Бернард Корнуэлл - Экскалибур

– Есть ли вести о Мордреде? – полюбопытствовал у нас Мэуриг после мимолетного появления супруги.

– Ничего нового мы не слыхали, о король, – отозвался Галахад. – Хлодвиг взял его в осаду, но жив Мордред или нет – нам неведомо.

– У меня есть новости, – промолвил Мэуриг, очень довольный, что знает больше нашего. – Вчера заезжал купец с вестями из Броселианда: Мордред будто бы при смерти. Рана загноилась. – Король поковырял в зубах палочкой из слоновой кости. – Не иначе, это кара Господня, принц Галахад, Господня кара!

– Да славится Его имя, – вмешался епископ Лладарн. Седая борода епископа была так длинна, что конец ее терялся под ложем. Лладарн пользовался бородой вместо полотенца: вытирал жирные пальцы грязными спутанными прядями.

– Такие слухи ходили и раньше, о король, – промолвил я.

Мэуриг пожал плечами:

– Купец, похоже, знал, о чем говорит. – Король заглотил устрицу. – Так что если Мордред еще не мертв, то, верно, скоро умрет – умрет, не оставив наследника!

– Именно, – кивнул Галахад.

– А Пирддил Повисский тоже бездетен, – продолжал Мэуриг.

– Пирддил не женат, о король, – напомнил я.

– А собирается ли жениться? – полюбопытствовал Мэуриг.

– Прочили за него принцессу из Кернова, – отозвался я, – и несколько ирландских королей сватали ему своих дочерей, да только мать его желает, чтобы Пирддил повременил год-другой.

– Ах, значит, за Пирддила все решает мать, вот оно как? Стоит ли удивляться, что он слаб, – произнес Мэуриг недовольным, визгливым голосом. – Слаб! Я слыхал, западные холмы Повиса кишмя кишат разбойниками?

– Я тоже это слышал, о король, – отвечал я.

С тех пор как погиб Кунеглас, горы близ Ирландского моря наводнили лихие люди без роду и племени, а военный поход Артура на Повис, Гвинедд и Ллейн лишь умножил их число. Среди этих изгоев были и копейщики из числа кровавых щитов Диурнаха: объединившись с повисскими смутьянами, они, пожалуй, составили бы новую угрозу для трона Пирддила, но до поры до времени серьезной опасности не представляли. Они воровали скот и зерно, похищали детей в рабство и удирали обратно в горные цитадели, спасаясь от возмездия.

– А как там Артур? – осведомился Мэуриг. – Как он?

– Ему нездоровится, о король, – отозвался Галахад. – Он очень хотел быть здесь, но, увы, помешала зимняя лихорадка.

– Что-нибудь серьезное? – вопросил Мэуриг, причем по тону его явствовало, что он от души надеется на роковой исход. – Уповаю, что нет, – торопливо добавил он, – но Артур стар, а стариков частенько губит какой-нибудь пустяк, от которого юнец просто отмахнется.

– Я бы не назвал Артура стариком, – возразил я.

– Так ему ж почти пятьдесят! – возмущенно напомнил Мэуриг.

– Ну, до пятидесяти еще года-другого недостает, – возразил я.

– Все равно Артур стар, – настаивал Мэуриг, – стар!

Король примолк, и я окинул взглядом дворцовый зал. Освещали его бронзовые чаши, до краев наполненные маслом, в котором плавали зажженные фитили. Если не считать пяти лож и низкого столика, никакой другой мебели там не было; единственным украшением служил резной крест с изображением Христа, висящий высоко на стене. Епископ обгладывал свиное ребро, Передур сидел молча, а Галахад, в душе явно забавляясь, наблюдал за королем. Мэуриг вновь принялся ковырять в зубах, затем ткнул зубочисткой из слоновой кости в мою сторону.

– Что станется, если Мордред умрет? – Мэуриг часто-часто заморгал – как всегда, когда нервничал.

