Джена Шоуолтер - Темная ложь

— Видишь? — сказал он. — Это очень легко.

Хеди прищурилась и посмотрела на Страйдера сквозь густые ресницы. При этом во взгляде ее глаз не отразилась ни одна эмоция.

— Что ж, первый раунд ты выиграл. Но это не имеет никакого значения.

— А ты проиграла.

Демон Страйдера скакал от радости, приносившей им обоим удовольствие, которая растекалась по всему телу воина. «Вот почему я так возбудился, — понял он. — Это никак не связано с женщиной. Слава богам. Я бы не смог спокойно жить с мыслью о том, что возжелал охотницу».

— И что теперь? — спросила она совершенно спокойно.

— Теперь, — ответил воин, — мы пошлем кусочек твоего тела твоему дружку, а остальное отправим моим друзьям.

К тому времени, как они добрались до дворца Люцифера, Аман был уже бесполезен и боялся, что только мешает своим друзьям. Им пришлось вступить еще в несколько стычек с демонами, и Уильям с Аэроном вынуждены были не только сражаться без его помощи, но и защищать его. Теперь они, окровавленные и избитые, тащили его на себе. «Лучше бы они бросили меня где-нибудь по пути сюда», — думал Аман.

Новый голос, зазвучавший в его голове, оказался гораздо хуже всех тех, с которыми он когда-либо сталкивался. Он яростно стремился убивать, калечить, уничтожать. Аман даже вспомнил свое поведение в первые годы после того, как в нем поселился демон Секретов. Тогда он совершил множество дурных дел и сейчас понимал, что у них с пойманным демоном много общих воспоминаний.

Однако от одного нового воспоминания воин никак не мог отделаться. Перед ним висели, прикованные цепями, три обнаженных человеческих души, и каждая из них дрожала, плакала, умоляла о пощаде. Но ему не было знакомо сострадание. Его когти стали удлиняться, превращаясь в смертоносные ножи. Он медленно погрузил их в тела мужчин, стал резать мышцы и ломать кости, заставляя женщину смотреть на происходящее и переживать непередаваемый ужас в ожидании такой же участи. Оба мужчины кричали, потому что кончики его когтей были пропитаны кислотой, прожигавшей человеческие души и заставлявшей гнить все, на что она попадала. Очень скоро кожа истязуемых обуглилась и слезла. Тогда он повалил их по очереди, ощущая сладкий запах гниения, и изнасиловал. Они стали кричать и биться еще сильнее, а он искренне засмеялся. Это всегда казалось ему таким веселым…

Женщина, словно окаменевшая, смотрела на то, как он мучает мужчин, зная, что станет следующей. «Скоро», — пообещал он ей. Наконец, выпустив семя во второго мужчину, он повернулся к ней, снова готовый к соитию. Он всегда был готов к этому, причем чем сильнее сопротивлялась жертва, тем большее удовольствие получал. Женщина попыталась уползти, но цепь, обвитая вокруг ее шеи, не позволила ей сделать этого. Рассмеявшись, он произнес: «Ты от меня не убежишь, маленькая дрянь».

«Нет! — мысленно закричал Аман. — Это не я. Это не я!» Он свесился с рук друзей, и его стало рвать, все его тело содрогалось в конвульсиях. Воин почувствовал, как чьи-то сильные руки хлопают его по спине.

— Хорошо, — услышал он голос Аэрона. — Выпусти это.

Полностью опустошив желудок, воин выпрямился. Или, по крайней мере, попытался это сделать. Но в конце концов колени Амана подломились, и даже друзья едва смогли удержать его. Он был слишком тяжелым. Мужчинам удалось дотащить его до кривого дерева и привалить к стволу. «Деревья в аду, — удивленно подумал он. — Прикинь, да?»

— Чем я могу тебе помочь? — спросил Аэрон, присев на корточки рядом с ним.

«Ничем», — мысленно ответил Аман. Он застонал и с трудом открыл глаза. Новый голос продолжал кричать, заявлять о себе, и боль в его голове только усилилась. Но он подумал, что лучше чувствовать боль, чем переживать жуткие воспоминания. Воин обвел взглядом местность, пытаясь отвлечься. В лесу были лишь обгорелые деревья и увядшая листва и ни малейшего намека на зелень — лишь безграничное черное море. Здесь страдали души. «Я мучил их здесь, — подумал Аман. — О, боги…»

— Отдохни немного, — сказал Уильям, глядя в направлении появившегося на горизонте холма, на котором стоял дворец Люцифера. — Мы почти пришли.

Аман проследил за взглядом друга. Над одноцветным морем возвышалось здание из черного камня, две полуразрушенные башни которого были соединены в середине так, что образовывали огромный череп. К разинутой пасти черепа, из которой торчали острые желтые зубы, вела лестница, огороженная копьями, на которые были насажены человеческие головы.

«Я ни за что не справлюсь», — подумал воин. Он попытался жестом попросить друзей оставить его здесь, но не был уверен, что ему это удалось. Однако Уильям понял его.

— Тебе придется пойти с нами, — сказал он Аману. — Ведь только ты можешь выяснить, где Люцифер спрятал пленницу, если, конечно, до этого дойдет, хотя я очень надеюсь, что тебе не потребуется этого делать.

«В какой мере воспоминания Люцифера хуже, чем у того демона? — спросил себя Аман. — На сколько еще меня хватит?»

— Ты уже был здесь, — обратился Аэрон к Уильяму. — Анья говорит, что Люцифер боится тебя. Интересно почему?

— Анья ошиблась. — Уильям снова постарался закрыть свое сознание, чтобы помешать Аману узнать правду.

— Я так не думаю, — возразил Аэрон. — Знание — сила, и нам нужны все силы, которые есть в нашем распоряжении. Взгляни на нас. — Он опустил руку, показывая на свое окровавленное тело.

Воин был на грани срыва. Еще чуть-чуть, и чаша его терпения переполнится, тогда он взорвется, услышав самое невинное оскорбление.

— Причина не имеет значения, — заявил Уильям, тоже готовившийся к битве. — Он будет сражаться со мной с той же охотой, что и с тобой.

Аман понимал, что спор не решит их проблему, поэтому протянул друзьям трясущуюся руку, чтобы они помогли ему подняться. Его колени подломились, и он опять едва не упал, но его поддержали две сильных руки, ставшие крепкими якорями, способными помочь ему преодолеть бурю.

Троица снова потащилась вперед. Когда друзья добрались до вершины холма, они тяжело дышали и ругались. У лестницы не было демонов-охранников, но воины понимали, что у Люцифера нет причин не впускать их. Князь тьмы был в своем дворце и ждал незваных визитеров.

Воины стали подниматься по лестнице, и из-под их ног вырывались струйки пыли. Повременив совсем немного, они вступили в просторный холл, в каждом углу которого были свалены кучи костей. Пол был красным от крови и липким, и Аману даже думать не хотелось о причине этого явления.

Аман высвободился из объятий друзей, решив, что должен идти самостоятельно. Он не хотел стать еще большей помехой для них. Он был воином и считал, что вполне способен справиться с этим.

— Приготовьтесь, — прошептал Аэрон, в руках которого уже сверкали лезвия ножей.