Анастасия Быкова - Под куполом «Феерии» [СИ]

Хотя и одной было много.

Неужели он недостаточно ясно дал понять, что не хотел её видеть? Специально же избегал, не заговаривал, не искал встреч.

Ему хватило Изабель Лайтвуд на всю оставшуюся жизнь.

Она ушла. Наигралась с ним и ушла, не сказав ни слова. Саймона, конечно, никто не спрашивал, но он принял это решение. Смог выдавить её из своего сознания.

Он не врал тогда, когда говорил Джейсу и Алеку, что их сестру нельзя не любить. Просто за время отсутствия Изабель он научился любить ещё и себя.

— Не думаю, что это хорошая идея, — для того, чьё сознание помутнело от алкоголя, он выражал свои мысли предельно чётко.

— Ты можешь мне хотя бы объяснить? — она всплеснула руками.

Изабель тоже пила вместе со всеми, так почему выглядела так же прекрасно, как и всегда?

— С каких пор тебя стало интересовать моё мнение? Или ты думала, что стоит тебе вернуться, как я снова начну бегать за тобой, как преданный щенок?

Изабель удивлённо выдохнула и отступила на шажок. Саймон усмехнулся. Да, раньше он никогда не позволял себе говорить с ней таким тоном. Во всём соглашался, преданно заглядывал в глаза и любил. Любил всем своим сердцем.

Но её уход на многое открыл глаза. Если бы Изабель не было плевать, она бы не сбежала вот так, не оставив даже телефона для связи.

— Прости, — её шепот заглушила музыка. — Сейчас и правда не лучшее время для разговора, — вот это уже громче. А потом она развернулась, поправила волосы и направилась к танцующим цирковым.

Ему было плевать, но почему-то ужасно хотелось догнать её и прижать к себе. Он скучал. Но Изабель не должна была узнать этого, она достаточно поиграла его сердцем.

Когда из двоих любит только один, рано или поздно этому должен прийти конец.

«Не надо было вчера пить».

Эта мысль проснулась раньше Алека и выдернула его из сонного небытия.

Сколько он выпил? Пару коктейлей? Лидия точно остановила его до третьего, так почему так нестерпимо кружилась голова?

А потом проснулись воспоминания.

С полусомкнутых губ сорвался хрип. Было бы просто винить во всем алкоголь, но это не было бы правдой на сто процентов. Иначе как объяснить то, что даже сейчас какая-то его часть не считала случившийся поцелуй ошибкой?

Мягкие губы и счастливый взгляд Магнуса вообще вряд ли когда-нибудь сотрутся из памяти.

Алек со стоном закрыл лицо ладонями.

— Аспирин на тумбочке, — слева раздался голос Лидии.

Он с усилием разлепил веки и повернул голову. Виски отдались пульсирующей болью.

Растрёпанная после сна, она лежала рядом, оперевшись на локоть.

Отлично, к стыду перед Магнусом добавилась вина перед Лидией.

Вот теперь Алек возблагодарил вчерашние коктейли, из-за которых во рту было так сухо, что говорить было невозможно.

Он приподнялся и бросил взгляд на тумбочку, где лежало спасение в сладкой оболочке.

Взять таблетку, положить её на язык, трясущимися пальцами обхватить стакан с водой и с большим глотком буквально втолкнуть лекарство в себя.

Алек откинулся на подушку.

— Спасибо, — его голос скрипел, как моторчик, который забыли смазать маслом. — Ты лучшая, Лидс.

— Я это и без тебя знала, — она легко чмокнула его в щеку. Почему она такая бодрая и счастливая?

Это немножко бесило.

— Ты не пошла на пробежку? — слова приходилось выталкивать из себя, хотя больше всего хотелось помолчать… Но перед глазами тут же вставал Магнус.

— Позволила себе выходной, — Лидия легко вскочила с кровати. — Пока ты приходишь в себя, схожу в душ. Я быстро. Да, кстати, тебе вот оставили вчера перед дверью, — она положила что-то на одеяло.

Алек резко распахнул глаза, не обращая внимания на скрутившую череп боль. Он прекрасно понимал, что увидит.

Так и есть — его куртка аккуратным прямоугольником.

— Кстати, — Лидия, уже почти скрывшаяся за дверью душевой, обернулась. — Сегодня приезжают Катарина и Тэсса. Так что вставай, нас ждёт великий день, — она широко улыбнулась и оставила Алека одного.

Кусок чёрной кожи. Пальцы легко пробежались по складке на рукаве, в которую он вчера вцепился, чтобы не потерять последние остатки разума.

Он глубоко вздохнул и сел на кровати, взяв в руки куртку. Куртку, из которой вывалился небольшой свёрток.

Сердце в груди забилось в бешеном темпе. Рука потянулась за зелёной в блёстках упаковкой.

На ощупь она оказалась скользкой и приятно-холодной, надорвать её не составило труда.

«Советская классика в центре крупнейшего молла Индианаполиса?»

Пальцы разжались, и томик «Мастера и Маргариты» упал на колени.

«За окном приятный весенний день, вокруг куча интересных магазинов, но находится такой человек, который выбирает погружение в тайны мира Булгакова?»

Алек перевёл дух и снова потянулся за книгой. Аккуратно убрал упаковку и провёл пальцами по корешку. Издание старое, некоторые странички уже пожелтели, обложка местами потёрлась. И стоило открыть первую страницу, стало понятно, почему.

Кое-где на полях виднелись заметки, выведенные ровным мелким почерком, кое-где между страничками были вложены белые листки. На одном из них изображён чёрный кот, бредущий под руку с высоким мужчиной в очках, на другом — ведьма, летящая на метле, на третьем — психиатрическая больница… Рисунков было чуть больше десяти, Алек вытащил их и с каким-то трепетом вгляделся в каждый штрих.

Алек держал в руках экземпляр книги Магнуса Бейна и понимал, что это лучший подарок за вчерашний день. Может быть даже лучше новых сапог для верховой езды, которые ему подарили Лидия, Джейс и Клэри.

Фокусник, танцор, прекрасный художник.

Когда Лидия вышла из душа, рисунки были аккуратно сложены и убраны в верхний ящик тумбочки, куртка заброшена на кресло, и только пальцы сжимали твёрдый переплёт.

Лидия его не заметила. Или просто сделала вид.

— Если ты сейчас же не вылезешь из постели, я покажу тебе, насколько холодная вода у нас под краном.

Только Лидия могла принять грозный вид, стоя в одном полотенце и поджимая пальцы на ногах от холода.

— Встаю я, встаю, — он бережно положил книгу на тумбочку и поднялся с подушек, больше всего желая вернуться в мягкие объятия кровати.

Душ, который должен был помочь, уже второй день подряд не справлялся со своей миссией. Алек обернул полотенце вокруг бёдер и оперся руками о край раковины. Капли воды спадали с волос, стекали на спину, вниз, и не сказать, что это было приятно.

В голове теснилось множество мыслей. Боль проникала сквозь их завесу, затекала в каждую щель, в которой не было Магнуса. Хотя казалось, он был везде.

Как же Алек запутался.