Кристина Юраш - Селфи на фоне дракона 2. Причиняем добро и наносим радость

Прошлепав босыми ногами к столу, я вырубила телефон и сдернула ткань, чтобы узнать, как провел ночь мой узник. Крыс сидел в углу, свернувшись клубочком. Он посмотрел на меня глазками-бусинками и абсолютно неадекватным голосом со странными интонациями умалишенного прошептал: «Все пройдет… И печаль и радость…»

– Эй, ты чего? – удивилась я, пытаясь снять проржавевший замок.

– Это все бессмысленно и бесполезно… Суть жизни такова, что все со временем проходит… Даже светлые и прекрасные мгновения, которых не так много на нашем веку, проходят оставляя горькие воспоминания. Но как на счет любви? Любовь тоже проходит… Но в таком случае назвать ее истинной любовью нельзя. С точки зрения философии экзистенциализма. Но с точки зрения философии гедонизма…. – бедный Огрызок бубнел себе под нос, глядя своими бусинками в одну точку.

Я снова попыталась сломать замок руками, но потом вспомнила, что раз есть замок то, где-то поблизости должен лежать ключ. Я обшарила весь стол в поисках ключа, но, увы!

Крыс даже не дернулся. Он сидел в позе арестанта, выщипывая мех на груди.

– Ты что делаешь? – поинтересовалась я, приподнимая стопку книг. Может ключик туда закатился?

– Освобождаю место для наколки… – вздохнул крыс, с остервенением выдергивая розовую шерсть, – Всем пожизненно осужденным арестантам полагается наколка…

– Да брось! Я сейчас тебя освобожу! – оптимистично заявила я, снова дергая замок.

– Свобода? Да что такое свобода в понимании обывателя! – вздохнул Огрызок, покачиваясь, – Ключ от этой клетки я потерял еще лет пятьдесят назад. Но ты не переживай… Все пройдет, и печаль и радость… Все пройдет, так устроен свет…

И тут меня осенила гениальная идея! А что если раздвинуть прутья клетки при помощи подручных средств? Или отпилить их?

Я попыталась руками разжать проржавевшие прутья, но они лишь слегка согнулись. Я стащила клетку со стола, поставила ее на бок и зажала между ног, приговаривая, мол, потерпи, дружок, скоро все закончится…

«Оковы тяжкие падут, темницы рухнут – и свобода вас примет радостно у входа…» – пафосно процитировала совесть бессмертные строки великого поэта. «И справку на руки дадут!» – закончила я основную мысль стихотворения. А дальше – проблемы с трудоустройством, соседями и бабушками у подъезда. Тебе даже ипотечный кредит не дадут, потому как посчитают, что судьба уже достаточно поглумилась над тобой.

Я сейчас тебя освобожу, мой розовый друг! Потерпи еще немного! Мне удалось сделать небольшое отверстие, которое не мешало бы протестировать. Поскольку крыс добровольно не собирался покидать свою тюрьму, предаваясь философско-пессимистическим настроениям, мне пришлось засунуть туда руку, чтобы попытаться вытащить его. Не сразу, разумеется, но рука туда влезла. Это было хорошо. Была и плохая новость. Обратно она ну никак не хотела вылезать!

– Ну здравствуй, товарищ по несчастью. Твои нары справа. Вон в том углу. Возле моей уборной, – мрачно заявил Огрызок, глядя на мою руку, – Хотя после переворота клетки уборная стекла в левый угол…

Я попыталась ухватить сопротивляющегося Огрызка и попытаться вытянуть его из клетки.

В итоге после долгих мучений мне пришлось его выпустить и снова вернуться к попыткам освободить руку. Огрызок вылезать не хотел, аргументируя, что в клетке намного безопаснее, чем рядом со мной. В отчаянии я попыталась вытряхнуть его из клетки, и он, словно дохлая морская свинка, упал на прутья. Я схватила его за хвост и потащила наружу. Правильнее было бы начинать с головы, ведь если голова пролезет, пролезет все. Но в моем случае под руку попался именно изувеченный лысый хвост.

Вытащив крысу до половины, я услышала голос совести: «Все понятно. Он застрял!». Я согласилась с констатацией факта. «Будем ждать, когда он похудеет!» – заявила совесть голосом очень интеллигентного кролика.

– Тебе пора бы похудеть… – заметила я, пытаясь вытащить Огрызка. И желательно целиком. Но целиком пока что не получалось.

– Я похудел минут сорок назад и сейчас худеть мне совсем не хочется! – простонал крыс, – Я тут недавно рассуждал на тему, что может быть хуже, чем сидеть в клетке. А теперь благодаря тебе я узнал, что хуже всего застрять между ее прутьями!

Так! Чтобы придумать? Думай, Сима, думай! Но путного в голову ничего не приходило, кроме …

– А ну-ка глубоко вдохни и полностью выдохни… Глубокий вдох! Выдох! – я тянула грызуна за хвост. Интересно, Огрызок сильно обидится, если я случайно оторву ему хвост?

– Какая глупая и нелепая смерть… Тяни, давай! – мрачно заметил крыс, выдыхая.

О! Смотрите-ка, пришел в себя! Еще один рывок и Огрызок лежал у меня на ладони. Виду него, конечно, был не ахти, но судя по его крикам, он вполне здоров.

– Я мечтаю о том моменте, когда меня расколдуют, и я собственноручно удушу тебя на месте! – проворчал Огрызок, – Не переживай. Я буду делать это медленно и с наслаждением.

– Прости, пожалуйста, я честно не знала, что ключ в порыве старческого маразма, ты посеял пятьдесят лет назад… – выдохнула я, глядя на отвернувшуюся от меня крысу, – Мог бы и предупредить!

Мы сидели молча несколько минут. Я чувствовала, что мы теряем драгоценное время, но Огрызок, судя по его позе, прощать меня не собирался.

– Эй, я уже попросила прощения! – возмутилась я, – Хватит дуться! Нам нужно действовать!

– Ты знаешь, что нервные клетки не восстанавливаются! А поскольку тебе придется просить прощения у каждой моей нервной клеточки, пострадавшей по твоей вине, то лучше начинать прямо сейчас! Только в этом случае у тебя появляется шанс вымолить моё прощение к тому моменту, как ты будешь писать завещание и просить стакан воды! – бросил крыс.

– А крестики им на могилки сейчас начинать стругать? – злобно ответила я, – Теперь, я, кажется, догадываюсь, почему тебя превратили в крысу! Наверняка это был кто-то из твоих учеников, не так ли, об которых ты вытирал ноги? А может быть, это была ученица? А?

– Какая же ты умная, когда не надо. Но, смею тебя разочаровать, все твои предположения далеки от истины! Скажем так, эксперимент прошел крайне неудачно, – заявил грызун.

– Если ты думаешь, что после этих слов я от тебя отстану, то ты глубоко ошибаешься! – ехидно заметила я, чувствуя, что перед фазой активных действий, стоит уточнить некоторые факты биографии своего соучастника.

Огрызок вздохнул и повернулся ко мне:

– Ты, надеюсь, готовить умеешь?

– Ну, смотря что… Смотря из чего… Смотря на чем… – уклончиво ответила я, чувствуя, что вымаливать прощение у миллиарда нервных клеток слабонервного грызуна мне не придется.

– Значит, не умеешь! – безапелляционно заявил Огрызок, – Помнится, однажды мы поругались с одним моим учеником и я в сердцах выдал ему, чтобы он женился на круглой дуре, которая к тому же не умеет готовить! Сбылись мои худшие опасения. Проклятие сработало! И теперь его страдания будут на моей совести!