Мэгги Стивотер - Воронята

— При всем моем уважении к вам, мистер Пинтер, — перебил его Ганси, отлично понимая при этом, что такое поведение противоречит сказанному, — должен заметить, что вы, возможно, не до конца представляете себе именно тонкие и важные подробности конкретной ситуации.

Почесывая затылок кредитной картой, он принялся описывать плачевное эмоциональное состояние Ронана, мучительные последствия от приступов лунатизма, признанные достоинства проживания в помещении «Завода Монмут» и те шаги, которые он предпринял за то время, которое Ронан прожил вместе с ним. Ганси закончил свой монолог утверждением, что Ронан Линч, вне всякого сомнения, достигнет больших высот, как только ему удастся заделать кровоточащую в его сердце пробоину в образе Ниэла Линча.

— Я далеко не убежден, что предстоящие успехи мистера Линча будут относиться к тем сферам, которые воспитывает Эглайонби, — сказал Пинтер.

— Мистер Пинтер! — возразил Ганси, хотя в общем-то был, скорее, согласен с собеседником. Покрутил ручку стеклоподъемника. — Эглайонби славится чрезвычайно разнообразным и непростым контингентом учеников. Это была едва ли не главная причина из тех, которыми руководствовался мой отец, выбирая школу для меня. — На самом деле все ограничилось четырьмя часами поиска в Гугле и убедительным телефонным разговором с отцом, но этого Пинтеру совершенно не требовалось знать.

— Мистер Ганси, я тронут заботой, которую вы проявляете по отношению к вашему дру…

— Брату, — перебил его Ганси. — Должен сказать, что я отношусь к нему именно как к брату. А для моих родителей он — сын. В самом полном смысле этого слова. Духовном, практическом и финансовом.

Пинтер промолчал.

— Во время прошлого посещения Эглайонби моему отцу показалось, что школьная библиотека имеет пробелы в разделе истории мореплавания, — сказал Ганси. Он задумчиво сунул кредитную карточку в вентиляционное отверстие, чтобы узнать, далеко ли она пролезет, и с трудом успел перехватить ее, прежде чем она канула в потроха машины. — Он сказал тогда, что на заделывание этой дыры должно, пожалуй, хватить… э-э… 30 тысяч долларов.

В голосе Пинтера вдруг прорезался звук.

— Не уверен, что вы хорошо представляете себе, почему мистер Линч практически лишен перспективы в Эглайонби. Он грубо нарушает правила школы и, похоже, полностью пренебрегает учебными занятиями. Мы делали ему серьезные послабления, именно потому, что учитывали крайне тяжелые обстоятельства, через которые ему пришлось пройти, но, похоже, он забыл, что учеба в Академии Эглайонби — это привилегия, а не обязанность, к которой нужно принуждать. С понедельника его следует считать уволенным.

Ганси подался вперед и уперся лбом в руль. Ронан, Ронан, что ты натворил…

Он быстро собрался с мыслями.

— Я знаю, что он наделал много глупостей. Знаю, что его уже давно следовало бы исключить. Но дайте мне возможность довести его до завершения учебного года. Я смогу заставить его успешно сдать экзамены.

— Мистер Ганси, он уже давно пропускает уроки.

— Я могу заставить его успешно сдать экзамены.

Последовало долгое молчание. Ганси слышал, как в трубке тихо играла музыка — вероятно, по телевизору.

В конце концов Пинтер сказал:

— Он должен сдать все экзамены не ниже, чем на «В». И не иметь ни одного нарушения, иначе он будет исключен из Эглайонби окончательно и безоговорочно. Другого шанса у него не будет.

Ганси выпрямился и беззвучно выдохнул.

— Спасибо, сэр.

— И не забудьте о тех недостатках, которые ваш отец нашел в нашем библиотечном фонде по истории мореплавания. Я прослежу за этим.

И Ронан имеет глупость считать, что ему нечему учиться у Пинтера! Ганси мрачно улыбнулся приборной панели, подумав, что давно не был в таком дурном настроении, как сейчас.

— Мореплавание и корабли всегда составляли важную часть нашей жизни. Благодарю вас за то, что согласились поговорить со мною в неурочное время.

— Желаю вам хорошо провести выходные, мистер Ганси, — ответил Пинтер.

Ганси нажал кнопку окончания разговора и бросил телефон на «торпеду». Закрыв глаза, он беззвучно произнес грязное ругательство. Ганси уже протащил Ронана через семестровые экзамены. Наверняка он сможет сделать это еще раз. Обязан сделать.

«Пежо» качнулся — кто-то опустился на пассажирское сиденье. Ноа, — подумал Ганси, и у него перехватило дыхание.

Но тут раздался голос отца:

— И тебя тоже влечет к этой французской красотке? Рядом с нею твой драндулет, выкрашенный как для боя быков, кажется совсем несуразным, согласен?

Ганси открыл глаза. Отец провел рукой по «торпеде», а потом поднес пальцы к глазам — нет ли пыли. Прищурившись, посмотрел на Ганси, будто рассчитывал одним взглядом определить состояние умственного и физического здоровья сына.

— Прекрасная машина, — ответил Ганси. — Но не в моем духе.

— А я удивляюсь, что ты смог доехать сюда на своей развалюхе, — сказал отец. — Почему бы тебе не взять снова «Сабурбан»?

— Мне нравится «Камаро».

— Воняет, как в бочке с бензином.

Ганси представил себе, как его отец, заложив руки за спину, ходит вокруг «Камаро», стоящего перед гаражом, принюхивается и разглядывает сколы краски.

— Отличная машина, папа. Уникальная.

— Сомневаюсь, — сказал отец, впрочем, вполне дружелюбно. Ричард Ганси II очень редко позволял себе иной тон. Твой отец — просто очаровательный человек, — говорили Ганси посторонние. — Всегда улыбается. Никогда не поддается раздражению. Изумительный характер. Последним качеством он был обязан тому, что коллекционировал всякие старинные курьезы, заглядывал в трещины в стенах и имел тетрадь, в которой были перечислены все события, происшедшие 14 апреля, с самого начала веков. — Ты не знаешь случайно, зачем твоя сестра купила за три тысячи долларов эту кошмарную бронзовую тарелку? Может быть, она за что-то рассердилась на твою мать? Или это просто шутка такая?

— Она думала, что маме понравится.

— Но это же не стекло.

Ганси пожал плечами.

— Я предупреждал ее.

Некоторое время они сидели молча. Потом отец сказал:

— Не хочешь прокатиться?

Ганси не испытывал такого желания, но без возражений отыскал ключ зажигания и повернул его. Мотор завелся сразу, ровно и спокойно, совсем не как «Камаро».

— Четвертый бокс. Открыть, — четко проговорил его отец, и ворота перед машиной сразу начали открываться. Заметив удивление на лице Ганси, он пояснил: — Я недавно установил голосовое управление. Единственный недостаток в том, что если громко кричать снаружи, откроются самые близкие к тебе ворота. А это, конечно, большой недостаток безопасности. Я еще работаю над этим. Несколько недель назад сюда пытались забраться. Но не смогли пройти дальше передних ворот. Там установлена система с датчиками веса.