Сергей Васильев - Цика [СИ]

Неотвратимость наступления эльфов было прервано пробившейся из самой середины Элизабель. Она растолкала всех, схватила Канъюн за отвороты кожаной куртки и яростно затрясла. Кто бы стерпел, но не Канъюн. Она сомкнула свободную правую руку на правом же запястье эльфийки, прижала ее руку плотно к себе и, сделав шаг назад правой ногой, круговым движением левой руки ударила по предпрелечью Элизабель. Гордая эльфийка вскрикнула и ткнулась лицом в землю. Рука Элизабель оказалась вывернутой, а сама эльфийка не могла подняться, удерживаемая на земле упертой в ее спину ногой Канъюн.

— Опа!! — сказал кто-то из толпы, и эльфы остановились — слишком необычны были действия молодой девушки. Столь резкого ответа от нее не ожидал никто.

Канъюн исподлобья смотрела на толпу, как бы говоря: «Ну, кто следующий?» Внизу постанывала Элизабель — боль в плече была сильной, но если не двигаться — терпимой.

— Канъюн, отпусти ее. Она не подумала. Отпусти. — Спокойный голос Алтаниеля привел всех в чувство.

Канъюн разжала руку и убрала ногу со спины эльфийки. Та еще немного полежала, приходя в себя, с трудом поднялась, поддерживая поврежденную руку, утерлась локтем — нехарактерным для эльфов жестом — и направилась в сторону шатра распорядителя.

Жаловаться будет, гнида. Сама же первая начала. Всё же по правилам. Нечего было лезть, выяснять отношения. Впредь умнее будет.

Канъюн была сердита. И главным образом — на себя. Не совладала с собой. Еще чуть, и выложила бы всё, что о них думает, им в лицо. А это — провал. Пойти, что ли, высказать свою точку зрения? Не стоит. Свидетелей куча. Вон, Алтаниель побежал туда же — небось, мою сторону возьмет. Хоть в этом от него польза.

А что, так даже и лучше — никто надоедать не будет. Отворачиваются, сволочи. Не смотрят. Мне-то что — их игнорирование. Я тут по делу. Завтра решится. Главное, чтоб не выгнали.

Голос Алтаниеля за спиной заставил Канъюн повернуться.

— Тебе дадут дострелять в последнем виде, радуйся. Но первого места тебе не видать, хотя ты и шла на него. К тому же, тебя не будут допускать на следующие соревнования в течении десяти лет.

— Очень надо, — презрительно скривилась Канъюн, дернув плечиком, — я думала, на соревнованиях нет места мелочным обидам. Проиграл, так проиграл. А тут зависть сплошная. Кстати, как там с рукой у Элизабель? Я сильно не давила.

Алтаниель почему-то улыбнулся.

— Маги залечат. Завтра будет стрелять. Я тоже буду. На этот вид всего двадцать участников записались.

Канъюн тоже улыбнулась.

— Значит, посоревнуемся, — сказала и пошла в шатер.

Утро выдалось пасмурным.

Канъюн проспала — никто и не подумал разбудить ее. Так даже лучше — не надо искать укромного места, чтобы подготовиться, — прямо в шатре можно, все ушли. Что не позавтракает — ерунда, а на пятый вид она успеет.

Канъюн отколупнула затычку на каблуке сапога, заученным движением вывернула винт и отсоединила каблук. Перевернула его и высыпала содержимое в бумажный конвертик. Не дышать, а то расчихаешься. Уж очень он мелкий, порошок этот. Как-то вдохнула — до обеда чихала, пока не догадалась голову в ручей окунуть. А эльфам от него хуже будет — порошок раздора это. Только на них действует. Надо только вовремя его распылить.

Девушка вернула каблук на место, оделась, прикрепила конвертик к одной из стрел и заспешила на стрельбище. Озабоченно посмотрела на небо — низкое, серое, с черными клубами туч. Только бы дождь не пошел, а то смоет порошок — толку не будет.

А вот и пленник — ведут. Неплохо держится. С честью хочет жизнь отдать. Не будет бесполезным мешком. Поможет, в случае чего. Нервничает она, что ли? Успокойся, Канъюн, успокойся. Надо же — уже сама себя этим именем называет. Свыклась?

Для пятого вида была подготовлена небольшая скала неподалеку. С одной стороны — отвесная, с другой — пологая, заросшая корявыми деревьями. Вокруг скалы сплошной стеной высадили колючий быстрорастущий кустарник и выгнали его на высоту в два человеческих роста. Пробраться сквозь такое было не под силу и эльфу, не то, что человеку. Вход, он же выход, был только один.

Пленника подтолкнули внутрь, дали ему время, чтобы ушел подальше, потом пропустили стрелков. Канъюн вошла вместе со всеми. Голодная и потому — злая.

Ну, что было заранее не выработать план? Что ей делать? Стрелять в спины эльфов? Одного — двух — убьет. Остальные с пленника переключатся на нее. Каким-то образом мешать стрелкам попасть по мишени? Как? Стрел едва хватит по одной на каждого. Да и не будут они сразу его убивать — сначала развлекутся. И порошок еще распылять. Так это надо когда все соберутся, иначе не затронет кого-нибудь — тут и крышка им с пленником. Не выберутся.

Канъюн осмотрелась. Все уже разошлись в разные стороны, она одна у входа торчит. Ой, пристрелят его. И Канъюн скоренько побежала, чтобы хоть как-то воздействовать на происходящее. Почти сразу она оказалась за спиной эльфа, целящегося в пленника. Ей было прекрасно видно направление выстрела — Канъюн стояла чуть выше стрелка. Не долго думая, она подняла лук и выстрелила.

Вопль негодования и боли разнесся по всему стрельбищу — стрела Канъюн разбила навершие лука эльфа и разорвала тетиву, которая хлестнула того по лицу.

— Это я удачно попала, — сказала она себе под нос и побежала дальше — ломать луки всем остальным противникам. Лишь бы они не успели ранить или того хуже — убить пленника.

Эльф, лишенный возможности стрелять, после некоторого замешательства устремился за Канъюн. Девушка бегала быстро. Эльфы, которых она достигала, не сразу понимали, что она хочет. Выстрел, лук сломан, и очередной соперник не может стрелять. Канъюн почти не целилась. Она уже освоилась с луком Крома — одно наслаждение было пользоваться им. Достаточно только пожелать — куда попасть стреле, и она тут же срывалась с тетивы.

Эльфы перестали быть спокойными — они бурно негодовали, кричали, даже ругались, если это можно так назвать. Источником всего этого была Канъюн, делавшая всё, чтобы никто не попал в пленника. Через некоторое время его оставили в покое — всё равно не убежит — и последовали за Канъюн. Она медленно отходила к выходу. Эльфы, как привязанные, шли за ней. А с другой стороны к скале подходила толпа — зрители, возмущенные поведением одного из участников.

Она достала последнюю стрелу, чуть подождала, пока толпа сомкнется вокруг нее, и выстрелила вверх.

Над верхушками елей возникло круглое блескучее облако порошка раздора. Но на него никто не обратил внимания, — все смотрели на Канъюн, севшую на землю в изнеможении..

— Ну, что, — тихо сказала она, — вот и всё. Не будет больше Канъюн. Не получилось, да? Не понимаете…