Валентин Бердичевский - Школа колдунов

Тотчас со всех сторон стали сбегаться крысы. Их было много, все они одновременно пищали и жестикулировали лапками, словно что-то пытаясь сказать Ксюше. Она напряженно вслушивалась, но, конечно, ничего понять не могла. Вдруг из темноты как-то сразу и неожиданно возник Дворник. Он снова был в человеческом облике и держал в руках свой тяжелый витой кнут. Сильно взмахнув им, он громко щелкнул и свирепо выкрикнул короткое непонятное слово. Крысы кинулись врассыпную. Ксюша испугалась, посторонилась, и нога ее наступила на что-то мягкое. Раздался жалобный писк, и она поняла, что нечаянно отдавила лапку маленькой крысе. Сразу же зловещий голос Дворника произнес прямо у нее над головой: «Ну вот и все! Теперь ты причинила боль другому существу, и сама стала беззащитна перед злом. Я смогу превратить тебя в эту крысу. Ты сделала то, что должна была сделать…»

И с этими словами он резко взмахнул кнутом, и сильный удар обрушился прямо на спину маленькой крысе. Серая шкура треснула, Ксюша вскрикнула от жалости и наклонилась, чтобы защитить зверька. Ее рука коснулась шкуры в том месте, куда обрушился удар кнута, и вдруг она почувствовала, как ладонь словно прилипла к спине крысы, а серая шерсть полезла вверх и стала покрывать пальцы. Одновременно Ксюша увидела, что пол стал быстро приближаться к ней, а потолок, наоборот, сделался очень высоким. У нее сильно закружилась голова, и она опустилась на четвереньки. Все тело ее как бы съежилось и уменьшилось, покрылось густой жесткой шерстью; голова будто вросла в плечи и стала неповоротливой, а глаза увидели свой длинный серый нос, сильно вытянувшийся вперед.

Ксюша закричала, но вместо своего голоса услышала лишь слабый писк. Посмотрела вниз и вместо своих ног, обутых в новенькие красные сандалии, увидела тонкие серые лапки, а сзади тянулся длинный, голый, настоящий крысиный хвост. Тут она заметила прямо перед собой девочку в очень знакомых красных сандалиях, подняла глаза — да ведь это она сама, Ксюша! Только с каким-то злым и хитрым лицом. В то же мгновение девочка сильно пнула ее ногой в бок, да так, что Ксюша отлетела в сторону, перевернулась через голову и больно ударилась. Из глаз у нее посыпались искры, и она осталась лежать на пыльном и грязном полу…

Она превратилась в крысу! Ксюша закричала, но вместо своего голоса услышала лишь слабый писк. Посмотрела вниз и вместо своих ног, обутых в новенькие красные сандалии, увидела тонкие серые лапки, а сзади тянулся длинный, голый, настоящий крысиный хвост. Тут она заметила прямо перед собой девочку в очень знакомых красных сандалиях, подняла глаза — да ведь это она сама, Ксюша! Только с каким-то злым и хитрым лицом. В то же мгновение девочка сильно пнула ее ногой в бок, да так, что Ксюша отлетела в сторону, перевернулась через голову и больно ударилась. Из глаз у нее посыпались искры, и она осталась лежать на пыльном и грязном полу…

Вечером того же дня, когда жара уже немного спала, но солнце грело еще сильно, Ксюшины родители возвращались домой с работы. Войдя в квартиру, они сразу почувствовали неладное: вещи были разбросаны по всей комнате! Из кухни тянуло горелым и, главное, их не встречал, как обычно, кот Василий. А надо сказать, что у Ксюши был удивительный, необыкновенный кот. Большой и пушистый, с желтыми глазами, толстыми лапами и мягкими, вкрадчивыми, словно бы ленивыми, движениями. На самом же деле Василий был очень умным, хитрым и быстрым котом.

Кот и Ксюша обожали друг друга. По утрам Василий, запрыгивая на кровать, настойчивым урчанием будил свою хозяйку. Получив от нее утреннее блюдце сметаны и проводив до двери хозяев, он обыкновенно дремал целыми днями на подоконнике. Изредка в ожидании Ксюши Василий поглядывал на знакомый и надоевший ему до зевоты двор, в котором давно уже не случалось ничего интересного.

Вечерами, насилу дождавшись Ксюшу, он встречал ее у дверей, терся о ноги, мурлыча себе под нос какую-то одному ему понятную песню, а сам хитро выглядывал желтыми глазищами — не лежит ли в кармане у нее что-нибудь вкусное. Потом, раньше всех отужинав, Василий усаживался в кухне у ног Ксюши и незаметно от родителей всегда получал от нее самые лакомые кусочки…

Но в тот вечер кота у порога не было!

Встревоженные, папа и мама быстро прошли в кухню и увидели картину ужасного разгрома: на плите стояла кастрюля с пригоревшим молоком, на столе беспорядочно были разбросаны корки и крошки хлеба, рассыпан сахар и разлито что-то липкое. Одна занавеска была оборвана, а на полу, разлитая, белела лужа молока. Рядом валялась и молочная бутылка. Как стояли родители посреди кухни, так и опустились разом на табуретки, до того были поражены. Тут, грохнув входной дверью, вошла Ксюша. Лицо ее было перемазано вареньем до самого лба, а в руках она держала растерзанную куклу.

— Что случилось? — спросила мама, осторожно протянув руку, чтобы пощупать у Ксюши лоб. — У тебя температура?

Но Ксюша только засмеялась в ответ каким-то злым смехом и отскочила в сторону…

В тот вечер родители долго не могли уснуть. Они с трудом навели порядок, вымыли пол, собрали разбитую посуду и сидели на кухне, разговаривая о том, что же случилось с их дочкой. Они просто не могли узнать ее — утром это была добрая и веселая девочка, любившая поозорничать, и неразлучная со своим котом. Вечером же они застали совсем другую Ксюшу — все в ней изменилось, даже глаза ее, всегда добрые и веселые, сделались холодными и колючими. Словом, девочку как подменили. Папе и маме не оставалось ничего другого, как предположить, что Ксюша еще не совсем здорова.

А кот Василий только поздним вечером слез со шкафа, где он, оказывается, просидел все это время, тихо прошел вдоль стены и улегся спать в коридоре, хотя всегда спал у Ксюшиной кровати.

Родителей, может быть, и смогла обмануть подмена, но Василий-то сразу понял, что это не его хозяйка. Ему ни к чему было разглядывать лже-Ксюшу, чтобы обнаружить обман. Василий чувствовал это всем своим существом. Даже в человеческом облике перед ним все равно была злобная жестокая крыса, которую почему-то впустили в дом. Кот понимал, что в одном доме с крысой жить ему будет невозможно…

И он, свернувшись клубочком и положив усатую морду на вытянутые лапы, печально размышлял о человеческой глупости, которая одна только и не давала родителям Ксюши обнаружить обман.

Маленькая серая крыса лежала на грязном полу, и крошечные слезинки медленно выкатывались из ее закрытых глаз. Открывать глаза Ксюше, а это была она, не хотелось. Она просто боялась их открыть, чтобы не увидеть снова тот кошмар, который приключился с ней.