Бернард Корнуэлл - Экскалибур

Гвидр выдержал отцовский взгляд. Я было подумал, что юноша дрогнет или, может, заспорит с отцом, но он нашел достойный ответ:

– Я хочу, отец, обходиться с людьми по-доброму и дать им мир и справедливость.

Услышав из уст сына свои же собственные слова, Артур не сдержал улыбки:

– Ну, ежели так, то, пожалуй, мы и впрямь попробуем сделать из тебя короля, Гвидр. Но как? – Он вернулся к горну. – Мы не можем провести копейщиков через Гвент. Мэуриг нас не пропустит. А без копейщиков трона нам не видать как своих ушей.

– Лодки, – подсказал Гвидр.

– Лодки? – не понял Артур.

– Здесь на берегу наберется десятка два рыбачьих лодок, – пояснил Гвидр, – и в каждой поместится человек десять, а то и двенадцать.

– Но не лошади, – напомнил Галахад. – Лошадей вряд ли удастся переправить.

– Значит, придется сражаться без лошадей, – подвел итог Гвидр.

– Может, сражаться вообще не придется, – отозвался Артур. – Если мы доберемся до Думнонии первыми и если к нам присоединится Саграмор, думаю, молодой Мэуриг призадумается. А если Энгус Макайрем вышлет военный отряд на восток, к Гвенту, Мэурига мы окончательно запугаем. От одного нашего грозного вида у Мэурига душа в пятки уйдет.

– А с какой бы стати Энгусу поддерживать нас в сражении с его собственной дочкой? – удивился я.

– Да потому, что на дочку ему наплевать, вот почему, – отозвался Артур. – Кроме того, мы не с дочкой его воюем, Дерфель, мы воюем с Сэнсамом. Арганте вольна остаться в Думнонии, только королевой ей уже не бывать, ежели Мордред умрет. – Он снова чихнул. – И думается, надо бы тебе в ближайшее время съездить в Думнонию, Дерфель, – добавил он.

– Зачем, господин?

– Затем, чтобы разнюхать, чего замышляет Мышиный король, вот зачем. Сэнсам плетет интриги, и неплохо бы напустить на мышку кота, а у тебя когти острые. Возьми с собой Гвидрово знамя. Сам я поехать не могу, незачем дразнить Мэурига, но ты переплывешь Северн, не вызвав подозрений, а как только придут вести о смерти Мордреда, ты объявишь Гвидра королем в Кар-Кадарне и позаботишься о том, чтобы Сэнсам с Арганте не удрали в Гвент. Посади обоих под стражу и скажи им, что это ради их же безопасности.

– Мне понадобятся люди, – предупредил я.

– Возьми с собой столько, сколько поместится в лодке, а уже на месте воспользуйся копейщиками Иссы, – сказал Артур, оживая на глазах: необходимость принимать решения свершала чудеса. – Саграмор даст тебе войско, – добавил он, – а я, как только услышу, что Мордред мертв, привезу Гвидра вместе со всеми моими копейщиками. Если, конечно, до тех пор не помру, – добавил он, громко чихнув.

– Выживешь как-нибудь, – заверил Галахад без особого сочувствия.

– На той неделе. – Артур вскинул на меня покрасневшие глаза. – Поезжай на той неделе, Дерфель.

– Да, господин.

Он нагнулся и подбросил горсть угля в пылающий горн.

– Боги свидетели, я на этот трон отродясь не претендовал, но так или иначе, а я растрачиваю жизнь, сражаясь за него. – Артур шмыгнул носом. – Мы начнем готовить лодки, Дерфель, а ты собирай копейщиков в Кар-Кадарне. Ежели вид у нас будет достаточно угрожающий, тогда Мэуриг еще дважды подумает.

– А если нет? – спросил я.

– Тогда мы проиграли, – отозвался Артур, – мы проиграли. Разве что мы развяжем войну, а я отнюдь не уверен, что хочу этого.

– Ты никогда этого не хочешь, господин, – промолвил я, – но ты всегда побеждаешь.

– Побеждал до сих пор, – мрачно докончил Артур. – До сих пор.

