Тереза Тур - Счастливый рыжий закат [СИ]

— Рудники на срок, угодный императору. Поражение в правах для всей семьи.

— Я рад, что вы это осознаете, — кивнул император, — итак, вернемся к вопросу об артефактах. Вы утверждаете, что никаких артефактов, мешающих нам выяснить, правду вы говорите или нет, на вас нет. Это правда?

— Да…

— Он говорит правду, — принц Тигверд посмотрел на императора.

— Опять, — Швангау сжал подлокотник кресла, — ваше величество, вы позволите?

— Вы настаиваете, что чувствуете блокирующую магию? Вы понимаете, что это серьезное обвинение относительно баронета Гилмора?

— Я должен это выяснить. Никаких обвинений. Пока…

— Действуйте, — кивнул император.

Милорд Швангау подошел к студенту, взял его левую руку, задрал рукав. На запястье баронета была… С первого взгляда и не заметишь. Ниточка? Несколько обычных узелков. Студенты повязывают такие друг другу — на удачу. Особенно во время сессии. Ничего примечательного, однако мальчишка тут же стал белым, словно первый снег!

Ректор жестом подозвал целителя Ирвина. Они о чем-то пошептались, а потом… Потом все происходило очень быстро. Милорд Швангау что-то забормотал на незнакомом, певучем языке, одновременно развязывая узелок за узелком. Когда остался один, самый последний, маг обратился к принцу Тигверду:

— Ричард, подойди.

— Что происходит, Шва…Шга….?

— Швангау, ваше величество.

— Стихии…Пусть так, я спрашиваю, что происходит?! — нахмурился император.

— Одну секунду, ваше величество.

Ричард подошел к отцу. В зале послышался гул недовольных голосов. Принц Тигверд о чем-то шептался с императором, никто не понимал, что происходит.

— Я бы хотел, понимать, в чем, собственно, дело? Ваше величество? — барон Гилмор привстал.

— Я призываю всех успокоиться! Разбирательство веду я. Лично! Всем присутствующим ждать официальной информации! О согласовании некоторых деталей между особо приближенными лицами никто отчитываться не обязан. Это понятно?!

В зале мгновенно повисла тишина.

Принц Тигверд и милорд Швангау, оба склонились над запястьем баронета. Вспыхнуло пламя, крик мальчика разорвал тишину.

— Агриппа! — крикнул целитель.

— Что с моим сыном? — барон Гилмор вскочил и бросился к сыну, не обращая ни на кого внимания.

— Шва…Шба… Стихии! Потрудитесь объяснить наконец, что происходит! Барон Гилмор, сядьте на место! Я приказываю!

Спустя какое-то время баронет пришел в себя. Он был бледен. Руку ему перевязали, и я вернулась на свое место. Ожог. Упадок сил. Все это время мальчик кормил своей энергией очень мощный артефакт. Зачем? Неужели такие жертвы — ради того, чтобы навредить мне? В голове не укладывалось… Однако появилась надежда. Надежда узнать, наконец, правду.

— Ваше величество, — поднял мальчишка глаза.

На лбу юного Гилмора выступили капельки пота, голос дрожал, но баронет все же продолжил:

— А как быть с дворянской честью? С клятвой… друзьям?

— Дворянская честь не предполагает лжи ни своему отцу, ни тем более своему императору, баронет. Не допускает ложных обвинений в адрес другого человека. Если именно этого требуют ваши друзья, на мой взгляд, стоит серьезно задуматься о том, совпадает ли их понятие дворянской чести с вашими собственными представлениями на этот счет.

— Первоначально это была шутка… — начал говорить баронет.

— Предатель! — раздался крик.

Император чуть кивнул — и его охрана вытащила из зала студентов первого курса факультета международных отношений. За ними сорвались родители студентов.

— Продолжайте, — проскрежетал император, обращаясь к баронету.

— Мы…не получили зачет. Посчитали, что…несправедливо… И решили отомстить. Она родителям хотела нас сдать! Сама — никто, безродная, а туда же!

— Осторожнее, баронет! Вы не в том положении, — предупредил принц Тигверд, в черных глазах которого плясало пламя.

— Вы были в трезвом состоянии в момент, когда решили отомстить преподавателю таким образом? — спросил милорд Швангау, не открывая глаз и сжимая что-то в руке.

— После несданного зачета мы напились, — прошептал студент, низко опустив голову.

— Кто предложил? — проскрежетал император.

— Кто предложил? Не…не помню.

— Почему именно вы пошли на это?

— Тянули соломинки. Выбор пал на меня.

— Как сумели ввести в заблуждение?

— Мы шатались по городу и наткнулись на лавочку, торгующую артефактами.

— Все это более чем странно, — пробормотал император.

— Адрес, — это был уже принц Тигверд. — Быстро!

Баронет Гилмор назвал.

Хлопок — принц Тигверд и милорд Милфорд исчезли.

— Продолжаем, — приказал император. — Рассказывайте, молодой человек.

— Я надел браслет — и отправился к отцу.

— Почему он так болезненно отнесся ко всей этой истории? — спросил император

— Сказал, что она меня унижает… И требует, чтобы я…

— А потом повторили эту историю перед приглашенными друзьями отца.

Баронет поклонился.

— Идите на место, — приказал император. — Миледи Агриппа и барон Гилмор, подойдите ко мне.

Мы с отцом студента встали перед повелителем.

— Ну, что ж… Думаю, что императорское разбирательство закончено, — объявил император Тигверд. — Результаты тоже ясны — невиновной стороной признается миледи Агриппа. Виновной, в свою очередь…

Я услышала частоту биения сердца стоящего рядом барона Гилмора, почувствовала его ритм — и поняла, что как только император скажет о виновности баронета, оно просто разорвется — и никто ничего не успеет сделать.

Сделала жест императору, на всякий случай показала татуировку на ладони, прижалась к барону Гилмору. Одну руку — на его сердце спереди, другую — сзади.

Зал ахнул — только целители поняли, что происходит.

Отсылаю импульсы целительской магии, чувствую поддержку — целитель Ирвин уже рядом. Это хорошо…

Тяжело — барон не хочет оставаться, сопротивляется. Пытается даже оттолкнуть меня. Но его уже валят на пол — милорд Швангау и сам император.

— Ну уже нет! — шиплю я, как самая ядовитая змея этого мира — шипохвостая мумамба. — Не выйдет. Вы будете жить!

— Зачем? — складываются его губы. — Чтобы… извиниться перед вами?

— Не только! — кричу я, выкладываясь полностью, заставляя его сердце биться в нормальном режиме. Пусть ускоренном — но стабильном.

— Извините, — шепчет он. — Я виноват.

— Молчите. Дышите. Ровно. Вот так…

— Я извинился — отпустите меня.

— Нет.

— Почему?

— Потому что я ненавижу смерть!

Мы вбежали в дом в восторженном состоянии победителей! Он подхватил на руки, закружил по комнате, а я смеялась, запрокидывая голову.