Джена Шоуолтер - Темная ложь

Сиенна с трудом заставила себя подняться с постели, и цепи, в которые были закованы ее шея, запястья и лодыжки, зазвенели и больно впились в кожу. Когда она встала на дрожащие ноги, цепи натянулись и еще сильнее впились в кожу, не позволяя отойти от кровати.

Перед ее глазами стояла красная пелена, затуманивавшая взор и заставлявшая видеть все окружающие предметы в малиновом цвете, что прекрасно соответствовало настроению Сиенны, жаждавшей, чтобы все, что есть в комнате, было залито кровью, принадлежащей ей самой, Кроносу… Она страстно желала этого, мечтала об этом, представляла, как капли стекают по бархатным шторам, цветам, изображенным на обоях, полированному дереву и алебастровым изваяниям слишком высоких людей с чрезмерно развитой мускулатурой.

«Хватит, — приказала себе женщина. — Я должна увидеться с Парисом». Правда, она не была уверена, кому именно принадлежит эта мысль — ей самой или демону — Ярости, врагу, живущему внутри ее, противнику, которого ей следовало бы презирать, но она не могла сделать этого, ведь только благодаря ему у нее появилась возможность отомстить и обрести спасение. «Парис поможет. — На этот раз Сиенна точно знала, что эти слова произнес демон. — Он будет защищать тебя, пока ты не станешь достаточно сильной для того, чтобы выступить против Кроноса».

«Может, Парис и поможет. А может, и нет». Перед смертью она сказала ему, как сильно его ненавидит. И она действительно была совершенно уверена, что ненавидела его тогда. «Или нет? — пронеслось в ее голове. — Господи, как же я запуталась». Чем дольше демон упоминал Париса, тем меньшую антипатию к нему она испытывала.

«Парис поможет», — повторил Ярость.

— Ты это уже говорил! — закричала Сиенна.

Человеческая часть ее существа полагала, будто, добравшись до воина, следует попытаться убить его. Как женщина, она страстно желала поцеловать его красивое лицо. Она не сомневалась лишь в одном: Париса надо найти и использовать, как предложил Ярость. Воин тоже был одержим демоном, и, охраняя Сиенну (если, конечно, на это согласится), он мог бы научить ее контролировать эту новую, темную часть ее естества. «А когда это произойдет, — подумала она, — с Кроносом можно будет попрощаться».

Охваченная решимостью, Сиенна снова сделала резкий шаг вперед. Точнее, попыталась. Проклятые цепи загремели, но не ослабли. Все ее тело охватывали ярость и ненависть, и крылья, продолжавшие расти между ее лопаток, широко развернулись. Эти чувства придавали женщине сил. Она снова рванулась, а затем еще раз. Цепи ранили кожу и впивались в мышцы. Сиенну охватила нестерпимая боль. «Парис», — пронеслось в ее сознании, и эта мысль придала ей сил. Наконец одна из цепей лопнула.

Аман, спотыкаясь, брел по затянутой туманом пещере. Уильям и Аэрон поддерживали его, не давая упасть. Для того чтобы добраться сюда, в эту всеми забытую долину смерти, им пришлось сразиться с бесчисленными приспешниками демонов. Спутники чернокожего воина были не в лучшем, чем сам он, состоянии, и ему не следовало еще больше отягощать их ношу, но он ничего не мог с собой поделать.

Под ногами что-то хрустело, пот лился с Амана рекой. Вся поверхность его кожи была покрыта ранами, но не они доставляли ему больше всего страданий. Вокруг витало слишком много секретов. Они, мрачные и отвратительные, принадлежавшие ворам, насильникам и убийцам, наваливались на воина и поглощали его.

Люди, чьи души томились в этой подземной тюрьме, убивали своих ближних самыми омерзительными способами и наслаждались каждым мигом вызванных ими страданий. Теперь же мучились они сами, и их страдания доставляли удовольствие демонам, обитающим здесь и наслаждающимся воздаянием.

Демоны, по крайней мере, не хранили тайны, а с радостью делились отвратительными подробностями своих прижизненных поступков. Но Аман мог читать их мысли и чувствовал, какие желания их охватывают — они стремились красть, насиловать и убивать. Еще никогда воин не чувствовал себя настолько запятнанным и не был уверен, что когда-либо сможет очиститься от всего этого. Но демону Секретов это нравилось, он наслаждался каждым мигом пребывания здесь. Урча, всасывал каждое новое откровение, как шоколадный коктейль через трубочку.

— Не слышишь ничего про Легион? — в тысячный раз спросил Аэрон.

Аман покачал головой и нахмурился, охваченный вызванной этим простым движением болью.

— Мы не можем бродить здесь вслепую, — заметил Уильям. — Все мы ранены и истекаем кровью после последней стычки с подручными демонов. Они мелкие, но, черт побери, такие изворотливые. Я уж думал, что лишусь собственных яиц.

Возможно, Люцифер и боялся этого воина, но его слуги не испытывали по отношению к нему ни малейшего страха. На Уильяма они нападали с такой же яростью, как и на Амана с Аэроном.

— Тебе придется украсть воспоминания демона, — мрачно сказал Аману Аэрон. — Это единственный вариант. Уильям прав в одном — чем дольше мы будем оставаться здесь, чем больше нам придется сражаться, в итоге мы с каждым разом будем все слабее.

«Нет», — подумал Аман, но кивнул. Он знал, что до этого обязательно дойдет. Воин надеялся, что им удастся придумать что-то другое, и сопротивлялся столько, сколько мог. Он понимал: если дела плохи сейчас, то после кражи всех воспоминаний демона ситуация станет невыносимой. Аман уже не сможет очиститься, ибо они навсегда станут частью его существа.

«Почему ты снова делаешь это? — спросил он себя, а затем сам ответил: — Потому что люблю Аэрона, хочу, чтобы он был счастлив, и знаю, что это единственный способ позволить ему обрести счастье». Затем в его голове сложился другой вопрос: «А что насчет тебя самого?» Аман не стал на него отвечать, ведь он мог убедить себя не делать то, что собирался, а этого нельзя было допустить.

«Найдите демона, — со вздохом при помощи знаков распорядился он. — Приведите его ко мне. Чем более высокое положение он будет занимать в их иерархии, тем лучше».

— Ты хочешь, чтобы мы привели тебе Верховного Владыку? — скептически спросил Уильям.

Верховный Владыка совмещал в себе качества каждого из владык. Это были самые могущественные демоны, которые лучше всего знали о том, что происходит здесь, внизу. Правда, осталось их, тех, кто не попытался бежать вместе с другими, такими как демон Секретов, в преисподней совсем немного.

Аман кивнул.

«Если это возможно», — показал он, понимая, что их, помимо всего прочего, еще и очень сложно поймать.

Друзья подвели воина к спрятанному в тени входу в ближайшую пещеру и опустили на землю. Каждая мышца в его усталом теле как будто облегченно вздохнула, и Аману показалось, что все они стали жидкими. Он закрыл глаза, решив, что отдохнет всего пару минут. Затем почувствовал, как кто-то потрепал его по плечу и вложил ему в руку пистолет, после чего раздались шаги. Он не знал, сколько просидел так, едва не выпустив оружие из ослабевшей руки. Аман был уверен лишь в том, что, когда он в следующий раз открыл глаза, друзья уже были рядом.