Яна Левская - Раминар.

- Я редко использую Ghor'Zuan. Проживу и без нее. А тебе она может однажды спасти жизнь.

Гоблинка сделала глубокий прокол на внутренней стороне предплечья. Кровь набухла блестящей каплей и скользнула ленточкой по белой с синим отливом коже. Дшара положила вторую руку на плечо сестре и заставила наклониться вперед.

- Пей.

Раштан в замешательстве подняла глаза.

- Давай, Таша, верь мне, - голос гоблинки был мягок, но в интонациях чувствовался приказ.

Таша взяла в ладони предложенную руку. Пальцы ощутили шершавые бугорки. Тыльную сторону предплечий Дшары и ноги ниже коленей покрывали маленькие твердые наросты - шазги. Они были темнее кожи и имели голубой оттенок. Полукровка мечтала иметь такие же - ведь это были гоблинские латы. Признак взрослого. Они появлялись у молодых на шестнадцатом году жизни, знаменуя совершеннолетие. Раштан не была уверена, что у нее они вырастут хоть когда-нибудь. Почувствовав робкое прикосновение к латам, Дшара вздохнула. Она знала, что мучает ее сводную сестренку, но не могла придумать ни одного утешения. До сих пор Таша развивалась, как человеческий детеныш, и человеческих черт в ней было намного больше. Кто мог сказать, проснется ли когда-нибудь в ней кровь гоблинов, кровь гархту.

- Мои латы начали расти, когда мне было девятнадцать. К тому моменту я уже привыкла считать себя...

Гоблинка осеклась, не договорив. Таша знала, какое слово не решилась сказать Дшара. Полукровке часто приходилось его слышать.

Ничего не ответив, Раштан склонилась над рукой и припала губами к ране. Влажная кожа была прохладна, но свежая кровь тут же заполнила рот соленой теплотой. Гоблинка глотнула, чувствуя, как ложится на ее голову тяжелая рука сестры.

В шатре было тихо, только потрескивало дерево в костре. Пахло дымом, шкурами и смолой. Дшара что-то невнятно бормотала. Таше послышалось слившееся в сплошной поток: отдаю-отдаю-отдаю...

Она сделала второй глоток, и на короткий миг ее пронзило неприятное и неожиданное ощущение: так будто она вдохнула слишком много воздуха. Грудь заболела, распираемая изнутри. А потом все закончилось так же внезапно, как началось.

Отняв губы от раны, Раштан села на пятки и закрыла глаза. В ней ничего не изменилось: никакие скрытые силы не бушевали внутри, не пришло никакой уверенности в своей мощи. Дшара скользила пьяным взглядом по своей руке, по языкам пламени в очаге, по тонкой фигурке Раштан.

- Получилось? - Таша дождалась, когда сестра поднимет глаза на нее.

- Не знаю.

Гоблинка коснулась колена Раштан и отняла руку через несколько ударов сердца. На лице ее застыло странное выражение: смесь сожаления и страха.

- Сила ушла.

- Ко мне?

- Надеюсь. Попробуй поднять мою руку.

- Как?

- Представь себе текущую под кожей кровь, переплетение сосудов. А затем попробуй остановить течение, потянуть к себе.

Таша попробовала.

Наступившее молчание тяжестью легло на сердце.

- Не надо, leshele. Не надо, - Дшара притянула девочку к себе и обняла. - Не надо слез. Ты сможешь.

* * *

- Я убила бы себя, если б.... В общем, я смогла. У меня не было выбора.

- Она передала тебе силу? - настороженно переспросил Одор, как бы не доверяя тому, что услышал.

- Ну да.

- Через кровь... просто отпустила...

Раштан сказала бы, что учитель выглядел потрясенным.

- А сама Дшара, откуда у нее взялась Гор`Цуан?

- Я не знаю. Думаю, она и сама не знала. У обычных гархту нет магических способностей. Дшара держала свою власть над кровью в тайне. Единственная, кто знал, была я.

- А как же Кайра и эти двое? Канта с Шершар. Они должны были заметить, кто и как остановил твое падение.

- Они к тому времени валялись в отключке. Дшара всегда была осторожна.

- Ты знала ее родителей?

- Зачем вам?

- Просто скажи. Это важно.

- Ее мать умерла при родах. Серая приняла ее в Дом. Меня тогда еще не было, и мамочку еще не звали одной из пяти.

- А отец?

- Отец? - Таша нахмурилась, припоминая значение слова. - То есть самец, от которого зачали детеныша? Нет. В кланах нет отцов. Семья - это мать и ее дети. Сильные матери могут брать в жены слабых гоблинок. Чтобы защищать их и кормить. Жены в ответ помогают в Доме, растят детенышей. У Серой матери три жены и семеро детей.

- А какую роль в клане играют самцы?

- Они... самцы. Ну и воины, конечно. И охотники.

Одор больше ничего не спрашивал. Молчал.

Догорал костер. Короткие язычки огня облизывали черные с серой бахромой пепла головешки.

Раштан подтянула к себе сумку и достала кожаный сверток. Пальцы застыли на мгновение, а потом быстро распутали тесемки. В свете луны матово засеребрилось железо. Гоблинка надела кастет и сжала кисть в кулак.

- Я не доставала их с тех пор, как меня изгнали. Мои когти.

Одор поднял глаза на Раштан - она как раз застегнула ремешки на запястье и теперь вертела рукой, вспоминая забытые ощущения. Кастет больше походил на перчатку с железными шипами на фалангах. Мужчина заворожено следил за движениями маленькой руки: скользящие удары с резким мощным завершением, косые, дуги, хлесткие и колющие атаки. Гоблинка умела обращаться со своими когтями, здесь нечего было сказать.

- Мне позволили выйти с ними на Ристалища. Крику было и споров... Страшно вспоминать. Наш Дом вообще настаивал на том, чтобы мне приготовили доспехи - ведь, по сути, каждый гоблин против меня, что ваш рыцарь в железе против... голой улитки, - Таша поморщилась от собственного сравнения, но подбирать других слов не стала - эти подходили один в один. - А с кожаным жилетом и наголенниками я хоть немного приблизилась бы к крепости брони моего противника...

- Под "ристалищем" ты подразумеваешь сражения между учениками?

- Не просто сражения. Пройти Ристалища, значит стать полноправным взрослым гархту. Это возможность показать все, на что способен, все, чему выучился в Teresh'Ra - в школе, по-вашему. Говорили, тех, кто оставался на повтор после Ристалищ, Чудовищный Гракб самолично гонял по площадке до издоха. Я прошла, хоть мне не дали надеть доспех - все равно заслужила свое право быть частью клана. Не знаю, правду ли болтали про Гракба... Он мог бы, конечно. Тот еще живодер.

Одор вздохнул, поднимаясь на ноги.

- Уберу карту. Становится сыро.

Раштан смотрела на мерцающие в глубине кострища алые щепки.

Ей хотелось бы подчинить себе пламя, управлять им так же, как она проделывала это с водой. Но огонь был совсем иным - беспокойным, непредсказуемым, обжигающим, диким. Таким хочется владеть, но едва ли это возможно.

- Ты не закончила рассказ. Что стало с Кантой?

Гоблинка дернула плечом.

- Думаю, она до сих пор жива. Может быть, и Дом свой создала.

Мужчина пересел поближе к остывающему кострищу.

- Счастливый конец.