Он взялся за щипцы, вытащил из огня подкову, а я пошел искать лодку, на которой поплыву завоевывать королевство.

На следующее утро, в час отлива, под западным ветром, что поднял на реке Уск крутые волны, я поднялся в лодку моего зятя. Рыбак Балиг женился на моей единоутробной сестре Линне и немало позабавился, внезапно обнаружив, что породнился со знатным лордом Думнонии. От нежданного родства ему привалило немало выгоды, ну да счастье свое он заслужил – то был человек честный и дельный. Теперь он приказал шести моим копейщикам взяться за длинные весла, а остальных четырех усадил на дно лодки. В Иске у меня была лишь дюжина воинов, другие остались при Иссе, но я полагал, эти десятеро благополучно доставят меня в Дун-Карик. Меня Балиг пригласил сесть на деревянный сундук у рулевого весла.

– Чтобы выворачивало тебя за борт, господин, – весело пояснил он.

– Ну и когда бывало иначе?

– В последний раз ты заблевал своим завтраком шпигаты [6] Отверстие в фальшборте или на палубе судна для удаления за борт воды. . Опять же, рыб голодными оставил. Отдавай швартовы, ты, тухлая жаба, – крикнул он матросу, саксонскому рабу, что угодил в плен при Минидд-Баддоне, а теперь вот обзавелся женой-бритткой, двумя детьми и с Балигом держался запанибрата. – Морское дело как свои пять пальцев знает, этого у парня не отнимешь, – похвалил сакса Балиг и взялся было за кормовой швартов, все еще удерживающий лодку у берега. И тут до нас долетел громкий крик. Мы разом подняли глаза: от заросшего травою амфитеатра Иски к нам спешил Талиесин. – Повременить, господин?

– Да, – кивнул я, поднимаясь Талиесину навстречу.

– Я еду с тобой, – заорал Талиесин, – погоди! – При нем был лишь небольшой кожаный мешок и позолоченная арфа. – Погоди! – крикнул он снова, подобрал полы белого одеяния, скинул башмаки и зашлепал по вязкой грязи Уска.

– Мне тут до скончания века торчать, что ли? – пробурчал Балиг, пока бард пробирался сквозь чавкающую слякоть. – Отлив ждать не будет!

– Иду, уже иду! – взывал Талиесин. Он перебросил арфу, мешок и башмаки на борт, задрал подол еще выше и вошел в мелкую воду. Балиг перегнулся через планшир, схватил барда за руку и бесцеремонно втянул его в лодку. Талиесин растянулся на палубе, встал, отыскал башмаки, мешок и арфу, отжал край одежд. – Ты ведь не возражаешь, если я поеду с вами, господин? – спросил он. Серебряный обруч на его черных волосах съехал на сторону.

– С чего бы мне возражать?

– Не то чтобы я набивался к тебе в попутчики. Мне просто нужно в Думнонию. – Бард поправил серебряный обруч и, нахмурясь, воззрился на ухмыляющихся копейщиков. – А что, эти люди грести умеют?

– Конечно нет! – ответил за меня Балиг. – Это ж копейщики, ни на что полезное они не годны! Да вместе, ублюдки, все разом, поняли? Готовы? Вперед, навались! Весла вниз! А ну налегай! – Балиг покачал головой в комичном отчаянии. – Проще свиней выучить танцевать.

До открытого моря из Иски было миль девять, и расстояние это мы преодолели быстро: отлив и бурное течение реки несли лодку вперед. Уск тек промеж влажно мерцающих илистых берегов, что плавно поднимались к полям под паром, к голым лесам и к обширным болотам. По отмелям стояли плетеные верши, цапли и чайки поклевывали бьющегося лосося, застрявшего на мели в пору отлива. Жалобно перекликались красноногие травники, над гнездами взмывали к небу и камнем падали вниз бекасы. В веслах нужды почитай что и не было, течение и отлив стремительно влекли нас все дальше, а едва река влилась в Северн и по обе стороны от нас раскинулся бескрайний водный простор, Балиг с помощником подняли истрепанный бурый парус, в полотнище заплескался западный ветер, и лодка стрелой полетела вперед.