Сергей Васильев - Цика [СИ]

Ползучка уже начала зеленые побеги выпускать — на запах крови. Еще немного — вылезет вся, оплетет человека коконом и остатки крови вытянет. Вздохнув, словно сняв груз с плеча, девушка присела на корточки и склонилась к раненому. Нащупала нужную жилку на шее, приложила два пальца и попыталась почувствовать источник боли — надо было знать, насколько рана опасна для жизни.

Придуривается, точно. С такой раной и сражаться можно. Цика недоуменно приподняла брови и потрепала ладошкой по гладко выбритым щекам мужчины. Мужчина приоткрыл глаза, поморгал и шевельнул губами.

— Ну, говори, — требовательно сказала Цика, — что молчишь? Я слушаю.

— Ты кто? — раненый говорил тихо, но внятно. Казалось, рана его беспокоила мало.

— Тебе-то что? Я тут мимо шла. Как пришла, так и уйду. Это ты здесь живешь. Кто ранил?

— Не местный я.

— Чего? — Цика не поняла.

— Не живу я здесь. Издалека сюда пришел.

— Ой, не ври! — Цика неожиданно развеселилась, — В такой одежде чуть пройдешь — вся пыльной будет — вон трава сухая в мой рост. А у тебя новая, да чистая. Не бойсь, говори. Не выдам. Сама под законом хожу, — Цика подмигнула.

— Ты не поверишь… — мужчина неловко шевельнулся, словно хотел на что-то показать и скривился от боли.

— Скажешь — тогда и решу — верить или нет.

— Я знаю, что будет… Кто когда умрет. Кто какие земли завоюет. На чьей стороне будет победа в битве.

— Как узнал? — Цика слегка заинтересовалась.

— Тебе незачем знать, — раненый чуть усмехнулся.

— Говори, — девушка сощурила глаза, начиная сердиться.

— Я из будущего…

Цика фыркнула:

— Сказки. Мне, собственно, плевать, — она сделала движение, будто собираясь сплюнуть, но передумала, — лучше скажи — что с тобой случилось?

— Едва я появился здесь, мне воткнули кинжал в спину.

— Заслужил, видать, — злорадно сказала Цика. Сразу было видно, что мужчина врал, уж слишком напыщенно и пафосно он говорил. Чего пыжится? Да и перед кем? Она ж тут вообще никто.

— Оставь меня. Иди по своим делам, — мужчина сделал значительное лицо и прикрыл глаза.

Так бы и дала ему в лоб! Жаль, раненых не след обижать. Цика стиснула зубы, пытаясь проглотить так и рвущиеся ругательства. Но кое-что сказать было нужно:

— Смотри! Понёва и так вся истрепалась, а еще в твоей крови извозюкала! Ее ж не отстирать будет! К чему с тобой возилась? Шла бы себе и шла! Ползучка тебя быстро бы обескровила. Так что ты мне должен. Вставай и пойдем. К целительнице отведу — она живо тебя на ноги поставит.

Мужчина лежал с закрытыми глазами, игнорируя девушку. Цика встала. Так и хотелось пнуть этого идиота, собравшегося помирать. Самой не доволочь — тяжелый. А помогать не будет, еще сопротивляться начнет — из вредности.

Цика недолго поразмышляла, а потом свистнула по-особому — вызвать мужиков на подмогу. Сторожевой отряд близко ходит — услышат.

Примчались быстро — кони сытые, злые. Сами люди низенькие — с Цику ростом, скуластые да узкоглазые — шутят, смеются. А что не радоваться на своей земле под высоким синим небом. Где сам себе хозяин, где жизнь из года в год стабильна и хороша. Когда летом кочуешь по степи, а зимой сидишь в теплой юрте… И нет эльфов, которые могут убить за просто так…

Нет тут эльфов, потому как леса нет. Куда ни кинь взгляд — ни деревца, ни кустика. И соглядатаев эльфийских нет. Вот где свобода настоящая! Вот где жить надобно! Только не в силах степь многих прокормить.

