Кристина Юраш - Селфи на фоне дракона 2. Причиняем добро и наносим радость

– Значит вы… – начал Вадим, но я тут же гадко улыбнулась, прикладывая палец к своим губам.

– Шшшш! Послушайте, я вас не перебивала. Неужели вы не знакомы с правилами элементарной вежливости? – ответила я, голосом воспитателя детского сада, отчитывающего главного ссыкуна группы за лужу в коридоре, – Одной ногой мы стоим в прошлом, другой шагаем в будущее, при этом пытаясь сесть одной попой сразу на два стула! Смотрите, как бы настоящее вам не прищемило! Вы ничего не знаете ни о моей партии, ни о моей программе, но при этом уже сделали выводы!

– Я в сортах говна не разбираюсь! – улыбнулся мой муж, но получилось у него как-то напряженно.

– Как можно доверять власть тому, кто не разбирается в элементарном? – продолжила я, чувствуя, что ток с каждым разом все меньше и меньше причиняет мне дискомфорт.

– В нашем деле все решает опыт управленческой деятельности. У меня он есть. А есть ли он у Вас? – ядовито произнес мой муж, – Я задаю вопрос напрямую и хочу услышать ответ.

Я посмотрела на свою руку, которую намертво держал магический браслет, посмотрела на избирателей. Вопрос был каверзный, но вполне ожидаемый. Хотя, мне уже терять нечего!

– А зачем он мне нужен?– пожала плечами я, – Вы же прекрасно знаете, что Ковчег строил дилетант, а Титаник – профессионалы!

С одного сектора трибуны раздались крики, мол, столкновение с айсбергом – это форс мажор и во всем виноват капитан, а не они. Не они же в зоне плохой видимости и айсбергов поддали дровишек с криками «Полный вперед!» и решили поиграть в атомный ледокол? А то, что шлюпок не хватило и переборок – это вина проектировщика! Поскольку ни капитан, ни проектировщик не стали оправдываться, я поняла, что либо они очень скромные люди, либо их здесь нет. Увидеть здесь старика Ноя я и не рассчитывала!

«Ну конечно, ад – для грешников! А Ной – святой!» – совесть превратилась в бравого капитана Очевидность. «Для грешников, говоришь….» – задумчиво ответила я, и тут же меня осенило. Я быстро обдумала все и чуть не засмеялась вслух, от своей догадки.

– Мне кажется, что этот цирк пора прекращать! Мы не услышали от моего оппонента ни одного правдивого слова! Взгляните на табло и убедитесь сами! – нервно и отрывисто произнес мой муж, пристально глядя мне в глаза.

Скрывая гаденькую улыбочку, я обвела взглядом всех присутствующих и произнесла:

– Да… Вы правы. Табло не врет. Я – лгунья, обманщица. Но это – не единственные мои грехи! На каждом кругу Ада я чувствовала себя как дома!

– Отлично! Чистосердечное признание будет учтено при вынесении приговора! – обрадовался мой муж и политический оппонент по совместительству.

– А он, – я показала свободной рукой на Вадима, – Он – абсолютно честный человек. С высокими моральными принципами и обостренным чувством справедливости! И теперь мне только одно не понятно. Что он здесь делает? Ад – для грешников! Для лгунов, завистников, прелюбодеев… Для тех, кто не заслуживает лучшей участи! А для честных и справедливых давно уготовано место в Раю! Так какого черта он здесь делает? Неужели он – засра… Простите… засланец?

Как бы проплаченные статисты не трясли табличками, зал молчал. И тут я почувствовала, как браслет на моей руке ослаб, словно по волшебству. Я осторожно приподняла руку. Циферки на табло не изменились.

– Не слушайте ее! Она лжет! – сказал Вадим, заметно нервничая.

– Нет! На этот раз я говорю правду! – улыбнулась я, показывая рукой на табло, – Создание новых кругов Ада? Вы что? Хотите улучшить жизнь грешников? Тысячелетиями Ад был неизменным, а тут пришел Великий Реформатор! Да пусть все остается так, как было! Зачем стараться? Пусть в Раю стараются! Горячие путевки в Ад? Туризм в Аду? А смысл? Грешники и так сюда попадут, хотят они этого или нет!