– Придется найти нового короля, о король, – небрежно обронил я, как если бы вопрос меня нисколько не занимал.

– Это я понял, – язвительно отозвался Мэуриг, – но кого?

– Решать лордам Думнонии, – уклончиво отозвался я.

– И выберут они Гвидра? – Король вновь заморгал, призывая меня к ответу. – Вот что я слышал: Гвидра они выберут! Я прав?

Я промолчал. Вместо меня заговорил Галахад.

– У Гвидра, несомненно, есть право на трон, о король, – промолвил он, осторожно выбирая слова.

– Нет у него никаких прав, нет! Нету! – яростно взвизгнул Мэуриг. – Надо ли напоминать, что его отец – бастард?

– Как и я, о король, – вмешался я.

Мэуриг пропустил мои слова мимо ушей.

– «Сын блудницы не может войти в общество Господне»! – настаивал он. – Так сказано в Писании. Верно ли, епископ?

– «Сын блудницы не может войти в общество Господне, и десятое поколение его не может войти в общество Господне» [5] Втор. 23: 2. , о король, – нараспев протянул Лладарн и осенил себя крестом. – Восславим же Его мудрое наставление, о король.

– Вот! – возгласил Мэуриг, словно доказал тем самым свою правоту.

Я улыбнулся.

– О король, – мягко напомнил я, – кабы мы отказывали в королевском сане потомкам бастардов, у нас бы не было королей.

Мэуриг не сводил с меня тусклых, выпученных глаз, пытаясь решить, не оскорбил ли я, часом, его собственных предков, но в конце концов предпочел не затевать ссоры.

– Гвидр молод, – промолвил он наконец, – и Гвидр – не сын короля. Саксы набирают силу; Повисом управляют из рук вон плохо. Британии недостает вождей, лорд Дерфель, у Британии нужда в сильных королях!

– И всякий день поем мы осанну, ибо твоя драгоценная персона подтверждает обратное, о король, – угоднически вставил Лладарн.

Я подумал было, что епископская лесть – не более чем учтивый отклик, вроде тех бессмысленных похвал, которыми придворные неизменно осыпают королей, но Мэуриг принял эти слова за прописную истину.

– Вот именно! – пылко воскликнул он и вылупился на меня, словно ожидая, что и я в свой черед присоединюсь к славословиям епископа.

– А кого ты хотел бы видеть на троне Думнонии, о король? – спросил я.

Мэуриг вновь часто-часто заморгал: мой вопрос явственно привел его в замешательство. Ответ был очевиден: Мэуриг мечтал о троне для себя. Он попытался было протянуть к нему руку еще до Минидд-Баддона; упрямо настаивая, что гвентская армия не придет Артуру на помощь в борьбе с саксами, пока Артур не сложит с себя власть, Мэуриг рассчитывал ослабить Думнонию в надежде, что в один прекрасный день трон опустеет. И вот теперь наконец-то подвернулся удобный случай, хотя о собственных своих притязаниях Мэуриг не смел объявить открыто, пока о смерти Мордреда не стало известно наверняка.

– Я поддержу того, кто выкажет себя верным сыном Господа нашего Иисуса Христа, – промолвил он, осеняя себя крестом. – Иначе поступить я не могу, ибо я служу Всемогущему Господу.

– Восславим же Его! – тут же встрял епископ.

– И ведомо мне доподлинно, лорд Дерфель, – убежденно продолжал Мэуриг, – что христиане Думнонии ежечасно взывают и молятся о достойном христианском правителе. Взывают и молятся!

– И кто же это осведомляет тебя о содержании их молитв, о король? – спросил я столь язвительно, что бедный Передур заметно встревожился. Мэуриг не ответил, да я ответа и не ждал. – Уж не епископ ли Сэнсам? – подсказал я, и по негодующему выражению лица Мэурига понял, что прав.