. Там меня точно не найдут!

— Это тот дом с куском глухого леса, который вы купили, взяв деньги в кредит у Главного императорского банка под возмутительный процент?

— Откуда вы знаете?

Милорд Швангау смутился и сообщил мне, что проверял документы сотрудников, когда вступал в должность.

Мы пили вино — и молчали. И было как-то очень уютно. Хорошо. Солнце ушло спать за горизонт, а мы остались в полутьме.

— Я, пожалуй, отпущу вас в отпуск, — тихо сказал милорд. — Но с одним условием.

— Каким же?

— Вы носите перстень. Не снимая. К нему я добавлю еще один артефакт. Завтра его доставят.

— Что это?

— Подвеска, активирующая портал. В этот дом. Вы должны пообещать мне — малейшее подозрение, что вам что-то грозит, или… просто поговорить не с кем. В общем, все, что угодно — и вы переноситесь.

— Договорились, — улыбнулась я.

Когда о тебе беспокоятся — это приятно. А еще…это так редко бывает!

— Мы с вами совсем забыли об ужине. Боюсь, я его даже не заказал. Отправимся в ресторан или подождем доставку дома?

— Сил нет никуда идти.

— Вы правы.

Мы дождались доставки, поужинали и разошлись по своим комнатам. На следующий день мне вручили цепочку с перстнем, на которой появилась еще одна подвеска. Маленькая. Золотая. В форме изумрудного клеща. Крылышки инкрустированы настоящими изумрудами. И хотя чувство юмора нашего ректора сперва показалось несколько сомнительным…Почему-то я улыбнулась.

Мне стало…приятно. Кулон напоминал о том, что я — справилась! Это придавало сил и уверенности. Не знаю, была ли в нем магическая сила. Больше похоже просто на украшение. Подарок. От него.

Так. Все. Мне нужен отпуск! Срочно.

Ко всему этому прилагался также бархатный кошелек с деньгами. Слушать мои возражения ректор категорически отказался. Заявил, что это премия от университета за мои подвиги в ликвидации эпидемии.

На следующее утро я отправилась по делам. Сначала к учителю Ирвину — сообщить, что мне подписали бумаги на отпуск. Потом к миледи Бартон — попросить, чтобы заказали документы — мои сгорели. Хорошо, что деньги и документы на дом, оставшийся мне от бабушки и земельный надел, который я взяла в кредит, хранились в банковской ячейке.

Драгоценностей же у меня, кроме изумрудного клеща, слава Стихиям, не было вовсе. Две подаренных акварели и Чуфи — вот и все мои сокровища. Жалко картины…

В ответ на мою просьбу миледи Бартон кинула странный взгляд — и сообщила, что все документы, включая чековую книжку, дающую доступ к моему счету в банке, уже прибыли.

Я обрадовалась. По пути на станцию приобрела дорожную сумку. Зашла в магазин, купила все, что могло понадобиться в путешествии. Заказала шесть костюмов — по числу рабочих дней — на новый учебный год.

У тех платьев, что купил для меня милорд Швангау, был один существенный недостаток — шнуровка на спине. Это предполагало горничную, помогающую одеваться. А у меня, понятное дело, личной прислуги не было. Хотя платья были очень красивые.