Цика вздохнула сожалеюще. Махнув рукой, она крикнула степнякам на общем, чтоб забрали человека, да к целительнице отвезли. И главное — не растрясите дорогой. Будет возмущаться — не слушайте. А она позже подойдет. Позже…

— Не знаю — чем его ранили, — целительница говорила отрывисто, разминая пальцы, — ни разу такого оружия не видела. Жить будет, сама понимаешь, — рана скользящая была, хоть и большая. Пойдешь к нему?

— Не сейчас. Как встанет на ноги — кликнешь меня, живо прибегу. Тогда и разговор с ним будет. Сейчас другие дела. К Ашине попасть надобно.

— К самому? — целительница скептически смерила Цику взглядом, — Так он тебя и ждет.

— Не ждет… — Цика опустила голову, — А попасть надобно. Поможешь?

Целительница не ответила.

— Не можешь, так и скажи — я пойму. Сама доберусь. Ты же меня знаешь, — Цика грустно усмехнулась.

— Тебе срочно? — искоса глянула целительница.

— Да как получится. Всего пара слов — и уйду.

— Знаю эту твою пару. Начнешь говорить — не остановишь тебя. Ладно, скажу кому надо, чтоб допустили…

— Ой, спасибочки! — Цика бросилась на шею целительнице, намереваясь чмокнуть ее в щечку.

Целительница вяло отмахнулась.

— Но учти, если с чем неважным к Ашине пойдешь — сама пристукну…

Упрямый, что твой пень! Знает же, что без нее никуда не сунется, а всё равно гордыню выказывает.

— Ну, хватит! — Цика окончательно потеряла терпение, вскочила на ноги с лавки и с силой ударила кулаком в ладонь, — Либо ты мне всё скажешь — здесь и сейчас, либо сам с Ашиной договаривайся! Пойми, Слав, мне с ним легче встретиться. Он скорей меня выслушает и поверит.

— Пустое…

— Что пустое?! Нет, вы гляньте на него, добры люди! — Цика картинно повела рукой, хотя никого рядом не было, — Ишь, праведник выискался! Никому не доверяет сделать за него то, что он сам хочет! О людях мы не будем думать! А что о них думать? Главное, чтоб самому перед правителем оказаться. Выслужиться хочешь, да?!

— Не говори так. Я о пользе радею!

— Чьей?! Скажи — что знаешь, тогда поверю, — Цика отвернулась, демонстрируя презрение.

Слав сморщился и прикрыл глаза. Цика не собиралась отставать. Вцепилась, как клещ, того гляди плешь проест. Лучше рассказать — а то через месяц приедет Обадия, и всё завертится не на шутку.

— Ты знаешь, что за люди здесь живут?

— Люди, как люди. Одни на конях ездят, другие рыбу ловят, виноград растят, а еще есть, слыхала, — в городе живут, торгуют.

— А верят во что?

Цика не понимала к чему идет разговор и отвечала нехотя, с опаской:

— Степняки — в Синее Небо и Черную Землю. Рыболовы — не знаю, не спрашивала. А городские, рахдониты, — в какого-то Бога Единого. Да что тебе до их веры?

— Городские всему виной будут, — Слав вдруг зашептал, — Они уже давно сюда наезжают из той страны, что у моря. А пастухи, что тоже в Единого верят, их принимают, как своих, помогают устроиться. Да только в ответ на радушие новые пришельцы отвечают оскорбительным презрением. Местных ни во что не ставят. И власть хотят захватить. Сейчас у власти степняки — хакан Ашина. Но приедет Обадия, привезет золота и серебра, купит наемников, и пойдет резня.

— Как же Ашина властью делиться будет? — Цика напряженно думала.

— У него жена есть из этих городских, а от нее — сын. Сына и поставят во главе — он им во всем следовать будет. Многих убьют, а кто спасется — уйдет. Но не это главное. Знаешь, что за страна будет на этом месте? Страна, в которой правители не защищают свой народ, а продают в рабство. Где нажива на всем — благо, а помощь ближнему презирается. Где ради золота готовы на всё. И чтоб избежать этого, всего-то надо убедить Ашину не допускать Обадию в город.