Тереза Тур - Счастливый рыжий закат [СИ]

Так. Не отвлекаемся. Костюмы — юбка, блузка и жакет. Жемчужно-серый, серо-зеленый, серо-голубой в клетку, и, пожалуй, вот этот — лиловый.

Мода в империи, кстати, сильно изменилась за последнее время. У платьев спустилась талия. Нарядные туалеты аристократок иногда полностью открывали плечи. Женщины могли, правда, в особых случаях и при определенных занятиях, носить брюки. Появились блузки и юбки.

Жаль, что любая форма одежды все еще непременно требовала наличие корсета. Как бы мне хотелось его не носить вовсе! Вот уеду в свой лес, и первое что сделаю — заброшу это орудие пыток куда подальше!

Я устало выдохнула, очень довольная собой. Справилась!

Достала кошелек… Стихии! Двести золотых империалов! Да я за десять сдаю бабушкин дом, а в месяц получаю семьдесят! И это очень хорошая зарплата…

А это что? Два векселя на мое имя в Главный императорский банк. Один — на пятьсот империалов, другой — на пять тысяч.

Попросила, чтобы вещи для путешествия упаковали в сумку. И села думать.

Первым порывом было отнести все это милорду Швангау обратно. В конце концов — это недопустимо. Я подчиненная, а не содержанка!

Вспомнила, как он кружил меня на руках вчера вечером. Как прижималась к нему…

Сердце резануло болью. Еще и платья эти, которые он мне купил…

— Все готово, госпожа Агриппа, — пропела продавщица.

— Доставьте вещи на северную почтовую станцию, — распорядилась я. — И… я куплю еще одно платье. С застежками спереди. А это… оставлю у вас.

Платье было как раз из тех, что принесли в тот страшный вечер, когда мою квартиру сожгли. Оно мне…нравилось. Теплого шоколадного цвета. И ткань… Такая мягкая! У меня никогда не было таких дорогих материй.

— Помогите мне снять, — приказала я ничего не понимающим продавщицам. — Здесь шнуровка на спине.

Девушки переглянулись.

— А какое платье будет угодно госпоже? — осторожно спросила одна из них.

— Любое.

Сзади звякнул колокольчик.

— Рене, — раздался обеспокоенный голос милорда Швангау. — Что случилось?

— Ничего, — ответила я, схватила с вешалки что-то, первое попавшееся — и рванула в примерочную.

— Госпожа Агриппа! Оно же красное! Не с вашими волосами его носить! Отдайте!

Продавщицы отмерли и кинулись за мной, отбирать.

— Я дождусь миледи, — услышала я лениво-высокомерный голос ректора. — Принесите кофе и «Имперскую правду».

— Слушаюсь.

Спустя некоторое время я вышла из примерочной, злая, как мумамба шипохвостая. Смертельно ядовитая, но…очень красивая змея. Шкурка — шоколадная, как…то платье. И ярко-оранжевый узор.

Расплатилась за все чековой книжкой. Оставила… шоколадное платье. Теперь уже навсегда отравленное ситуацией и сравнением со змеей. И зачем я вспомнила?

— Как хорошо, что вы пришли, милорд Швангау! — прошипела я, когда мы вышли на улицу.

— Рене. Что случилось? Почему вы так злитесь?

— Заберите! Заберите немедленно! И не смейте, слышите? Не смейте меня оскорблять!

Не глядя, сунула мужчине в руки кошелек и понеслась прочь.

— Ничего не понимаю, — грустно сказал он.

Оказывается, пока я бежала — путаясь в узких юбках, маг спокойно шел рядом. Конечно, вон у него ноги какие длинные!

— Рене, давайте вы мне все спокойно объясните.

Я остановилась и гневно ткнула пальцем в кошелек, который мой обидчик продолжал держать в руках.

— Пожалуй, устраивать разбирательства посреди улицы — не лучшая идея, — задумчиво проговорил милорд Швангау.

Он взял меня за руку — и мы с ним перенеслись в его гостиную.

— Пустите!

— Да что с вами?! Успокойтесь. Что бы вы не навыдумывали сами себе — у меня в мыслях не было ничего дурного!

— Я сама виновата… Сама дала повод думать о себе так.

— Что за чушь! — судя по голосу, милорд изволил гневаться.

Подошел ближе, попытался обнять. У меня от унижения брызнули слезы.

— Так. И мне надо успокоиться, — сказал милорд Швангау и отошел. — Что там не так с этим кошельком?

— Там деньги.

— Это же кошелек. Чему там еще быть? — спокойно спросил он.

— На такую сумму? И платья эти! — я вскочила. — На каком основании?!

— Вы меня с ума сведете! В кошельке — премия! Платья — это просто… помощь! Надо же было вам во что-то одеваться!

— Почему такая огромная сумма?!

— Стойте здесь — и не смейте никуда не уходить, — рявкнул он.

Хлопок портала — он исчез.

Появился через пару минут.

— Вот. Читайте.

Я развернула документ и прочла:

« Ректору Роттервикского университета

имени первого императора Тигверда милорду Швангау

от его императорского величества Фредерика Тигверда

РАСПОРЯЖЕНИЕ

Выдать миледи Рене Элии Агриппе премию по итогам ее работы по ликвидации эпидемии в Восточной провинции в размере десяти месячных окладов. Кроме того, передать вышеозначенной миледи Агриппе вексель на пять тысяч империалов от администрации Восточной провинции как благодарность за спасение жителей провинции.

Император Фредерик Тигверд.

— Простите, — я спрятала полыхающее лицо в ладонях. Укуси меня… Стихии! Как стыдно.

— Давайте пообедаем, — миролюбиво предложил милорд Швангау.

— Нет, я…

— Вы мне должны Рене, вам не кажется?

— Я…простите. Я…я правда, не знаю, как загладить свою вину!

— Я знаю. Вы выполните два моих желания!

Кивнула.

— Вот и договорились, — легко улыбнулся он.

— Как вы оказались в том магазине? — спросила я у него.

— Почувствовал, что вам стало больно, — ответили мне. — Итак, два желания.

— Какие?

— Первое. Рене. Мне необходима капля вашей крови. И я не могу пока объяснить вам зачем. Я ищу убийцу. Того, кто покушался на Империю и на вас. Меньше всего я хочу, чтобы вы жили в страхе, однако уверен — кто бы это ни был, он не остановится. Я провожу собственное расследование. И пока ни с кем не делюсь ни результатами, ни даже просто соображениями на этот счет. Кроме одного человека — императора. Сразу хочу обозначить — это ради вашей безопасности, а не из-за недоверия к вам. Мне бы не хотелось, чтобы вы так думали.

Молча выслушала. С каждым словом милорда тепло разливалось внутри. Радость наполняла от пяток до кончиков волос! Интересно, с чего? Мне еще раз напоминают о том, что я на крючке у злодея. Просят каплю крови и прямо говорят, что что-то скрывают. Почему же так…хорошо? Сладко, упоительно…

В состоянии восторженной нежности поплыла в свою комнату. Стыдливо пряча сияющие глаза, достала иголку и пробирку. Щедро нацедила рубиновой жидкости — для него — ничего не жалко! Вздрогнула от того, что резко распахнулось окно.

— Чуфи!

— Тяффффф! Фыррр…

Шершавый теплый язык лизнул палец, янтарные глаза насмешливо взглянули на пылающее лицо хозяйки. Лисица повертелась на кровати, и, укрыв хвостом лапки и кончик носа, улеглась на подушке. А я пошла вниз — исполнять первое желание.