Григорий Давыдов - Дети Горного Клана

Но вскоре эти звуки стихли, оставшись где-то позади. Клыкастый бежал невероятно быстро: так быстро, как только мог. Он знал, где пробегали оба рангуна, знал куда они могли свернуть, чтобы выбраться из узеньких переулков. Его переулков. Тех, которые успели стать ему родными, указывающие направление и подсказывающие где искать. Горец чувствовал, что нагоняет. Свернув в сторону, куда бы никогда не повернул нормальный человек, в тупиковое ответвление, он ловко перепрыгнул через забор, пробежал через несколько дворов, вновь преодолел невысокое ограждение, свернул, пригнувшись, в тёмный зев какой-то дыры в старом здании, и вылетел в очередной переулочек, прямо перед замершими в оцепенении беглецами.

За промелькнувшую в немом ступоре секунду Клыкастый успел оценить, что телохранитель госпожи Муп всё это время нёс женщину на руках, и при этом держал такой непостижимый темп: реши горец следовать прямо за ним, не пользуясь тайными закоулками, вряд ли бы сумел его настигнуть. «Сильный воин», - с уважением подумал горец, моментально выхватывая кинжал и бросая его в рангуна. Одновременно с этим он выхватил небольшой обоюдоострый клинок и бросился вперёд, вслед за летящим в голову воина оружием.

Телохранитель действовал быстро и решительно: то, что неожиданно перед ним оказался ещё недавно бывший где-то позади враг его ничуть не смутило. Наоборот. Все чувства сфокусировались лишь на нём, а мозг стал работать в разы быстрее. Он бросил наземь госпожу, мудро оценив, что небольшие неудобства для высокопоставленной особы не так страшны, как смерть. Выхваченная из ножен сабля отбросила в сторону звякнувший кинжал, когда тот уже было вонзился в лоб, и телохранитель, не медля, прыгнул вперёд, прямо на бегущего навстречу врага, вместе с этим выхватывая и вторую саблю.

Его клинок соприкоснулся с клинком юноши, глаза которого показались рангуну страшными. Ему?! Страшными?! Воину, не боящемуся смерти?! Телохранитель зарычал в приступе бешенства, чего ранее за ним не замечалось, и закрутился в Пляске Клинков, обрушивая на противника град ударов. Подобными фокусами владел далеко не каждый. Лишь на первый взгляд может показаться что любой, возьми он в руки два меча, будет сильнее того, у кого в руке лишь один. Но это только видимость. На самом деле овладеть двумя мечами на высоком уровне невероятно сложно, но если уж овладеешь, то пусть страшатся твои враги, ибо ты станешь сеятелем смерти, ужасом любого, кто сумеет выжить после схватки с тобой. Но такое с телохранителем бывало лишь однажды. И то он оставил единственного свидетеля его мощи в живых из-за приказа. Правда, вряд ли тот человек счастлив такому исходу. Ведь его руки и ноги тогда остались на поле боя...

Рангун танцевал вокруг противника, как если бы танцовщица кружилась вокруг своего кавалера. Вот только этот танец мог закончиться лишь одним: смертью одного из танцующих... Как?! Телохранитель побледнел, не прекращая своей Пляски, но с ужасом осознав, что его противник... присоединился к танцу! Он так же кружился, влившись в поток града ударов, так же переставлял ноги, отбивая удар за ударом... Но это невозможно! Как какой-то человек может владеть Пляской Клинков?! Да ещё и с одним мечом, тогда как этот стиль боя был придуман для двух?!

Телохранитель не мог поверить самому себе, но юноша, с которым ему не повезло схватиться, так быстро действовал вооружённой мечом рукой, танцуя вместе с ним, что в какой-то момент ему действительно показалось, будто у противника есть ещё одна рука, вооружённая точно таким же мечом... Но заворожённый подобным зрелищем, он совсем позабыл про «третью», свободную от оружия руку врага, которая на самом пике Пляски, когда клинки уже накалились от напряжения, а мышцы на руках стали как будто деревянные, исчезла куда-то, а появилась уже в обнимку с кинжалом.

Рангун в ужасе закрутился дальше, понимая, что юноша каким-то чудом его провёл. Он присоединился к танцу, и теперь, рискни телохранитель остановиться, человек со страшными глазами просто разорвёт его. Но в то же время, продолжая танец, он и не заметил, как стал лишь дополнением к танцу противника. Он умрёт - этот человеческий выродок убьёт его, рано или поздно. Так лучше уж забрать с собой в Лес Предка-Зверя и врага!

Клыкастый ждал. Не прекращая отбивать удар за ударом, с холодной головой, ждал. Рано или поздно, но наступит момент, когда телохранитель оступится, ошибётся. Он уже начал допускать ошибки, его удары уже не были настолько идеальны и точны, как в начале. Но пока рано. Ещё рано. Вот когда он устанет настолько, что его удары замедлятся, а ноги начнут двигаться хаотично - тогда томно ожидающий своего часа кинжал в руке можно будет всадить ему в сердце. Или в голову. Тут уж зависит от ситуации...

Надо сказать, что и горец начал уставать. Но его мышцы, закалённые жизнью в горах, всё ещё позволяли ему поддерживать нужный темп, всё ещё давали необходимые преимущества.

Но вдруг произошло то, чего Клыкастый никак не мог ожидать.

Рангун неожиданно остановился. Так резко, что горец даже забыл, что должен ударить его мечом - промедлил мгновение. Но этого мгновения его противнику хватило с лихвой. Обе сабли рассекли воздух. Сердце забилось так часто, что Клыкастому показалось: вот-вот, и оно выпрыгнет из груди. Он извернулся, отбивая одну из сабель кинжалом, и вгоняя клинок противнику в грудь, прекрасно осознавая, что вторая сабля достигнет своей цели. Она достигла. Но попала не совсем туда, куда планировал ударить телохранитель: удар меча в грудь оказался достаточно силён и болезнен, чтобы сбить траекторию и силу его собственного удара. И потому, вместо того чтобы вонзиться врагу в бок и пронзить лёгкое, она лишь пронзила бедро.

Оба противника отшатнулись друг от друга и упали на землю: рангун - рухнул навзничь, горец - на колено, согнувшись в три погибели и держась за кровоточащую рану.

- Сука. - подвёл итог, прошипев сквозь зубы, Клыкастый, и кое-как поднялся. - Псина блохастая! Больно то как! - ковыляя, он всё-таки подошёл к безвольно лежащему хрипящему телу и склонился над ним. Посмотрел в глаза телохранителя. В них больше не было страха. Лишь смирение перед неизбежным... И вся злость, только что кипевшая внутри, куда-то испарилась. - Ты храбро дрался, - сбивчиво проговорил, кивнув собственным мыслям, горец, не сводя глаз с рангуна. - Я подарю тебе лёгкую смерть. - сказав это, он поднёс кинжал к его горлу. Но рука Клыкастого застыла, дрогнув. Он в нерешительности замер, словно кто-то невидимый остановил его руку. А затем, что-то про себя решив, наклонился ещё ниже, не обращая внимание на сабли, что так и остались в лапах рангуна: если бы мог - уже убил бы. - Я уважаю тебя, - прошептал он гордо молчащему телохранителю на самое ухо. - Ты выполнял свой долг, и даже отдал жизнь, стремясь лишить жизни меня. Проси, что хочешь. Что для тебя сделать? Похоронить с почестями? Отвезти в земли твоего народа? Можешь не сомневаться - я сделаю всё, слово чести.