Валентин Бердичевский - Школа колдунов

— Не бойся, мама, крыс больше нет! — сказала Ксюша.

— Одна все-таки есть, — тихо буркнул Сережа, старательно прикрывая карман рукой.

— Ну ладно. Нам пора на работу. Смотрите, кота не обижайте! — кивнула мама, и родители ушли. А ребята отправились на кухню, и Ксюша вытащила из холодильника четыре порции мороженого; дала одно Сереже, второе взяла себе. Потом вышла в комнату и позвала кота. Но Василий презрительно сморщился, глядя на мороженое, — он любил сметану. Тогда Ксюша вернулась на кухню, налила в блюдце сметаны и поставила перед ним. Василий важно подошел, не спеша принюхался, разгладил усы и принялся за еду. Сережа тем временем вытащил из кармана крысоида, поставил его на пол и положил перед ним белое мороженое в вафельном стаканчике. Крысоид испуганно озирался — его пугало присутствие в квартире Василия, но Ксюша погладила его пальцем по спинке. Успокоившись, крысоид набросился на мороженое — ведь на самом деле он никогда не пробовал его, а только слышал о нем от одной старой крысы. Но как бы то ни было, а мороженое пришлось ему по вкусу. Накормив его, ребята снова водворили крысоида в карман и отнесли вниз, к подвальной двери. Там его опустили на пол. Крысоид сначала юркнул в дыру, но тут же высунулся наружу, словно благодаря. Ксюша сказала ему:

— Приходи к дыре каждое утро. Я буду приносить тебе корочки хлеба и сыр, и все, что ты захочешь.

Неизвестно, понял ли крысоид эти слова, но выслушал он их внимательно и скрылся. Дети вышли на улицу. Ксюша блаженно улыбалась, жмурясь на ярком, несмотря на раннее утро, солнце. Ей стало очень весело, и она громко рассмеялась. Старушки на скамеечке удивленно уставились на нее, а Сережа спросил:

— Ты чего, а?

— Как хорошо, что мы снова люди, правда?

— Правда, — отозвался Сережа. — Но лето уже кончается. Вон — листья на верхушках желтеют. А я так долго просидел в этом темном подвале! Даже не верится, что это было с нами.

Но Ксюша не ответила и, задрав голову, стала смотреть на тихо плывущие по небу пушистые облака. Они составляли между собой разные причудливые формы, которые постепенно перетекали одна в другую. Вдруг из нескольких облачков образовалась какая-то странная фигура. Еще несколько секунд — и Ксюша неожиданно разглядела в ней отвратительную крысиную морду Дворника.

Улыбка сразу сошла с ее лица, она схватила Сережу за руку, и он тоже поднял голову. Но никакого Дворника в белых кудрявых облаках он не мог разглядеть, сколько ни старался.

Ксюша с трудом заставила себя оторваться от облаков. И тут взгляд ее упал на балкон. Она увидела Василия! Кот стоял на перилах, и его пушистая дымчатая шерсть слегка колыхалась на теплом ветерке. Своими круглыми желтыми глазищами он смотрел вниз на ребят и, казалось, спрашивал:

— А я? Вы что, забыли про меня?

И Ксюша снова улыбнулась, радуясь, что у нее есть настоящие друзья, и помахала Василию рукой. Действительно, у кого еще есть такой умный, храбрый и сильный кот?

Ксюша и Сережа посмотрели друг на друга: пора было расходиться по домам.

— Скоро лету конец, — грустно сказала Ксюша.

— Но после лета бывает Первое сентября, — отозвался Сережа.

— Скоро в школу…

Все наши приключения начались именно с того дня. С последнего дня учебного года. Во всяком случае, так говорит Федор, а уж он-то во всех этих делах хорошо разбирается.

Ну так вот. Сидим мы с Федором в классе на последнем уроке — как раз идет классное собрание — и строим планы на лето.

Наша последняя парта вообще имеет много преимуществ, и среди них то, что можно спокойно обсудить свои дела, никому особенно не мешая. При этом мы, конечно, не упускаем из виду происходящее у доски.

За учительским столом сидит наш классный руководитель — Игорь Палыч и бодро подводит итоги учебного года.

Радостным голосом он отмечает постоянные успехи наших отличников — их у нас двое, и его густые светлые брови резво подпрыгивают в такт словам. На румяном лице поблескивают мелкие капельки пота, которые он аккуратно вытирает сложенным вчетверо носовым платком. Затем его голос несколько успокаивается и одобрительно продолжает о тех, кто в этом учебном году обошелся без троек.

Наконец тон его становится строгим, наполняется значительностью и силой и звучит, подобно водопроводному крану, открытому до отказа. Это он о нас с Федором. Пожалуй, даже больше обо мне — ведь это у меня почти все тройки. Другое дело — Федор. Он очень умный, только не все это сразу понимают, особенно учителя.

Федор пришел к нам в класс два года назад из другой школы. Мы еще в пятом учились.

Стоял он тогда на перемене у окна, весь такой чистенький, с круглыми щеками, очень на примерного ученика похожий. Но я-то сразу понял, что нелегко это ему давалось — примерным казаться. И не обманулся. Скоро Федор себя показал. Но об этом как-нибудь потом, важно то, что мы подружились и с тех пор почти не разлучаемся.

Хоть и за последней партой, а слышно учителя хорошо. Особенно, когда он тебя ругает. Нам с Федором, конечно, не привыкать, а все же приятного мало. И мы, опустив головы и всем своим видом изображая глубокое раскаяние, продолжаем обсуждать свои планы на каникулы. Это занятие само по себе интересное, но, главное, отвлекает от сильно затянувшейся речи классного.

Выбор у нас с Федором небольшой, даже очень маленький — остаться в городе или поехать в пионерский лагерь. Но все равно мы готовы часами рассуждать о преимуществах свободного отдыха в городе. Что не мешает нам на следующий день твердо решить поехать в пионерский лагерь. Или наоборот. Этими планами наши головы заняты уже не меньше недели — с тех пор, как мы почувствовали, что учебе, действительно, скоро конец.

И вот на этом злополучном уроке, как раз в том месте обвинительной речи, которое сводилось примерно к тому, что «горбатого могила исправит», Федор и внес свое предложение.

Тогда оно показалось нам просто великолепным. И как это мы раньше не догадались?

После того, как я бурно выразил ему свой восторг, Федор глубокомысленно произнес:

— Истина часто лежит рядом, под самым носом. Но только немногие могут видеть дальше него.

При этом он задумчиво посмотрел на мой нос. Я думаю, что в этот момент он решал вопрос о моих способностях видеть истину. Да, самое главное: Федор предложил поехать на лето в деревню к его бабушке.

Просто? Но дело в том, что Федор не был в деревне, как он сам говорит, последние десять лет. Бабушка сама к ним приезжала и подолгу гостила. А мой друг деревню не любил, возможно, с тех пор, как в свой последний приезд не поладил с бабушкиным гусаком. В те далекие времена победителем вышел, конечно, гусак.