Джена Шоуолтер - Темный шепот

— Мужчины будут драться насмерть, чтобы защитить этих женщин. И если твоим сестрам удастся победить их — что маловероятно, ведь они не могут сражаться в полную силу, — это будет означать войну между Владыками и гарпиями.

Да, это так.

— Это внесет раскол в наши ряды, потому что, как я подозреваю, Сабин выберет тебя. Мы станем уязвимыми, и охотники непременно воспользуются этим. Если уже не воспользовались. Я весь день не могу связаться с Люсьеном, Страйдером, Аньей, ни с одним из тех, кто отправился в Чикаго. Это на них не похоже, и я боюсь, с ними что-то случилось. Нужно, чтобы Сабин отправился на поиски, но он застрял здесь, пытаясь противостоять охотникам.

Ее первая мысль? Гвен надеялась, что с Владыками в Чикаго все в порядке. Вторая? Сабин выберет ее? Вряд ли.

— Он мог бы воспользоваться моей помощью, но не доверяет мне.

— Он доверяет тебе. Просто использует это как предлог, чтобы защитить тебя. Даже мне это известно, а мы с ним не такие уж близкие друзья.

Тяжелое молчание, глубокий вздох.

— Так что тебе лучше побыстрее принять решение, потому что твои сестры действительно вооружились и приближаются к своей цели.

Сабин присел в тени. Кейн был слева от него, Камео — справа; оружия у них было достаточно, чтобы захватить небольшую страну. Жаль, но этого может не хватить для предстоящей битвы.

Охотники были повсюду. Они выходили из магазинов, гуляли по тротуарам, ели что-то в уличных кафе. Словно мухи, они роились, жужжали и чертовски раздражали его.

Там были самые обыкновенные с виду женщины, которых выдавали спрятанные под одеждой ножи и пистолеты. Высокие, мускулистые мужчины, выглядевшие так, будто они только что вернулись с одной войны и им не терпелось отправиться на другую. Они засели на крышах и следили оттуда за тем, что происходит в городе. Рядом с ними, к ужасу Сабина, были дети в возрасте примерно от восьми до восемнадцати лет. Сабин уже видел, как один из подростков прошел сквозь стену. Прошел сквозь стену, словно этой стены вовсе не было.

На что же тогда способны остальные?

У противника было численное превосходство, и Сабин знал это. И еще он знал, что, каким бы жестоким ни был, он не сможет причинить вред детям. Видно, охотники на это и рассчитывали. «Сейчас тебе очень пригодилась бы гарпия».

Его пальцы стиснули оружие так, что хрустнули костяшки. «Даже не думай об этом». Некоторое время Сабин осматривал окрестности, пытаясь принять решение, выработать план. Никогда еще он не чувствовал себя таким беспомощным. Он просто не знал, что делать.

Самое худшее заключалось в том, что он запер Гвен в камере, — похоже, ему все-таки придется вернуться в крепость, — значит, дома его ждет еще одно сражение. Глупо. Он позволил своей заботе о ней взять верх над здравым смыслом. Вот почему отношения с женщинами так опасны. Эмоции одолели логику, и он натворил глупостей. Но он не мог просто взять и вернуться к Гвен, извиниться и попросить у нее помощи. Он причинил вред ее сестрам. Учитывая то, как они любили друг друга, она никогда не сможет простить его.

Снова и снова Сабин пытался убедить себя, что поступил так, как было нужно. Он и прежде сражался с охотниками и одерживал победу, значит, и теперь сможет обойтись без Гвен. К тому же она связана с Галеном. Он больше не мог ей доверять. Откуда ему было знать, что, помогая ему, она одновременно не помогает своей семье?

«Гвен могла бы стать твоей семьей». Сабин нахмурился, застигнутый врасплох неожиданной мыслью. Демон Сомнения тут же подхватил ее.

«Ты не достоин ее. Не сейчас. Может, никогда не будешь достоин. Но это не имеет значения, потому что она все равно не захочет быть с тобой».

— Заткнись, — пробормотал он.

Кейн бросил на него быстрый взгляд.

— Проблемы с демоном?

— Как всегда.

— Так что мы будем делать в сложившейся ситуации? Нас всего трое.

— Бывало и хуже, — сказала Камео, и Сабина передернуло. Ее голос всегда так на него действовал. Странно только, что в этот раз эффект был не таким сильным. Может, потому, что он и так несчастен. Как безобразно он поступил с Гвен!

«Я только хотел защитить ее».

«Ну, тут ты облажался».

— Нет, не настолько, — сказал он. — Потому что в этот раз нам придется сражаться так, чтобы не пострадал ни один ребенок.

Ее пальцы сомкнулись на рукоятке пистолета.

— Ладно, но мы должны что-то предпринять. Мы не можем позволить им разгуливать там.

Сабин снова вгляделся в толпу. Все так же людно и так же опасно. Эти дети… Черт. Они все усложняли. Пора принимать решение.

— Хорошо. Вот что мы сделаем. Разделимся и рассредоточимся, будем держаться в тени, черт возьми, и брать взрослых одного за другим. Убивать на месте. Только… сами не погибните. Сделайте мне одолжение и…

Сабин вдруг умолк, его взгляд упал на охотников в камуфляжной форме. Они запихнули в свой фургон, стоявший в конце улицы, двух мужчин, находящихся без сознания. Несколько детей окружили фургон, образуя живую стену.

Камео проследила за его взглядом и ахнула:

— Это же…

Земля словно разверзлась под ногами Кейна.

— Аэрон и Парис? Дерьмо. Да. Это они.

Сабин беззвучно выругался:

— Новый план. Убейте как можно больше людей вокруг них, а я позабочусь о детях. Если сможете, заберите Аэрона и Париса обратно в крепость, встретимся там.

Гвен посадила сестер под замок. «Я ничем не лучше Сабина».

Она находилась в комнате Торина, стояла позади него, скрестив руки на груди. Торин сидел к ней спиной, как будто присутствие Гвен его совершенно не беспокоило. Ему и правда было все равно. Но почему он не боится получить пулю в затылок? Ведь она же гарпия, в конце концов.

— Думаю, я только что совершила величайшую ошибку в своей жизни и уже слишком поздно ее исправлять.

Если сестры простят ее и если она простит Сабина, они все равно захотят наказать Гвен. Кого она обманывает? Все, кого Гвен любила — ладно, почти что любила, иногда, как в случае с Сабином, — были упрямее ослов. Они не простят.

Ее взгляд остановился на мониторе, который показывал камеру сестер. Они мерили шагами тесное помещение, ругались, безуспешно колотили по решетке. Впрочем, гарпии быстро исцелялись, так что у нее, вероятно, есть всего несколько дней, прежде чем они вырвутся на свободу. И тогда, разумеется, накажут ее за предательство. У Гвен сжалось сердце.

Талия устроила настоящее сражение, и на теле Гвен все еще видны были раны. Бока и шея были покрыты многочисленными порезами. Она по-прежнему не могла поверить, что одолела сестер, пусть даже они и утратили свою силу. Всю жизнь Гвен стремилась стать такой, как они. Сильной, красивой, умной. Лучше их. Она постоянно сравнивала себя с ними, и сравнение было всегда не в ее пользу.