Джена Шоуолтер - Темная ложь

Мнемозина вопила от ужаса, билась в агонии. Сон был настолько реальным, что ей казалось, будто кожа слезает на самом деле. Скарлет не хотела позволять огню гореть достаточно долго для того, чтобы убить богиню, но знала, что, увидев утром свое отражение в зеркале, стерва придет в ужас. Ведь вместо красавицы перед ней предстанет старая ведьма. Скарлет понимала, что кожа восстановится, но до этого… Она удовлетворенно рассмеялась.

Демон Ночных Кошмаров танцевал в ее голове, наслаждаясь каждым мигом происходящего. «Еще!» — требовал он.

«С удовольствием», — ответила Скарлет и силой мысли погасила пламя.

Мнемозина, не переставая стонать, упала на землю. Ее ноги оказались слишком слабы, чтобы удержать ее. Скарлет неспешно подошла к тетке, и с каждым ее шагом обстановка менялась. Вокруг них выросли серые стены Тартара, а вслед за ними появились многочисленные койки, стоявшие в камерах, где содержалось сразу несколько заключенных. После этого в углу появились Кронос и Рея, якобы затеявшие какой-то спор. Затем Скарлет изобразила саму себя, грязную, оборванную, с рабским ошейником и спутанными волосами до талии. Когда она выросла, мать перестала требовать, чтобы ее брили налысо. Рея решила, что позволить всем остальным заключенным приставать к Скарлет для нее важнее, чем быть самой красивой в темнице. Охранники также не хотели помогать ей, и добраться до ножей она не могла. Стрижка стала для Скарлет роскошью, и именно этим она в первую очередь занялась после освобождения.

Во сне Скарлет прислонилась спиной к решетке темницы и опустила взгляд на тетку.

— Ты помнишь это? — спросила она. — Века, проведенные в рабстве?

Мнемозине едва хватило сил на то, чтобы поднять глаза на племянницу. Каждый вдох давался ей с большим трудом, а по изуродованным щекам текли слезы. «Они соленые, — подумала Скарлет. — Должно быть, жутко жжет».

— Или ты найдешь меня… — сказала Скарлет, присев на корточки, чтобы быть поближе к тетке. Не обращая внимания на попытки Мнемозины избежать физического контакта, племянница взяла ее за подбородок. — Или я стану приходить к тебе каждый раз, когда ты будешь засыпать. Если думаешь, что огонь — это плохо, посмотри, что я припасла для тебя на следующий раз.

— Стерва, — с трудом выдавила Мнемозина. Из ее головы торчали редкие пучки волос, щеки запали, а кое-где даже обнажились кости. — Кронос убьет тебя, когда увидит, что ты со мной сделала.

Скарлет медленно улыбнулась и ответила:

— Хорошо. Жду этого с нетерпением. А пока наслаждайся рекламой завтрашнего развлечения.

Произнеся эти слова, Скарлет бросила тетку волкам. В буквальном смысле.

Гидеон продержался три дня, показавшиеся ему совершенно отвратительными. Когда к нему вернулись силы, он стал помогать друзьям в укреплении замка, несколько раз пробирался в город, чтобы выслеживать охотников, сразился с теми из них, кто отставал от своих групп, допросил и, ничего не узнав, всех убил. Теперь он собрался отправиться на поиски Скарлет.

Конечно, теперь он знал, что она сама придумала воспоминания о нем. Какими бы они ни были — правдивыми или ложными, — эта женщина создала для них обоих настоящую сказку и, даже узнав, что их совместное счастье вымышлено, продолжала желать Гидеона. Даже несмотря на то, что она думала, будто он бросил ее в тюрьме, изменял ей с бесчисленным множеством женщин, Скарлет приехала за ним в Будапешт. И Гидеон хотел отплатить ей той же монетой.

Воин любил Скарлет, и это чувство пропитало каждый его вдох, каждую клеточку тела. Любовь к ней проникла в самые отдаленные закоулки его души. Для того чтобы понять это, Гидеону потребовалось всего пять минут — первые пять минут после ее ухода.

Эта женщина была сильной и смелой, понимала его так, как никто другой. Она дразнила его и ни разу не вышла из себя из-за того, что он не сказал ей правду. Это, наоборот, ее развлекало. Скарлет была красива и прекрасно подходила Гидеону. После того как она ушла, он потерял возможность ясно мыслить, потому что мог думать только о ней, о том удовольствии, которое они подарили друг другу и могли бы доставить снова; размышлять лишь о том, где она и что сейчас делает; спрашивать себя, скучает ли она по нему, нуждается ли в нем. Избавиться от всего этого он мог только одним способом — найти Скарлет.

«Нет, — говорил Ложь, успокаиваясь и соглашаясь со своим носителем. — Не спасибо».

«Не благодари, приятель», — отвечал ему Гидеон.

«Где она?» — спросил себя воин. Помассировав заднюю часть шеи, он подумал, что вполне может выяснить это путем логических рассуждений. Скарлет хотела убить богиню Памяти, а последним, кто видел ее, был Кронос, и происходило это на небесах. Попасть туда самостоятельно могли только те бессмертные, которые умели телепортироваться или обладали крыльями. Но у Скарлет не было ни одного из этих преимуществ, а значит, ей была нужна помощь. «Возможно, — рассуждал Гидеон, — она знает, что Кронос ей не поможет. Значит, она, как и тогда, когда искала меня, может обратиться к матери. Но станет ли царица богов снова помогать дочери? Ведь Скарлет теперь жаждет и ее смерти. Очевидно, нет. Кто тогда остается?»

Гидеону ничего не приходило в голову, и он снова возвращался к исходной точке. Скарлет никогда не говорила, что у нее есть друзья или союзники. В итоге воин решил, что по большому счету это не важно, и он все равно отправится на ее поиски. Если ему для этого придется разобрать весь мир на атомы, то именно так он и поступит. К тому же рядом был тот, кто мог задать ему верное направление поисков.

Гидеон направился к комнате Торина. Он еще не успел постучать в дверь, как изнутри раздался голос:

— Входи.

«Камеры, — осознал Гидеон, подавляя желание стукнуть себя по лбу. — Я должен был додуматься до этого раньше».

Внезапно его охватило радостное возбуждение — он понял, что, возможно, ему не придется таскаться по всей планете. Дрожа всем телом, он повернул дверную ручку и вошел в комнату, а затем закрыл за собой дверь.

— Думал, ты придешь раньше, — сказал Торин, поворачиваясь к Гидеону на крутящемся стуле.

Он сидел, закинув руки за голову, и старательно изображал расслабленность. Гидеон поверил бы ему, если бы не красные щеки, остекленевшие глаза и затрудненное дыхание. За Торином виднелся экран включенного монитора, где был открыт ютьюб. Видео, которое смотрел воин, называлось «Дом ведьм — мирный вечерок дома».

Гидеон понял, что друг рассматривал женщин. Их было много, и все привлекательные. Некоторые из них пили шампанское прямо из бутылок, другие довольно бесстыдно танцевали, и все громко смеялись.

— Покажи им, что у тебя есть, Кэрроу! — раздался чей-то голос.