– Ты просто исчадье ада… – прошипел мой муж, с ненавистью глядя на меня. Я послала ему воздушный поцелуй:

– Спасибо за комплимент! А вы, мой уважаемый оппонент, ошиблись дверью. Вам в Рай надо. Здесь должен править худший из худших! Король лжи и обмана! И на эту должность претендую я! Всем спасибо, все свободны! Дебаты окончены! Мне не о чем больше говорить с этим святым человеком!

– Дебаты окончены, – произнесла сфера, которая все это время парила над нами, – Победителем дебатов я провозглашаю С…

И тут, оборвав свою речь на полуслове, она взорвалась в воздухе, разлетевшись тысячью мелких осколков. Вадим исчез, а я едва успела закрыть глаза. Но боли не почувствовала. Опять повезло. Между мной и осколками в воздухе висел прозрачный щит. Годвин, снимая с себя заклинание невидимости, схватил меня за руку, и мы очутились в нашем предвыборном штабе.

– Ты все время стоял рядом? – спросила я, глядя на чародея.

– Ну да. Или ты хотела, чтобы ток бил тебя в полную силу? – улыбнулся Годвин, потрепав меня по голове, – Ты молодец. Отлично повернула все в свою пользу. Теперь дело за избирателями. Будем ждать результатов. Сима.. Сима… Эй! Ты меня слышишь?

Я мало чего слышала. Я спала на ходу, как мама-лошадь на детском рисунке и мне уже было все равно.

Меня трясли за плечо. Я с трудом разлепила один глаз. Второй открывать было лень. Я лежала на чужой кровати, завернутая в одеяло и чувствовала себя медведем в берлоге, которого будят среди зимы, чтобы через пару минут поставить рекорд скорости по бегу с препятствиями.

«Ложкой снег мешая, ночь идет большая, что же ты глупышка не спишь?» – спела совесть, превращаясь в маму Умки. Правда, морда у нее была не совсем белая, скорее, розоватая, а рядом лежал недоеденный, но уже дубовый и частично обглоданный тюлень. Завтрак в постель!

– Тебе письмо! – потряс меня Годвин, тряся перед моими глазами мятым конвертом со следами крови. Я проморгалась, пытаясь спросонья перебирая в уме знакомых любителей эпистолярного жанра.

– А капли крови – это роспись в получении? – поинтересовалась я, открывая второй глаз и сладко потягиваясь.

– Я вышел подышать свежим воздухом. Погода стояла отличная, а мне как раз захотелось пройтись… – начал чародей, но я перебила его:

– Короче! – пробурчала я, зевая.

– Из дупла торчит окровавленная рука, а в ней зажато письмо… Не дошел до нас буквально сто метров… – обиженно закончил Годвин, решив прочитать письмо вслух.

«Уведомление для лидера партии «Говно»!»

– А говно с большой буквы? – поинтересовалась я, понимая, что придираться к подобным мелочам в моем положении явно бессмысленно.

– С большой! – кивнул чародей.

– Значит, уважают! – вздохнула я, приготовившись слушать.

«Просим явиться по адресу улица Отчаяния, дом 13, для съемки ролика для дальнейшей трансляции в рамках предвыборной программы!» – закончил Годвин и тут же извлек буклет моего мужа, который почему-то лежал в моем письме. На обложке был изображен мой супруг, причиняющий добро и наносящий радость, окруженный испуганными грешниками, которые шарахаются от него. А на обратной стороне была изображена я. В белом платье с белыми крыльями, сверкающим нимбом над головой в окружении цветов. Почему-то в руке я сжимала арфу, а в моих глазах читалась кротость ягненка. Как бы то ни было, но получилась я великолепно. Загадочной улыбкой Джоконды, я намекала, что «щас спою». С грустью я ощутила духовное родство с павлином, пожалев, что безвестный художник не смог передать всю красоту моего пения посредством живописи.